Крепкий ветер на Ямайке

Отто присвистнул. Наконец его осенило, что же собрался сделать капитан.

3

Когда они подошли поближе, любопытство у детей разгорелось до чрезвычайности: раньше они никогда не видели ничего похожего на эту огромную чудо-бочку. Старомодный голландский пароходик, по сути, не очень отличался от парусного судна, но этот по форме уже больше походил на пароходы наших дней. Правда, труба у него все еще была высокой и узкой, с чем-то вроде артишока наверху, но в остальном он был почти такой же, как те, на которых плаваем мы с вами. Йонсен обратился к пароходу с экстренным призывом, и скоро его машины застопорились. “Лиззи Грин” скользнула кругом и подошла к его подветренному борту. Йонсен спустил шлюпку, затем сам в нее загрузился. Дети и команда шхуны стояли у леера, напряженные и взволнованные, глядя, как маленький трапик спускается с высоченного железного борта парохода, глядя, как Йонсен, один, в своем темном воскресном костюме и в фуражке, положенной ему по рангу, карабкается на борт. Время он рассчитал точно: через час уже должно было стемнеть.

Задача у него была не из легких. Во-первых, он заранее сочинил историю, которую намеревался изложить: объяснение, как он обзавелся своими пассажирами. Во-вторых, он должен был убедить капитана парохода, человека постороннего, чтобы тот его выручил, а ведь раньше он уже так очевидно провалился, пытаясь убедить своего друга, сеньору из Санта-Люсии.

Отто был не из тех, кто обнаруживает свое волнение, но он его тем не менее ощущал. Он никогда не слыхал ни о чем настолько безрассудно-дерзком, как придуманный Йонси план: малейшее подозрение — и все, им крышка.

Йонсен приказал ему, если он почует, что что-то не так, сразу удирать.

Тем временем бриз стих, и все еще было светло. Йонсен исчез в глубине парохода, как в лесу.

Эмили, как и все, в волнении вглядывалась в невиданные черты этого необычайного корабля. Дети все еще думали, что это намеченная пиратами жертва. Эдвард откровенно похвалялся тем, как он поступит, когда захватит пароход.

— Отрежу капитану голову и выкину в воду! — громко заявил он.

— Тс-с! — отозвался Гарри громким шепотом.

— Да брось, чего тут! — крикнул опьяневший от бравады Эдвард. — А потом заберу себе все золото!

— А я его потоплю! — сказал Гарри в подражание и потом несколько запоздало прибавил: — На самое дно пущу!

Эмили погрузилась в молчание, вся во власти своего необычайно живого воображения. Ей виделся пароходный трюм, а в нем груды золота и драгоценностей. Ей виделось, как она боем прокладывает себе путь сквозь полчища неуклюжих матросов, одними кулаками, и вот уже только капитан парохода остается между нею и сокровищами.

А потом все оборвалось! Будто тихий холодный голосок у нее внутри произнес: “Да как ты сможешь? Ты ведь всего лишь маленькая девочка!” Чувство было такое, точно она упала с головокружительной высоты, и вся как-то съежилась. Она снова стала Эмили.

Страшное, залитое кровью лицо голландского капитана, казалось, с угрозой надвинулось на нее из воздуха. Потрясенная, она сжалась и отшатнулась. Но через мгновение это прошло.

Она в ужасе огляделась. Знает ли кто-нибудь, насколько она беззащитна? Несомненно, кто-то да обратил на нее внимание. Остальные дети что-то лопотали в своем животном неведении. Матросы, наполовину припрятав, наполовину вытащив ножи, ухмылялись друг другу и сыпали ругательствами. Отто застыл, нахмурив брови и вперившись в пароход.

Она каждого боялась, она каждого ненавидела.

Маргарет что-то нашептывала Эдварду, и тот кивал головой. Снова паника завладела ею. Что Маргарет ему рассказывала? Она всем всё рассказала? Они все всё знали? Они играли ею, притворяясь, будто им ничего не ведомо, выжидая какой-то им одним известной минуты, когда они вдруг обрушатся на нее с разоблачениями и подвергнут ее какому-то невообразимо ужасному наказанию?

Сказала ли Маргарет? Может быть, теперь еще не поздно подкрасться к Маргарет сзади и столкнуть ее в море? Но стоило ей об этом подумать, как ей тут же представлялось: Маргарет поднимается по пояс из волн, ровным, бесстрастным голосом всем обо всем рассказывает и влезает обратно на борт. И тут же ей виделась другая картина: полненькая, уютная фигура ее матери — она стоит у дверей Ферндейла и распекает кухарку.

И вновь ее блуждающий взор вернулся к зловещей действительности шхуны. Она вдруг почувствовала, что просто смертельно больна от всего этого, что устала, устала невыразимо, неописуемо. Почему она должна быть навеки прикована к этой ужасной жизни? Почему ей нельзя от нее избавиться, почему нельзя опять зажить обыкновенной жизнью, какой живут все маленькие девочки со своими папами и мамами… и деньрожденными тортами?

Отто подозвал ее. Она подошла покорно, но с предчувствием, что сейчас ее казнят. Он повернулся и вслед за ней подозвал и Маргарет.

Эмили была в куда более настороженном состоянии, чем накануне ночью, разговаривая с капитаном. Бог его знает, что у него на уме! Но Отто был слишком поглощен своими мыслями и не обратил внимания, сколько страха в ее глазах. Йонсен на пароходе решал нелегкую задачу, но и Отто не чувствовал особой радости от той задачи, которую предстояло решить ему самому. Он не знал, как к ней приступить — а ведь все зависело от его успеха.

— Слушайте, — все же разродился он. — Вы едете в Англию. Эмили быстро на него взглянула.

— Да? — спросила она, помедлив. Голос ее звучал так, будто она поинтересовалась чисто из вежливости.

— Капитан отправился на этот пароход, чтобы договориться насчет вас.

— А мы потом и дальше с вами останемся?

— Нет, — сказал Отто, — вы поедете домой на этом пароходе.

— А мы потом с вами еще увидимся? — допытывалась Эмили.

— Нет, — ответил Отто. — Ну… может быть, когда-нибудь.

— А они все с нами поедут, или только вот мы двое?

— Ну почему, конечно, вы все поедете!

— О, я просто хотела узнать.

Последовала неловкая пауза. Отто размышлял, как приняться за самое главное.

— Может, нам тогда пойти приготовиться? — спросила Маргарет.

— Вот еще что! — прервал ее Отто. — Вас там всех будут обо всем расспрашивать. Они захотят узнать, как вы сюда попали.

— Мы должны им рассказать?

Отто поразился, с какой быстротой она уловила его мысль.

— Нет, — сказал он. — Мы с капитаном не хотим, чтобы вы это рассказывали. Мы хотим, чтобы вы держали это в секрете, понятно?

— А что мы тогда должны рассказывать? — спросила Эмили.

— Расскажите им… что вас захватили пираты, а потом… высадили в маленьком порту на Кубе…

— Это где была та толстая тетенька?

— Да. А потом мы согласились взять вас на борт нашей шхуны, которая шла в Америку, чтобы спасти вас от пиратов.

— Ясно, — сказала Эмили.

— Вы это скажете, а остальное… будете держать в секрете? — спросил Отто с тревогой.

Эмили одарила его долгим необычайно кротким и ласковым взглядом.