Мама в подарок

– Сладенькая, к чему тебе его смерть? Отомстить? Но, поверь, наказание и мучения твоего супруга будут страшнее смерти. Еще пара недель в этом магическом ошейнике, и он навсегда останется котом. Я же говорил тебе.

– Это точно?

– Да. Его человеческая ипостась будет навсегда подавлена. А звериная останется котом. Но зато он будет нам полезен. Его дар предвидения поможет нам завоевать доверие короля. Я смогу через кота Филиппа узнавать, какую сделку или договор лучше заключить. И король будет в восторге от меня.

– Мечтай, дорогой. Но пока этот блудливый котяра ничего не указал, только шипит и ломает зубами клетку!

– Погоди, сегодня опробуем на нем один новый эликсир. Дурман откровения. И он покажет нам, что надо. Стоит ли выдвигать наши войска под Родгой и будет ли победа в той битве. А потом я доложу все королю.

– Ты сначала попытайся подчинить этого ублюдка себе, пока он не сильно настроен применять свой дар для тебя.

– Ничего. Еще пара дней, и подчинится. У меня еще есть дурман боли. После него он точно станет шелковым в моих руках. Представляешь, это наглый высокомерный герцог навсегда останется котом! В клетке у меня под колпаком! Это просто чудовищно великолепная месть. Не зря я ждал так долго! Всегда знал, что смогу отомстить этому бравому генералу за то, что он всегда и во всем был впереди меня. И ты, сладенькая, тоже стала моей. Пусть теперь мучается всю свою мерзкую жизнь.

Их планы были чудовищны. Они собирались превратить герцога Филиппа в безропотную марионетку, предсказывающую будущее, навсегда оставив его в обличье кота и накачивая дурманами.

Слушая все это и анализируя, я осознала еще одно. Свой план мести неверному мужу Лаура задумала давно. Еще год назад.

Она отдалась врагу де Моранси – Кольберу де Гроссе. Вступила с ним в сговор, и граф помог ей «умереть», а затем выкопал могилу и спрятал герцогиню в своем замке. Потом эти злодеи изводили Филиппа отравленной магией, пытаясь убить, а когда герцог с моей помощью понял это, Лаура восстала из мертвых и снова начала «атаку кобры». Только гораздо более жуткую и страшную.

И как был наивен Филипп, когда думал, что жена простила ему интрижку с Мадлен. Нет, ничего герцогиня не забыла, а ее месть сейчас была чудовищна. Даже своего сына она не пощадила. Подосланный в спальню мальчика убийца, от которого удалось сбежать Мишелю, по кровожадности мог сравниться только с верзилой Этьеном, которого послала пугать малыша Мадлен. Но Лаура была матерью Мишеля, и ее коварный замысел оттого во сто раз ужаснее. В сердце герцогини точно никогда не было любви ни к кому. Ни к мужу, ни к сыну. Только гордыня, задетое самолюбие и жестокость.

Глава 63

Мои хаотичные мрачные мысли прервал хриплый шепот барона:

– По-моему, все ясно. Вы готовы, парни, заявить под присягой, что слышали все это?

Он обращался к сержанту и трем ближайшим гвардейцам, которые стояли за нашими спинами и также отчетливо слышали разговор Лауры и де Гроссе.

– Да, ваше превосходительство! – отчеканил сержант, да так громко, что я охнула.

Наверняка его рык услышали в кабинете. Поняв это, Бафор немедля дернул занавесь в сторону и ворвался внутрь первым. За ним вбежали остальные военные.

Барон стремительно вытянул пистолет и направил его на графа.

– Не двигайся, де Гроссе! – прохрипел грозно барон. – По приказу короля ты обвиняешься в покушении на жизнь герцога де Моранси и его сына. Ты арестован и будешь препровожден в тюрьму Лаволет.

Я вошла в кабинет последней, понимая, что барон поступил верно. Далее скрываться было глупо, раз мы сами себя обнаружили.

На выпад Бафора граф даже не шелохнулся, сидя в кресле. Только удивленно приподнял бровь, как ни в чем не бывало. Медленно поставил фужер с вином на ажурный столик рядом. Выдержка у магистра была отменная.

– Барон, какая встреча. Решили меня навестить? Неожиданно.

– Прекрати паясничать, де Гроссе! Ты арестован! Встать немедленно!

Граф вальяжно поднялся на ноги, а его губы тронула едва заметная ехидная ухмылка. Взор же был холоден и остер, как лезвие клинка. Чутье начало твердить мне, что здесь что-то не так. Уж больно был спокоен де Гроссе после всех жутких обвинений в свой адрес.

– Что за нелепые обвинения, сударь? – продолжал граф будничным тоном, как будто находился в светском салоне за непринужденной беседой. – И отчего вы выскочили из стены, как призраки или воры?

– Ты ополоумел, Бафор? – вдруг возмутилась Лаура. – Как ты смеешь врываться в замок советника короля и первого магистра?! Ты сейчас сам загремишь в каземат, и я лично это устрою тебе, наглец!

– Я бы на вашем месте прикусил свой ядовитый язык, герцогиня. Ваше злодейство не меньше. Вы тоже будете арестованы, как и ваш любовник.

Я стояла у окна и только хмурилась. Не нравилось мне все это словесное препирательство. Скорее бы барон связал злодеев, и мы бы выпустили бедного Филиппа из клетки. Черный кот как раз вскочил на лапы, и его хвост замер в боевой стойке, словно он сам хотел наброситься и арестовать графа.

– Лаура, дорогая, лучше не перечь этим господам, они вооружены, – увещевательно заявил де Гроссе. – Я не хочу, чтобы ты пострадала, любовь моя. Отойди в сторонку, присядь на софу.

От этих нежных речей меня едва не затошнило, особенно после того, как они только что обсуждали убийство мальчика и издевательства над его отцом.

Лаура зло фыркнула, но подчинилась. Отошла к небольшому диванчику у стены и присела, недовольно поджав красивые губы. Я же больше не могла смотреть на Филиппа в заточении.

– Граф, отдайте ключ от клетки! – взволнованно попросила я, делая три шага вперед.

Однако барон тут же жестом остановил меня. Велел не подходить ближе и оставаться у окна, так и не спуская дула пистолета с графа. Трое ближайших к де Гроссе гвардейцев тоже держали ружья наготове.

– Еще какая-то девка из подворотни будет мне приказывать! Вот новость!

– Слушай мой приказ, ваше сиятельство. Немедля открой клетку и сними ошейник с герцога! – процедил угрожающе барон. – И молись, чтобы мой сеньор принял свой человеческий облик, иначе я могу и не довезти тебя живым до тюрьмы.

Кольбер де Гроссе опять криво оскалился и медленно попятился к письменному столу.

– Я и не собирался противиться твоему приказу, барон.

Граф все время говорил с какой-то издевкой в голосе, словно забавлялся всем происходящим.

– Стой! Где ключ от клетки де Гроссе?! – прорычал Бафор.

– Дак в столе. В верхнем ящике.

– Врешь, каналья! Наверняка у тебя на шее.

– Нет ничего, – ответил Кольбер и быстро распахнул камзол и ворот рубашки. Его шея и грудь действительно были свободны от амулетов и каких-либо подвесок.