Код бикини. Часть 2

Наконец в сгустившихся сумерках на бледной, никогда не видавшей света коже перед Аликом предстали смутные загадочные знаки. Для полноты картины оста-валось уничтожить последний островок растительности. Когда бритва коснулась мест чувствительных, девушка решительно рванула молодого человека на себя. Несколько минут прошло в неистовой борьбе, в которой Ашхен была одновременно нападающей и защищающейся стороной. Вскоре она дважды охнула неожиданно грубым голосом, конвульсивно вздрогнула и затихла с блаженной улыбкой на вспухших губах. Алику показалось, что наступил благоприятный момент для взятия крепости. Он изгото-вился к штурму, но когда до решающего броска оставался лишь миг, Ашхен вдруг вывернулась бешеным движением и что есть силы ударила его круглым коленом в пах. От нестерпимой боли Алик согнулся пополам и скатился с кровати.

– Я же тебе сказала, даже не думай!
– услышал он грозный голос.

Щелкнул выключатель, и сквозь сомкнутые ресницы несостоявшегося героя-любовника забрезжил желтый свет. Алик с усилием разлепил веки и увидел над собой обнажен-ную фигуру с пухлыми руками, упертыми в крутые молоч-ные бедра.

– Не зря тебе имя такое дали. Ал'eк по-армянски - на-хал. Читай, что написано, тебе полезно будет.

Алик сфокусировал взгляд на контрастно-белом, отвоеванном у джунглей поле, над которым он только что так самозабвенно трудился, и увидел идущую полукругом надпись "Только для мужа". Очевидно, для того, чтобы исключить малейшие сомнения относительно объекта выта-туированной максимы, ее текст был дополнен указываю-щей вниз волнистой сиреневой стрелочкой.

– Ты что, в колонии для малолеток была?
– сдавленным голосом спросил неудачливый золотоискатель. Он лежал на полу, свернувшись гигантской креветкой.

– Российский детдом - та же колония, - криво усмехну-лась Ашхен.
– Ладно, вставай, хватит валяться.

Алик попытался подняться, но только застонал и снова скорчился на полу.

– Э, ты чего?
– испуганно спросила Ашхен.
– Как там твои дзу? Может тархуном намазать?

Превозмогая боль, Алик на четвереньках добрался до стула и принялся натягивать на себя одежду.

– Подожди, Алик-джан, - причитала расстроенная гурия, прижимая к груди кружевную сорочку, - не уходи. Я думаю, мы с тобой подойдем друг другу. Только не надо спешить с самым главным...

Алик, сгорбившись, добрался до выхода и хлопнул дверью.

За окном скоростного поезда неслась серо-зеленая лен-та. Задремавшего Алика разбудил телефонный звонок.

– Здравствуй, дорогой, - послышался знакомый каркающий голос.
– Как ты там?

– Симуля, привет!
– радостно встрепенулся Алик. Ему вдруг страстно захотелось бросить к чертовой матери безумные поиски сокровищ, вернуться в Москву, снова заняться заброшенной диссертацией, по вечерам уха-живать за Симой, а по воскресеньям играть в парке в шахматы.
– Как ты себя чувствуешь?
– закричал он, пугая пассажиров.

– Все в порядке, мой юный друг. Но должна сказать тебе по секрету, когда прошел первый порыв и улеглась эйфория, я опять засомневалась, стоит ли продолжать эту историю. Выходит, черт в который раз одолел меня своим соблазном. Ты там будь поосторожнее. Если ничего не найдете - не беда, возвращайтесь домой.

– Я понял, Симуля. Что у тебя нового?

– Да ничего особенного. У нас в Москве, кажется, появились майские жуки-мутанты. Огромные и совсем не по сезону. Я их сама видела, и Грета рассказывала, когда приезжала. Прилетит, сядет и шурует лапками. Что это за мутация? Ответь, Алик, ты же все-таки ученый, хоть и сбившийся с пути истинного.

