Лицо с обложки

— Черт? — Райман, словно обжегшись, отшвырнул журнал.

«Никто не хочет умирать в одиночку!» Эти слова крикнула сегодня Зоя там, в кабинете…

Он сполз с постели, подошел к зеркалу в ванной и попытался беспристрастно оценить свое положение, но внутренности свело в мучительном спазме, и он поспешил в туалет. Какое унижение — подохнуть от поноса!

— Йорг! Тебе что-нибудь нужно? — жалобным голосом спросила Лора из спальни.

Он прикрикнул на нее… Боль в груди усилилась.

Вымыв руки, Райман дополз до телескопа и позвонил

Манфреду.

— Йорг?

— Да, это снова я. Скажи… Пришли наконец результаты моего обследования?

— Пришли. Я собирался сегодня вечером тебе позвонить, — спокойно ответил врач. — Не знал, что ты сейчас не спишь. Обычно в это время…

— Так что со мной? — нетерпеливо перебил Райман.

— Поздравляю. Ты абсолютно здоров.

— Я? Здоров?! — Райман едва не завизжал от ярости. — Ты что, не видел меня? Да я месяц не сплю. У меня все кишки наизнанку, ты, мясник хренов! Меня от ветра шатает, а ты говоришь, что я здоров? Ну, конечно! Я здоров! Говори сразу, не скрывай: у меня СПИД, да?

— Йорг! — Казалось, врач лишился дара речи. — Йорг, ты принимал тот препарат, что я тебе назначил?

— Да! Да! Да! И не помогает, слышишь? Мне ничего не помогает. Не могу есть, не могу спать! О господи! Что со мной, Манфред? Что?! Помоги мне, я не хочу умирать, мне страшно умирать!

— Йорг, ты можешь сейчас приехать ко в клинику? А лучше подожди, я сам к тебе приеду.

Райман обернулся, увидел испуганный, остановившийся взгляд Май. Она понимала по-немецки во много раз лучше, чем говорила. И она поняла, что хозяин болен, серьезно болен.

— Что вылупилась, обезьяна? Помоги одеться!

Май засуетилась, схватила из гардероба вешалку с темным костюмом. Раймана перекорежило: заживо хоронит, ведьма! Радуется, что он подыхает! Конечно: фирма на ней, квартира на ней. Предатели, кругом одни предатели. Стоит ему пошатнуться — и придушат подушкой.

— Не этот, белый подай!

Наряженный, надушенный, элегантный, Райман вышел из своей спальни, спустился в видеостудию. При появлении хозяина все вскочили со своих мест, но от придирчивого взгляда Раймана не укрылось, с каким замешательством смотрели на него вассалы.

— Что? — спросил он. — Как я выгляжу?

— Отлично!

— Прекрасно!

— Очень хорошо, как всегда! — наперебой загалдели прихлебатели.

— Паразиты, — прошипел Райман. — Свиньи… Радуетесь? Ничего. Вы не надолго меня переживете! Все сдохнете!

Он медленно прошел мимо, каждому заглянул в глаза. Протянул руку фотографу, и тот не смог уклониться от рукопожатия, но было заметно, с каким внутренним содроганием он это делает. Райман плюнул ему и ладонь, но фотограф успел отдернуть клешню. Плевок упал на ковер.

— Сдохнете, как собаки!

Райман дошел до раздвижной двери, ведущей в гараж, но спуститься по ступенькам не смог. Он вдруг стал задыхаться, рвать шелковый воротник рубашки. Лицо его налилось синюшным румянцем, округлившиеся от ужаса глаза бессмысленно таращились на помощников. Ни один из них не сдвинулся с места. Райман рухнул на пол. Май, шедшая следом, взвыла кошкой и бросилась к хозяину…

Открыв глаза, Райман увидел склоненное над собой лицо Манфреда

— Что со мной?

— Обычный сердечный приступ, — улыбаясь, ответил врач. — Заурядный сердечный приступ, вызванный обезвоживанием организма.

Все для него — обычное. И смерть, и болезнь, опустошенно думал Райман.

— По-видимому, приступ спровоцировала связанная с обезвоживанием повышенная вязкость крови. Останешься на пару дней у меня в клинике.

— Скажи правду: я умираю?

— Йорг, у тебя не в порядке нервы. У тебя неврастения.

— У меня СПИД. Я знаю, можешь мне не лгать. Скажи: сколько у меня в запасе? Лет десять?

— Подлечишь нервы и пойдешь домой.

Райман закрыто глаза. Он понял: никто здесь не скажет ему правды. Его дела так плохи, что врачи и медсестры будут улыбаться и говорить: «О, да у вас просто грипп… О, да вы подхватили у нас в больнице легкую пневмонийку, это вас продуло из окна»… Он знал, как это делается. Его отец умер от рака легких, уверенный, что лечит застарелую язву желудка.

Солнечным днем первого марта самолет авиакомпании «Люфтганза» приземлился в берлинском аэропорту Тэгель. О том, что скоро Пасха, напоминали пассажирам украшенные цветочными гирляндами витрины магазинов и выставленные в них игрушечные барашки, крольчата и цыплята. Но Света Рябинина не облизывалась на витрины. Эта особа понимала кое-что в жизни, ее механическими мельницами было не прельстить!

Она раздраженно оглядываюсь по сторонам: ну и где обещанный эскорт? Кажется, ее забыли встретить? И как теперь она доберется до дома Раймана? Ну она особо не расстраивается. Девушка самостоятельная. Как говорится, не первый год замужем, хи-хи! Плевала она на герра Раймана. Для нее главное — виза! И теперь, когда она вырвалась в Германию, — держись, Европа! Не знаешь ты наших девчонок. Однако переночевать пару деньков на халяву у нового заграничного «жениха», приглядеться, что это за Германия и с чем ее едят, было бы неплохо.

И Света Рябинина решительно пошагала к автобусной остановке. По-немецки она говорила на уровне восьмого класса средней школы, но такие люди, как она, и в Африке не пропадут. Поэтому нет ничего удивительного в том, что не более, чем через час после приземления Света Рябинина вылезла из белого пикала на Мюггельзеештрассе, в Потсдаме.

Дом герра Раймана произвел на русскую невесту благоприятное впечатление: фасад в два этажа, зеленый газон, белые статуи. Света позвонила у чугунной калитки. Где-то вдали красиво прозвенел музыкальным звонок: «динь-дон!» В ожидании ответа Рябинина погуляла перед витой оградой особняка, но не дождавшись милостей от природы, решила взять их своими руками: смело перелезла через низкую ограду, спрыгнула на зеленый газон и пошагала прямо к дому.

Парадная дверь ответила таким же приятным звонком: «ди-ли-дон!», и снова никто не вышел на крыльцо.

Ладно, мы люди не гордые! Света поставила свою сумку на крыльцо и пошла в обход дома, дергая все двери подряд. Интересно, кто в эдаком домище занимается уборкой? Должно быть, служанки, решила она. Значит, кто-нибудь дома должен быть.

И не ошибись. Одна из боковых дверей оказалась не заперта… Света вошла в дом и очутилась в просторной, сверкающей чистотой кухне. Она сразу представила, как будет пить здесь по утрам кофе, сидя вон за тем маленько столиком у окна, заплетенного виноградом.