Мама в подарок

– Что ты несешь, Дарёна? Хотела лучшей жизни?

– Ну да. Хотела стать богатой дамой, носить красивые платья, ездить на балы. И ты все это дал мне. За это я тебе очень благодарна. Будь на твоем месте любой другой мужчина, граф или барон, я была бы так же ласкова с ним. Но это не любовь, Филипп.

– Я не верю тебе. Ты врешь мне сейчас? Зачем? – недоуменно произнес он, нахмурившись, и резко убрал руки с моих плеч.

– Это правда. Я притворялась. Конечно, я поступила дурно, даже гадко. Врала тебе о своих чувствах, но пойми… мне так хотелось стать настоящей уважаемой дамой, жить в достатке и неге. Ты все это подарил мне, сделал меня свободной, и я благодарна. Теперь у меня есть свое дело, это так воодушевляет.

– Стать торговкой – предел твоих мечтаний?

– Почему нет? Зато я свободна и могу устроить свою жизнь. И очень благодарна тебе за это, Филипп, но ты был лишь средством для осуществления моей мечты. Прости, я не могу любить тебя.

Я видела, как взор де Моранси стал стремительно меняться, похоже, он поверил в мою ложь. Лед в глазах и какая-то зловещая ухмылка появились на его лице.

– Каналья, – процедил он вдруг, жестко схватив меня за локоть. Я испуганно вскинула на него глаза. – Неужели все это правда, что ты сейчас бормочешь? Ты мне врала о том, что любишь?

– Прости меня. Я знаю, как это гадко звучит, но да, я использовала тебя. Ты должен знать правду, а не верить в то, что когда-нибудь я буду с тобой. Лучше горькая правда, чем…

– Замолчи… пока я не ударил тебя тростью!

Я поджала губы, зная, что он этого не сделает. Но мои слова наконец-то достигли цели, убедили его.

– Думаю, наш разговор окончен, ваше сиятельство. Мне пора идти, – как можно более безразлично и холодно произнесла я.

– Что ж, иди…

Он тут же отпустил мою руку и чуть оттолкнул от себя. Я облегченно выдохнула, видя, как на его лице ходят желваки, а глаза полны недоумения и злости.

– Простите меня за все, мессир, – сказала я тихо и, быстро развернувшись, поспешила через заснеженную улицу к дому бакалейщика.

Чувствовала, что, если останусь еще хоть на минуту, непременно сознаюсь в своей лжи и скажу, что безумно люблю его. Но это будет катастрофа для нас всех.

– Будь ты проклята… – услышала его хрип за спиной.

Я остановилась на миг, поджала губы, усилием воли заставила себя не обернуться. Понимала – эти страшные слова сыграют против него, ведь я не желала ему зла. Оттого темный посыл точно вернется к нему. И отчего он был так категоричен и скор на гнев? Зачем было разбрасываться подобными жуткими словами.

Быстро вбежав в дом господина Дедье, я прислонилась к двери и разрыдалась. Но потом, не выдержав и пары минут, бросилась к ближайшему окну. Чуть отодвинув занавесь, устремила жадный взор на улицу. Увидела, как Филипп идет к карете, тяжело и еле передвигая ноги. Сгорбившись, он сильно хромал, словно каждый шаг давался ему с трудом.

Я испугалась своих мыслей. Неужели его слова о проклятии уже начали действовать? Так быстро?

Но я понимала одно, что все сделала правильно. У нас не было будущего. Даже если Филипп получит развод, не факт, что он будет по-прежнему любить меня. Мы из разных колыбелей и миров. И лишь на время забылись.

Провожая печальным взглядом карету герцога, которая быстро покатила по заснеженной мостовой прочь, я надеялась на то, что страдать буду только я, а Филипп вскоре позабудет обо мне. Так будет лучше для нас всех.

Глава 57

В полдень в пятый день нового года, я отправилась в пекарню, находившуюся на соседней улице, надеясь купить что-нибудь к чаю, пирожных или кексов. Хотела побаловать детишек четы Дедье, они очень любили сладкое. Теперь я могла позволить себе это – прохаживаться по местным лавкам и магазинчикам, как настоящая дама-мещанка. За прошедшие две недели весть о том, что я новая совладелица бакалейной лавки, уже распространилась по всему кварталу, оттого многие встреченные горожане узнавали меня на улице и приветливо здоровались.

Купив эклеров и сладкой яблочной пастилы с орехами, я уже возвращалась домой, когда неподалеку от дома бакалейщика заметила приметную карету, стоявшую у магазина модной дамской одежды. Черный экипаж с золотыми вензелями герцога де Моранси я отчетливо разглядела. У кареты на мостовой стоял мальчик, а рядом с ним щуплая девчушка пятнадцати лет в одежде прислуги. Я сразу узнала их – Мишель и Эжени.

Я так обрадовалась, завидев их, что невольно приблизилась и воскликнула:

– Здравствуйте, мои дорогие!

Мальчик испуганно обернулся. Тут же узнав меня, Мишель обиженно поджал губы и прижался к Эжени, недовольно смотря на меня. Он явно все еще держал обиду в своем сердечке. Я же пожала руку Эжени и спросила:

– Вы приехали за покупками?

– Да. Герцогиня Лаура решила прикупить новые наряды и сыну тоже справить обновки, – ответила маленькая служанка. – Она в магазине, сейчас выйдет.

– Понятно, – кивнула я.

Мне очень хотелось обнять Мишеля, но я не решилась. Мальчик смотрел на меня как маленький волчонок, настороженно и недовольно. А еще я хотела узнать о герцоге, но побоялась спрашивать о нем, потому задала нейтральный вопрос:

– Как вы живете? У вас все хорошо?

После моих слов на лице Эжени отразилось что-то непонятное. Смесь испуга, печали и какого-то ужаса.

– Да, – тихо ответила она, оглядываясь на дверь магазина, явно опасаясь, что сейчас выйдет герцогиня и услышит ее. – Теперь я присматриваю за Мишелем. Я сама попросила у мадам Лауры. А то опять мальчик то голоден, то помыть его некому. Она не возражала, да и мне в радость помогать ему, работа нетрудная.

– Как хорошо, Эжени, я очень рада, – закивала я.

Все же под присмотром маленькой служанки, я могла не волноваться за Мишеля, он точно будет сыт и выйдет на прогулку. В Эжени я была уверена, ей нравился Мишель, она точно будет хорошо заботиться о нем.

– Мишель, немедленно садись в карету! Мы уезжаем, – неожиданно раздался повелительный голос.

Герцогиня де Моранси появилась на высокой лестнице магазина, в черной шляпке с вуалью и меховой белой накидке из горностая. Грациозно спускаясь, она придерживала свое бархатное черное платье. Слуга из магазина следовал за ней и нес несколько коробок.

Мальчик затравленно обернулся на мать, а потом вдруг приблизился и приник ко мне, схватив за руку, испуганно прошептал замерзшими губами:

– Дарёна, спаси меня! Она злая ведьма! Она убьет меня так же, как погубила батюшку!

Я отчетливо увидела в глазах малыша неподдельный страх и похолодела.

Что он такое говорил?

Лаура уже остановилась около экипажа и окинула нас ледяным взором.

– Мишель, пойди сюда немедля! Или будешь наказан! – приказала она. – Эжени, приведи его!