Книга чародеяний

— О гипнотизёре, — педантично поправил Берингар. Вблизи он выглядел невыспавшимся, но вполне спокойным. — Это Генрих, колдун, который приютил нас здесь. Не бесплатно, разумеется, но иного выхода не было и я спешил.

— И зачем ей понадобилось, — пробормотал Арман. — Ладно… а что было вчера, вы выяснили что-нибудь?

— Расскажу по дороге. — Берингар поднял голову к лестничному пролёту, безошибочно выгадав шаги Адель среди многочисленных женских шагов. Арман улыбнулся, увидев сестру в целости и сохранности, и махнул рукой.

Неизвестно, чем занималась Адель с загадочным Генрихом, но впечатлена она была неизгладимо. Арман решил так, потому что сестра трижды споткнулась о собственную юбку, не заметила этого, рассеянно пожелала доброго утра ошарашенной Лауре, перепутала Милоша с писарем — Милоша! с писарем! — и с полминуты в упор не замечала собственно Армана, хотя он стоял плечом к плечу с Берингаром и не сказать чтобы терялся на его фоне.

— С тобой всё хорошо?..

— А? — глаза Адель казались ещё больше обычного, то ли от всеобщего недосыпа, то ли от искреннего удивления. — Да, а что? Ты цел?

— Цел… — К этому моменту Арман убедился, что сегодня у них утро дурацких диалогов. — Как скажешь. Бер, у нас есть план?

В этот раз планов было несколько, и они смиренно выслушали все. На то, чтобы менять внешность Милошу и Адель, не было времени; на то, чтобы менял внешность Арман, не соглашался никто, кроме него — очевидно, что оборотень ещё не отошёл от предыдущей метаморфозы. Берингар решил, что люди, которых точно из города выпустят — это полиция, и через какое-то время вернулся в сопровождении вышеупомянутого Генриха с ворохом одежды.

— Вы думали, у меня формы нет? — гордо спросил Генрих. — Зря думали! У нас тут не только девчули переодеваются! Вам наручники нужны? Тоже есть. Только это, доплатить придётся.

Таким образом, Арман и Берингар перевоплотились в полицейских, не прибегая к колдовству. Один из них спокойно говорил на местном языке, второй мог молчать или изображать глупого новичка. Следующим этапом стало рисование синяков и царапин на Лауре, которая теперь играла жертву то ли кражи, то ли насилия, то ли и того, и другого вместе — Лаура сначала опечалилась, но позже зажглась энтузиазмом, когда ей разрешили много и громко плакать. Порешили на том, что девица и её небедный дядя приехали в город на ярмарку и угодили в драку, а бравые стражи порядка вызволили их и теперь провожают домой.

Арман, более остальных знакомый с неколдовской частью общества, попытался намекнуть на несостыковки с протоколами настоящей полиции и прочие дыры в их легенде, но не преуспел. Остальные к тому же считали себя знатоками жизни и прекрасными актёрами, и только Берингар признал, что рассчитывает в основном на удачу, скорость и фирменные козырьки.

— В таком виде нас не примут за убийц, это главное, — заключил Берингар, оглядев то, что у них получилось. — Если будут вопросы, используем легенду. Главная задача — не давать им осмотреть дно.

— А что будет на дне? — поинтересовался Милош. После паузы он тихо протянул «а» и замолчал.

Первую часть пути полукарета-полуколяска с частично открытым верхом проделала спокойно: Берингар соответствовал представлению о среднестатистическом дрезденском страже порядка ровно настолько, что с ним здоровались «коллеги» и пропускали дальше, не задумываясь. Арман понукал лошадей и старался не думать о том, что каждый подскок их транспортного средства отдаётся в костях тех, кто в нём лежит. Адель относительно повезло — она уместилась в полом пространстве под сиденьем, устроив себе гнездо из тряпья.

— Как в гробу, — заметила сестра, прежде чем за ней закрыли «крышку».

— Пожалуйста, не шути так, — ответил Берингар и опустил длинное сиденье. Удивительно дырявое, оно как нельзя лучше подходило для того, чтобы сыграть в вампира и не задохнуться.

Сверху, как вишенка на торте, пристроился господин писарь.

Милош страдал, но не возражал, потому что не видел иного выхода и считал себя в чём-то виноватым. Ему пришлось забраться в тёмный мешок и лечь в ногах у пассажиров. Заботливая Лаура не находила себе места, пытаясь сделать так, чтобы он там не разбил себе лоб, но помогло ли это, Арман не знал.

Они подъезжали к городской заставе, которую в прошлый раз прошли без труда, присоединившись к большому семейству в их пути на ярмарку. Берингар вполголоса рассказывал, что произошло вчера. Лаура сидела спиной к своим возницам и слушала, затаив дыхание, а Арман пару раз едва не выпустил поводья.

— Что именно она сказала? — настойчиво спросил он, глядя не на собеседника, а по сторонам из-под козырька. — Всё-таки она умирала, вряд ли её речь была сильно осмысленной…

— Тем не менее, она как будто узнала меня и уверенно ответила на поставленный вопрос. По её словам, все нападения были организованы моим отцом. Те, первые, с зачарованными людьми — пробные, затем — всерьёз.

— Это бессмысленно, — покачал головой Арман. Ему не хотелось верить, с другой стороны, были и подозрения. — Я не вижу достойных причин, хотя мы не сказать чтобы знакомы близко…

— Мы можем гадать до бесконечности, но это, как ты выразился, тоже бессмысленно. Пожалуйста, не будем пока об этом говорить, — Бер отвлёкся на то, чтобы переброситься парой фраз с очередным патрульным. В этот раз пришлось предъявить им Лауру. Лаура, только что выслушавшая колдовские новости, была достаточно убедительна, чтобы их отпустили восвояси провожать богатенькую девицу, попавшую в беду. Каретой никто не интересовался. — Дело в том, что отсюда правды всё равно не узнать. Вернёмся и всё выясним.

Арман понял, что ему не хочется это обсуждать, и промолчал, но вереница мыслей в голове становилась всё мрачнее. Выясним — это значит «спросим в лоб»? Если их враг — действительно Юрген, он не ответит на такой вопрос. Или по-тихому избавится от всех свидетелей… Арман совсем мало знал этого человека, но с трудом представлял его в этой роли. С другой стороны… он вспомнил, как перевоплощался в Юргена Клозе на глазах старейшин и других молодых кандидатов. Этот человек был внешне спокоен и уравновешен, он мог таить скрытые мотивы, а мог и не таить их. Юрген казался не таким холодным, как Берингар, но именно поэтому он выглядел способным если не на подлость, то на неожиданные повороты. Одна деталь царапала память Армана: когда он распознал её в куче других ненужных подробностей, стало зябко и неприятно.

— Добрый день, господа. Вы позволите?

Он внутренне вздрогнул и приготовился к досмотру. Здесь, в настоящем, карету окружили несколько служащих сразу. Они не лезли внутрь, только разглядывали внимательно Лауру и писаря. К счастью, последний дремал: у внимательных людей могли возникнуть обоснованные вопросы к его внешнему виду. Тот же пастор, подумал Арман, вполне мог бы поймать их на лжи — и очень хорошо, что его отвлекли другие дела.

— Что произошло, офицер?

Человек, который обращался к Берингару, Арману не понравился, только одно радовало — он явно стоял на посту довольно долго и уже устал. Легенда, на ходу обросшая новыми деталями, показалась ему убедительной, а затея обыскивать очевидно едущих по делу людей, когда на въезде — толпа, а на выезде — потенциальные убийцы, бесполезной.