Когда она влюбляется

Я не знаю, как заставить себя кончить пальцами. Видит Бог, я пыталась, но у меня никогда не получалось. Я подхожу так близко, но так и не переступаю грань.

С настойчивой пульсацией между ног мне пришлось бороться весь завтрак. Во время которого Рас сидел прямо напротив меня.

Это была пытка.

Как будто его прикосновение каким-то образом закодировалось во мне на клеточном уровне, и теперь моя кожа запрограммирована жаждать его.

Я думала, что несколько дней минимального контакта охладят наши с ним отношения, но, насколько я понимаю, это не сработало.

Я жажду его присутствия. Его голоса. Его улыбки.

Но я знаю, что если потакать этому желанию, то все станет только хуже, когда он неизбежно уйдет. Поэтому я пытаюсь загнать свои чувства в маленькую коробочку и засунуть ее поглубже в глубины своего сознания.

— Я пойду оденусь. — Клео поднимается с дивана в гостиной и проводит ладонями по бедрам. — Мама очень старалась не опаздывать. Тебе не показалось, что она была более взвинченной, чем обычно?

— Я не уверена.

В последнее время я не очень внимательно слежу за маминым настроением.

Клео протягивает ладонь. — Пойдем. Я принесу бутылку вина, и мы сможем напиться перед ужином.

Это плохая идея, но в кои-то веки я соглашаюсь. Мне нужно что-то, что снимет напряжение, и я смогу наклеить улыбку и изобразить идеальную невесту.

К тому времени, когда мы выезжаем из дома в La Trattoria, мы с Клео уже слегка подвыпившие. Из магнитолы в машине играет "Dalida", мама и Папа говорят на тихом итальянском языке о вещах, явно не предназначенных для нашего слуха. Я пытаюсь разобрать, о чем они говорят, но через пять минут мне это надоедает, и я достаю телефон.

— Давай разгадаем кроссворд, — предлагает Клео.

— Ты ужасно их разгадываешь, даже когда трезвая.

— Мне лучше, когда я немного пьяна. Я становлюсь более креативной.

На моем телефоне высвечивается уведомление - сообщение от Раса.

Клео издает неприятный звук "ой". — О чем тебе пишет твой телохранитель? Он уже волнуется?

Заставив ее замолчать, я проверила, не обращают ли на нас внимания родители. — Говори тише. И он не мой телохранитель.

— Да? Тогда как ты объяснишь его поведение рядом с Бенджамином?

Мне не следовало говорить ей об этом. Она продолжала приставать ко мне с расспросами о том, как прошел шопинг, во время обеда, который мы устроили сразу после этого, поэтому, когда мама пошла в туалет, я рассказала ей о том, как Рас вытер пол с Бенджамином.

Об остальном, что произошло, я умолчала. То, что мы с Расом сделали, настолько неуместно, что может сравниться с самыми ужасными проступками Клео.

Клео наклонилась ближе. — Открой.

Повернув экран от нее, я нажимаю на уведомление.

Можешь прислать мне свое расписание на следующую неделю?

Разочарование пробегает по мне, но я отгоняю его. Чего я ожидала? Что он скажет мне что-то такое, от чего у меня участится пульс?

Нет, это к лучшему.

— Что это за лицо у тебя? Ты выглядишь так, будто собираешься снести яйцо, — говорит Клео, пытаясь еще раз взглянуть на мой телефон, но я выключаю его и убираю обратно в сумочку. — Что он хотел?

— Мое расписание.

Она зевает. — Скучно.

Мы подъезжаем к месту назначения, мой гул все еще не утихает, мы выскальзываем из машины и выходим на холодный тротуар в Маленькой Италии. Папа отдает ключи парковщику и направляется к входу, ведя за собой толпу.

Как только мы переступаем порог ресторана, я делаю долгий, глубокий вдох. Здесь всегда так вкусно пахнет соусом для пасты, свежеиспеченным хлебом и их домашним красным вином. Запах моего детства. Мы приходили сюда раз в неделю на ужин, и это всегда был мой любимый вечер. Приходила вся семья, тети, дяди и их отпрыски, и пока они ели, дети бегали и ползали под столами. После каждого ужина нам разрешалось съесть столько тирамису, сколько мы хотели. Не раз это щедрое предложение заканчивалось тем, что Клео тошнило.

Сегодня мы минуем оживленную столовую первого этажа и поднимаемся наверх, в роскошную приватную комнату. Внутри уже сидят Рафаэле и Неро. Рафаэле сидит во главе стола, Неро - справа от него.

Я хмурюсь. Рафаэле сидит на месте папы, а Папа не стесняется приказывать людям пересесть. Они встают, чтобы поприветствовать нас, а когда мы все рассаживаемся, Папа просто занимает место слева от Рафаэле. Странно. Я не помню, когда в последний раз он сидел не во главе стола.

Но, похоже, никто, кроме меня, этого не замечает.

Клео тянется к бутылке вина, стоящей на столе, и наполняет свой бокал почти до краев. Никому другому она не предлагает ни капли. Ей даже не положено пить, ведь ей всего восемнадцать, но никто в La Trattoria не следит за соблюдением этих правил, когда речь идет о семье.

Взгляд моего жениха сужается на бокале, губы его недовольно поджаты.

Я вешаю свою сумочку на спинку ее стула и шепчу ей на ухо: — Ты грубишь.

Она только пожимает плечами и делает большой глоток.

— Джемма, как продвигается подготовка к свадьбе? — спрашивает Неро, когда официанты вносят тарелки с закусками и салатами.

— Очень хорошо. На этой неделе мы определились с центральным декором и выбрали торт.

— Шоколадный?

— Белый шоколад и малина.

Неро усмехнулся. — Хороший выбор.

— А вы уже составили список гостей?

Мама наколола вилкой немного салуми и передала тарелку Неро.

— Кузену Эмилиано и его семье пришлось отказаться от участия в последний момент, но остальные все подтверждены, — говорит Неро.

— Кузен Эмилиано? Разве мы не встречались с ним несколько месяцев назад на вечеринке у тебя, Рафаэле?

Тарелка с антипасти попадает к моему жениху, который ничего не берет и передает ее папе. Отлично. Если ему не нравится здешняя еда, то нет никакой надежды, что ему понравится моя стряпня. Я не могу сравниться с шеф-поваром Карузо.

Рафаэле отпивает глоток вина, а Неро отвечает за него. — Да.

— Я думала, он живет где-то здесь. Почему они не придут?

Неро качает головой. — Он попал в аварию. Какой-то ублюдок ввел его в кому.

Мама неодобрительно щелкает языком. — Ну и водители нынче. Стефано рассказывал тебе о том, что произошло несколько дней назад...