Лицо с обложки

— То есть вакцины от СПИДа нет?

— И быть не может. Ведь я тебе объяснял: зрелый вибрион…

И Манфред терпеливо стал повторять все то, о чем он говорил Райману еще в кабинете клиники.

— А какие конкретно есть симптомы у ВИЧ?

— Да самые различные. Туберкулез, пневмония, внезапная значительная потеря веса. Диарея… Йорг! — Лечащий врач широко улыбнулся. — Дорогой мой Йорг. Я понимаю, о чем ты сейчас подумал. Но не бери в голову. Может быть, мне попросить нашего психолога побеседовать с тобой?

Райман решительно запротестовал.

— И правильно, — одобрил Манфред. — Сейчас ты поедешь домой, примешь теплую хвойную ванну… Примешь натощак вот это лекарство. Не бойся, обыкновенное успокоительное. — Врач протянул Райману рецепт. — Расслабишься и подождешь результатов обследования. Это самое мудрое решение!

Разговор состоялся в минувший вторник, с того дня прошло восемь дней. Слова Зои упали на вспаханную неврастенией почву. В голове Раймана сразу всплыл давешний разговор с врачом.

Было еще кое-что, о чем Зоя не догадывалась: раз в полгода Манфред тестировал всех «матрешек» Раймана на всевозможную заразу. Недоработки в этом плане грозили хозяину потерей клиентуры и большими убытками, и Райман не скупился. Все эти годы он был уверен, что подстраховался на все сто двадцать процентов. Но отчаянные крики Зои, ее внезапный бунт (да не просто бунт, а дворцовый заговор!), память от Кити — царапина на шее… И внезапное ухудшение здоровья!

Нет, чушь, конечно. Такое могло случиться с кем угодно, но только не с ним! Подхватить вирус? Ерунда. Ведь он не в Эфиопии… Однако ноги сами понесли его в подвал, допросить Зою уже наедине… Вышел Райман в смешанных чувствах и сразу же позвонил Манфреду.

— Ты мне можешь сказать, когда одна из моих «матрешек» проходила последнее обследование на ВИЧ?

— Да, — спокойно ответил Манфред. — Кто из них?

— Кити.

— Помню ее. Кстати, я давно ее не видел.

— Она переехала.

— Далеко?

— Очень далеко. Вряд ли ты скоро с ней встретишься.

— Жаль, — ответил врач.

Он нашел нужную информацию.

— Последний тест Кити на ВИЧ делала августе. Девять месяцев назад.

Райман мгновенно сосчитал: август, а Кити переехала в лучший из миров — забетонировавшую яму под гаражом — в конце декабря. Итого — пять месяцев.

Стараясь нс заострять внимание эскулапа на косвенных обстоятельствах — исчезновение проститутки и тому подобное, — Павел спросил о главном: мог ли августовский тест Кити на ВИЧ не содержать антител, в то время как она уже того… Спеклась…

(И от кого она могла заразиться? С кем была в то время? Это должна знать Май, она следила за документацией. С кем же она была? Со спортсменом? Вот бы узнать его результаты тестирования на ВИЧ. Но проклятая анонимность и права человека! Не узнаешь ни за какие деньги. Это знает только личный врач. Даже в медицинской карте — сплошные шифровки. «Тест номер такой-то, результат — положительный», и поди пойми, что за тест. Масонство!)

Манфред ответил на вопрос почти так же обтекаемо, как Райман его задал.

Он терпеливо объяснил природу и структуру РНК-вирусов и ДНК-провирусов, со смаком произнося умные слова «геном», «иммуноглобулин», «сероконверсия»… И чем подробнее Манфред объяснял, тем недоступнее становился смысл сказанного.

Райман нетерпеливо перебил:

— Так могла Кити быть… ВИЧ-инфицированной?

— А у тебя есть основания этого опасаться? — вопросом на вопрос ответил друг и постоянный клиент.

Райман осекся. Каверзный вопрос. Скажи: «Да», спросит: «Какие конкретно?» Что сказать в ответ? «Пыталась три месяца назад перерезать мне горло осколком стакана»?

Он постарался взять себя в руки.

— Нет, никаких. Просто так… Из чистого любопытства…

— Если тебя это беспокоит, свяжись с Кити, — дружески посоветовал Манфред. — Передай ей от меня привет и попроси ее пройти новое тестирование на ВИЧ.

Райман представил: вскрытый могильник под гаражом, полуразложившийся труп Кити… Нет, при всей своей лояльности такого зрелища Манфред не вынесет.

Но наступающий день оказался мучительнее предыдущих. За минувшие сутки Райман спал не больше часа. В предыдущие дни — всего на пару часов больше. После разгонял с Зоей он почувствовал себя так плохо, что впервые испугался одиночества и вызвал к себе, в потсдамский особняк, Май и Лору.

Они с собачьей преданностью копошились рядом. Райман отдал им комнату, смежную со своей спальней. К обеду за стеной все стихло. Райман решил, что женщины уснули, заглянул к ним, раздраженный таким равнодушием, но готовый сорваться с губ злой окрик застрял у него в горле. Райман замер на пороге.

Женщины не спали. Май жгла ароматические палочки перед картинками своих божков и, расставив перед ними на полке тарелочки с жертвенным рисом, сладостями и жареными побегами бамбука, медитировала с закрытыми глазами. Лора неподвижно сидела в углу и плакала.

Спина Раймана покрылась холодным потом. Он никогда раньше не видел Май молящейся. Значит, дела его совсем плохи. Он тихо вернулся к себе и лег в постель, прижав к животу грелку. Лора вошла, застыла неподвижно у двери. Райман смерил ее злым взглядом:

— Что?!

— Зоя сказала, что у нее в комнате остался Катин журнал. Просила показать его тебе. Попросить кого-нибудь съездить на квартиру, привезти его?

Райман нервно дернул щекой. Какой журнал? Небось пугающая медицинская дрянь? Но мазохист внутри него спокойно ответил:

— Скажи Брану. Пусть съездит.

Лора выскользнула из спальни и через некоторое время вернулась со смятым журналом, сложенным вдвое, от крытым на середине.

Райман концом трости брезгливо ткнул в журнал:

— Покажи обложку!

Лора показала. С глянцевой страницы улыбались представители всех рас и национальностей, соединившиеся наступившем на земле Тысячелетнем Царстве Божие Райман презрительно хмыкнул:

— Что за иеговистская фигня? Откуда?

Лора пожала плечами:

— Не знаю.

— Дай посмотреть!

Райман нашел заложенную страницу, и глаза сразу впились в отчеркнутые желтым маркером строчки: «Еще Мартин Лютер в одном из своих трактатов рассказывал о явлении… Некоторые люди, чувствуя, что заболевают, ничего об этом не говорят и общаются со своими собратьями в надежде передать им пожирающую их заразу. Проникшись этой мыслью, они бродят по улицам, входят в дома. Пытаются поцеловать прислугу или детей, надеясь таким образом спастись. Хочется верить, что эти люди действовали по наущению дьявола. Однако я слышал, что зависть и отчаяние толкает этих горемык на подобное преступление, потому что они не хотят умирать в одиночку».