Мама в подарок

Сейчас же, оказавшись одна в этой спаленке, я ощутила, что у меня наконец-то появилось какое-то подобие дома. Хотя бы временного. Возможно, скоро я должна буду отсюда уйти, как сказал де Моранси, но все же на краткий миг я могла почувствовать себя человеком. Свободным и заслуживающим хоть какого-то уважения.

Я тихонько присела на удобную кровать, на которой даже было белье и светлое покрывало, и вдохнула аромат комнаты. Она мне очень нравилась.

Смотрела на падающие снежинки за большим окном и ощущала себя совершенно счастливой в этот миг. Я была сыта, чиста после бани, сидела на мягкой постели в своей собственной комнате!

Нет, господин герцог был слишком щедр ко мне! И почему люди говорили, что он жесток и у него нет сердца? Явно это была ложь. Он совсем не такой.

Конечно, высокомерный, вспыльчивый, даже вредный. Но уж точно не жестокий. Трактирщик был жестоким, это да, не брезговал отвесить мне оплеуху, как и его толстая женушка, если я провинилась в чем-то.

Поправив уголья в небольшом камине, чтобы они не погасли, я решила ложиться спать. Завтра предстоял важный ответственный день. Надо было подружиться с маленьким Мишелем и сыграть его матушку. И я уже знала, как себя вести.

Раздевшись до рубашки, я улеглась в прохладную чистую постель. Прикрывшись теплым одеялом, долго смотрела в потолок, лежа в темноте. Почти не верила в свое счастье.

Как же мне повезло, что этот герцог заехал к нам в трактир и увидел меня. Нет. Это определенно случилось не просто так. Я искренне верила в это.

Пожелав спокойной ночи своему ангелу-хранителю, я прикрыла глаза и мгновенно уснула.

Проснулась я внезапно, от чьего-то крика. Такой испуганный и несчастный вопль, от которого сжималось все нутро.

Резко распахнула глаза. Была глубокая ночь и темень. Лишь бледный лунный свет проникал в комнату.

Кричала женщина или ребенок, спросонья не разобрала.

Снова раздался тот же рвущий сердце звук.

Я быстро села на кровати, сунула ноги в свои дырявые ботиночки и подбежала к двери. Распахнула ее. Выглянула в коридор. Снова все было тихо.

Мне показалось, что крик слышался со стороны ближайших от меня спален.

Я быстро последовала по мрачному коридору, даже забыв захватить свечу. Однако падающий свет луны достаточно освещал пространство. Через минуту я добралась до конца коридора.

Громкий истеричный вопль раздался снова и тут уже перешел в плач. Я точно поняла, откуда он доносится. Стремительно подошла к нужной двери и чуть приоткрыла ее.

Замерев на пороге темной огромной спальни, я окинула взглядом комнату. Едва различила большую кровать с балдахином, шкафы, потухший камин, еще какую-то мебель.

И тут снова раздался несчастный голосок, полный страдания:

– Не надо, не трогай меня! Я хороший! Уходи!

Теперь я явственно поняла, что это испуганный детский голосок, доносившийся из кровати. В первый миг подумала, что обращаются ко мне.

– Уходи, чудовище! – снова закричал ребенок.

Малыш заплакал. Я поняла, что он говорит не со мной.

Озираясь по сторонам, осторожно приблизилась к кровати с балдахином. В ночном мраке разглядела на ней маленькое тельце ребенка. На вид светловолосому малышу со спутанными волосами было года четыре или меньше. Он лежал головой на высокой подушке и испуганно прикрывался одеялом до самого носа. Смотрел куда-то в сторону окна.

Я тут же повернула голову. Невольно заметила у портьеры какую-то тень. Однако в ночном мраке было ничего не разглядеть. Снова обернулась к мальчику, уже подходя к кровати.

– Малыш, что случилось? – тихо спросила я, стараясь не напугать ребенка.

Мальчик резко обернулся ко мне и замер. Его глазенки в темноте ярко сверкали, а лицо выражало такой страх, что я решила, будто напугала его. Но через миг малыш чуть опустил одеяло и тихо пролепетал:

– Матушка, это вы?

Глава 13

Тут же сбоку послышался громкий шорох, я невольно взглянула в сторону окон. Увидела, как занавесь и тюль чуть приподнялись и опустились. Я нахмурилась. Там кто-то был?

Но тут же снова обернулась к мальчику и медленно подошла к кровати.

– Мишель, что случилась? – спросила я, прекрасно поняв, кто передо мной.

Естественно, в такой большой спальне с четырьмя окнами не мог спать никто, кроме сына герцога, да и возраст сходился.

– Матушка, это правда вы?

Видя, что мальчик чуть успокоился, я улыбнулась и тихо ответила:

– Я, Мишель…

Не знаю, какой глупый порыв заставил меня так ответить. Я приблизилась к изголовью кровати, понимая, что мое присутствие успокаивало малыша. Он перестал плакать и говорил без страха в голосе.

В этот миг я боялась одного, что сейчас он разглядит, что я не его мать, и снова заплачет. А мне не хотелось пугать его.

– Матушка, вы вернулись? – спросил малыш и даже привстал на локтях.

– Да, дорогой. Я уезжала, а теперь вернулась, – ответила я, склоняясь к нему.

Он вдруг протянул ко мне тонкую ручонку. Даже в темноте было видно, как его большие глаза на тонком лице радостно загорелись. Я прекрасно поняла, что он хочет. Присела рядом с ним на широкую постель, взяла его ладошку в свою.

– Вы живая, матушка, а Мадлен и Марта говорили, что вы умерли! – выпалил мальчик. И тут же обнял меня, обхватив мою талию ручками.

– Нет, я жива, Мишель. И вернулась к тебе, – ответила я, гладя его по спутанным русым волосам.

Вдруг раздался какой-то странный шум. Приглушенный и едва слышимый. Мишель резко повернулся в сторону окна. Как-то напряженно посмотрел туда и сказал:

– Вы прогнали его, матушка! Благодарю вас!

– Кого? – не поняла я, приподнимая мальчика и прижимая его к своей груди.

Слава Богу пока он не заметил подмены и вроде совсем успокоился. Даже слезы высохли на его глазах.

– Чудовище! Оно хочет меня сожрать, – дрогнувшим голосом произнес Мишель.

– Что ты такое говоришь, милый?!

– Оно там было, у окна. Оно приходит ко мне! А я так боюсь его!

Теперь было понятно, отчего Мишель так кричал и плакал. Ему, видимо, приснился страшный сон, кошмар. Но, может, у окна действительно кто-то был? Когда я вошла в спальню мальчика, на миг мне показалось, что я увидела какую-то тень.