Меж двух огней

Томас был взволнован, но уже хотел было начать разговор, как вдруг услышал ненавязчивый вопрос жены, заданный приятным, слегка застенчивым тоном:

– Я могу у тебя кое-что спросить?

– Конечно, - отозвался Томас.

– Кто такая Изабель Локвуд?
– Задав вопрос, Шарлотта внимательно посмотрела на лицо супруга, пытаясь понять его реакцию. Кроме растерянности она не увидела ничего, потому как попала своим вопросом точно в цель, не зная этого.

– Откуда тебе известно это имя?
– сперва решил выяснить Томас.

– Я случайно оказалась там, куда ты запретил мне ходить. Там я нашла эти письма, - Шарлотта вынула три конверта из-под диванной подушки. На лице баронета было написано, что эти письма для него - не открытие. Он знал об их существовании, но никогда не вскрывал их и не заглядывал внутрь, поэтому сейчас его сердце замерло в волнительном предвкушении оттого, что Шарлотта могла узнать то страшное прошлое, от которого Томас хотел её уберечь. Стараясь унять дрожь и никак не выказать своего нездорового волнения, мужчина взял письма и прочел их одно за другим.

– Думаю, ты уже успела понять, что эта девушка была моей женой. Она была американкой. Мы познакомились с ней, когда вместе с Люсиль приезжали в Вашингтон.

– Почему ты никогда не рассказывал мне о ней?

– Я не считал это нужным. Прошлое есть прошлое. Или это бы что-то изменило тогда?
– осторожно задал вопрос Томас.

– Нет, не изменило бы, - ответила Шарлотта без колебаний.
– Но почему все так? Почему она не отвечала на письма своих родных и даже не читала их? Я отыскала их запечатанными.

С ответом на этот вопрос было гораздо труднее определиться, если углубиться в прошлое и вспомнить, что письма от Изабель к родным Люсиль никогда не отправляла, хотя девушка просила её об этом не раз, а письма из Америки надежно были спрятаны от их получательницы.

– Я не знаю… Изабель никогда не делилась со мной своими проблемами. После того, как мы переехали в Аллердейл Холл, она из открытой и веселой девушки превратилась в загнанное, замкнутое существо. Мы часто ссорились с ней, и со временем наши чувства угасали… Мы перестали понимать друг друга, стали чужими.
– Томас говорил эти слова, в коих находил действительный смысл, а в голове держал всю правдивую историю Изабель Локвуд: по прибытию в Аллердейл Холл с бедной девушкой начали происходить странные вещи, она словно постепенно сходила с ума, боялась собственной тени и собственного голоса, она постоянно говорила о каких-то шорохах, о тенях, которые жили в стенах этого дома; она много раз писала своим родным, пока была в состоянии держать в руках перо, много раз собирала свои вещи в надежде сбежать, но она была не в состоянии сделать это. Перед тем, как прекратить её мучения, Люсиль заставила её подписать документы на передачу земли, а после этого повесила бедную девушку в библиотеке.

– Где она сейчас?
– вновь с осторожностью спросила Шарлотта, будто боялась задеть этим вопросом какие-то давно уснувшие в горе струны души Томаса.

– Умерла, - только и смог ответить он, - покончила с собой.
– Было тяжело в воспоминаниях пережить все это и не сметь открывать рта, чтобы озвучить, что творится в памяти. Нет… Он не может сказать правду. Решиться оказалось гораздо легче, чем сделать…

Шарлотта побледнела от такого трагичного конца короткой и странной истории, даже не подозревая, что это была лишь одна из них. Вторую Томас держал в голове и хотел было начать её, как вдруг девушка нарушила повисшую тишину:

– Прости меня. Прости, что пришлось напомнить об этом. Я даже не предугадывала такой драматический конец, - девушка подсела к мужу и прижалась щекой к его плечу. Догадывалась ли она о том, что он приготовил для неё продолжение, и поэтому остановила его? Или, быть может, за своей кротостью, жалостью и боязнью лишний раз ранить любимого, она даже не заметила его желания продолжить? Как бы там не было, у каждого из них был сейчас свой страх: она - боялась и не хотела даже думать о том, что прошлое супруга может таить в себе бесчестные и безнравственные поступки, а он - боялся даже намеком выдать, что это действительно так.