– Я в другой области ученый, - Алика вдруг охватила безотчетная тревога.
– Но на всякий случай от таких жуков надо избавляться. Накрываешь салфеткой и - в форточку.

– Греточка со своим так и поступила. Она ведь вообще решительная. А мне противно эту гадость в руки брать...

– Она тебя навещает?

– Конечно. Чувствует мои сомнения и пытается на-строить меня на нужный лад. Мечтает о собственном те-атре, мне сулит особняк на Лазурном берегу... И вроде правильно все говорит, а какой-то червяк меня все равно гложет. Ты уж прости дуру старую. Вместо того, чтобы тебя подбодрить, сама сопли развела...

Рано утром поезд прибыл в Карлсруэ. Накрапывал дождик, с Рейна задувал сырой ветер и, казалось, это хмурое промозглое утро перейдет в вечер, так и не превратившись в день. "Вот так, наверное, болят на погоду старые раны, - думал Алик, ощущая тянущую боль в паху и хруст в шее.
– Тоже мне, ветеран полового фронта..."

– Как самочувствие?
– участливо спросил Загребский, открывая дверцу "опеля".

– Терпимо. Только прилечь тянет.

Загребский сочувственно кивнул.

– Устраивайся на заднем сиденье, - отечески сказал он.

– Вечно он сзади валяется, - проворчала Мила.
– То пьяный, то покалеченный. А толку никакого.

– Отдых вполне заслуженный, - возразил Загребский.
– В науке отрицательный результат - тоже результат.

– Загребский, не нуди, - отмахнулась Мила.
– Алька, ты чем там занимался? У тебя такой вид, будто тебе одно место дверью прищемили.

– Это, в целом, недалеко от истины, - пробормотал Алик.
– А какие у вас успехи?

– Сучки эльзасские нам все планы поломали, - Мила с раздражением глядела на работающие "дворники".
– От Кёльна до Гамбурга тебе было рукой подать. А теперь еще раз придется на север ехать. Опять с Гретой объясняться по поводу непредвиденных расходов.

– Может и не придется, - устало буркнул Алик.
– Авось

на блинщицах все и закончится. Или на этой, как ее... Ренате?

– Ренатка - дивчина непростая, - сказал Загребский.

– Да и Казанова наш не в лучшей форме, - насмеш-ливо добавила Мила.

– Спокойно, - поднял руку Алик, мысленно переживая перипетии борьбы с Ашхен.
– И не таких обламывал.

– Ну-ну, - сказал Загребский.
– Ни пуха, как говорится, ни хера. Но лучше бы сначала проверить Ингу. Ума не приложу, где ее искать...

Глава VIII. Свидание в кунсткамере

– Как прошла фотосессия?
– Загребский на секунду оторвался от дороги и подмигнул Алику.
– Девчонки не слишком кочевряжились?

– За такие-то деньги? Гнулись и двигались, как по команде джойстика. Принимали любые позы. Да что толку...

– Вы там только фотосъемкой занимались?
– ухмылка не сходила с лица Загребского.
– Без продолжения?

– Они и на продолжение были готовы, - вздохнул Алик.
– Но за отдельные деньги. Не мог же я Гретиными запла-тить.

– Экий ты щепетильный. Грета не обеднеет. Я бы тако-го шанса не упустил...

"Опель" обогнул холм, и Алик увидел широкую зеленую реку, оседланную розовым каменным мостом, пасущихся на прибрежном лугу надменных гусей, белые дома под красной черепицей. На крутом берегу над городом возвы-шался полуразрушенный терракотовый замок.

– Вот тебе и Хайдельберг, - Загребский двинул бородой в сторону замка.
– Ну, или Гейдельберг - кому как нравит-ся. На-ка вот, сам с Ренаткой поговори, - он нажал на телефоне несколько кнопок и протянул его Алику.