– Томас, у меня для тебя есть новость, - с этими словами Шарлотта поднялась с места и бесшумными шагами прошла к столику. К Томасу она вернулась уже с свернутой бумагой в руках и легкой улыбкой на губах.

– Что это?
– муж поднял на неё удивленные глаза.

– Это то, что поможет нам всем.

После такого ответа уже не оставалось сомнений, что это ни что иное, как документ о переводе денег. Томас развернул его и сразу же взглянул на нижнюю строчку, где уже красовалась роспись его супруги. Дыхание его задрожало. Шарлотта подписала документ о переводе своего состояние, а на самом деле добровольно приговорила себя к смерти, с которой Люсиль не затянет, когда узнает об этом. “Если узнает, - промелькнуло в мыслях Шарпа”…

– Что ж, это прекрасно… Прекрасно, - баронет изобразил странную улыбку.
– Я очень рад, - сказав так, он подошел к камину и, как показалось Шарлотте, с яростью бросил бумагу в огонь.

– Томас! Что ты наделал?
– девушка подбежала к мужу, но тот схватил её за плечи и заставил сесть на диван.
– Зачем ты сжег документ?
– возмутилась Шарлотта.

– Выслушай меня. Я, кажется, тебе говорил, что мне не нужны твои деньги. Я с самого начала не собирался принимать их.

– Почему ты отказываешься от моей помощи?

– Нет, это не так. Ты помогаешь мне тем, что ты рядом. Большего и желать нельзя. Эти деньги принадлежат только тебе, а для нас я заработаю сам. Я обещал тебе, Шарлотта, и я сдержу свое обещание, - Томас приобнял девушку, так настойчиво и серьезно поглядел на неё, а она не нашла слов для возражения, а только лишний раз убедилась, как сильно любит он её.

– Не переживай, дорогая, я приложу все усилия для того, чтобы это поместье перестало носить зловещее название “Багровый пик”.

Сердце екнуло в груди, словно по нему нанесли мощный удар. Страшный голос из прошлого вмиг всплыл в памяти и вернул Шарлотту на много лет назад, когда она ещё девочкой впервые услышала эти необъяснимые слова и впервые увидела призрака собственной матери. Багровый пик… Багровый пик… В ушах так и звенел её охрипший голос.

Шарлотта отстранилась от мужа и внимательно посмотрела ему в глаза.

– Как ты сказал? Багровый…?

– Багровый пик. Так называют наше поместье. Все из-за того, что зимой глина окрашивает снег в красный цвет. Знаешь, это жутко и одновременно прекрасно, необычно. Думаю, что совсем скоро это явление даст о себе знать.

Багровый пик… Багровый пик. Задрожавшая в руках супруга девушка постаралась скрыть свои слезы, застывшие в глазах. Прежний, давно забытый страх возродился вновь, и Шарлотта теперь видела очертания смысла в словах призрака, предупреждавшего её задолго до этого момента.

Вечером того же дня Алан МакМайкл назначил встречу весьма скрытному и серьезному человеку из Лондона, которого при жизни нанимал Уильям Мунн для разоблачения своих странных клиентов и партнеров, с которыми ему приходилось иметь дела и к которым было недостаточно доверия. Ровно в семь вечера и не минутой позже мистер Бенсон появился в вестибюле небольшой гостиницы, где временно поселился Алан.

Молодой человек с внушительной репутацией среди знатных и влиятельных джентльменов по всему миру, несмотря на свои тридцать лет, уже успел заработать уважение в широких кругах общества, оставаясь при этом в их тени и появляясь только в самых крайних случаях. Найти его Алану не составило огромного труда, собственно, мистер Бенсон сразу же согласился на встречу после того, как услышал имя мистера Мунна, с которым работал незадолго до его кончины. И вот сейчас истинный британец мягко ступал по устланному ковром полу и почтенно снял шляпу, когда увидел мистера МакМайкла.