Между нами. На преодоление

Во избежание дурацких перепалок с пьяным в стельку соседом, быстро обуваюсь, хватаю мужскую ладонь и веду к его квартире. Забираю ключ, открываю и завожу Мирона внутрь. На этом искренне считаю свою миссию выполненной, дальше сам справится, чай не мальчик. Нечего под утро путать дома и вламываться к людям. Я ещё должна пережить этот стресс.

— Рыжая… — прямо у выхода меня останавливают захватом поперек живота и вжимают спиной в мужское тело.

— Я не рыжая! У меня медные волосы! — шиплю на автомате, обалдевая от происходящего.

— Адель… Аде-е-е-ль… — тянет он мечтательно прямо мне в ухо и… целует пружинистую прядку у виска. — Что ж меня так шароёбит от тебя, м-м?

Теплое дыхание со смесью коньяка и лимона касается ноздрей и щекочет и без того взбудораженные нервы. Мне не противно… мне… боже… меня мурашит от крепких горячих объятий и странного откровения, сделанного низким сдавленным голосом.

В замешательстве от собственных реакций я смотрю в одну точку перед собой и не дышу.

— Блядь, до чего же ты манкая… Я бы… — и замолкает резко.

А следом выпускает из рук, отстраняясь.

Я медленно оборачиваюсь, шокированная фортелем.

Мирон потерянно водит ладонью по бритой голове и жрет меня воспаленными глазами. Вообще, если бы не его неестественно покрасневшие глаза, я бы ни за что не сказала, что этот мужчина пьян — движения вполне координируются.

— Давай, рыжая, на выход, — раздраженно и грубо.

Неожиданный поворот событий.

Это биполярное расстройство во всём своем великолепии, да?

Я пячусь к двери, пару секунд изучая лицо этого хама, впитывая резонирующее напряжение и запоминая нездорово блестящий мужской взгляд. Какой-то голодный, жадный, животный. И очень пугающий.

Но самое прискорбное — это всё отзывается во мне! Во мне! В девушке с давно скончавшимся либидо!

Спешно выбегаю, возвращаясь к себе. Закрываюсь на все замки и прислоняюсь пульсирующим затылком к деревянному полотну. На лбу выступает испарина. Прикладываю ладони к щекам, с удивлением отмечая, что они горят!

Чего уж там, меня полностью деморализует несанкционированное ночное вторжение и слишком откровенное признание соседа.

И я впервые в жизни теряюсь от такого явного мужского желания…

15. Цвет настроения: красный

Погода была прекрасная, принцесса была ужасная…

Немного запыхавшись, возвращаюсь домой после пробежки спешным шагом. Усталость дает о себе знать ноющими висками — последствия бессонной ночи. После вторжения в третьем часу так и не смогла уснуть. Ещё бы… Мне всё время мерещились посторонние звуки: то скрежет, то звяканье. А за соседней стеной, наоборот, было чрезвычайно тихо. На моё удивление.

Вот так люди и зарабатывают себе спокойный сон — испортив его другим.

Утро солнечное, теплое и приветливое. Не под стать мне — мрачной и загруженной. Вся зарисовка напоминает строчку известного стихотворения Генриха Сапгира: погода была прекрасная, принцесса была ужасная…

Когда подхожу к подъезду, датчик срабатывает и из-за открывшейся двери выпархивает шикарная брюнетка. Ненароком засматриваюсь, отмечая точеную фигурку, высокомерно-хищный взгляд, ухоженное лицо. Это такой сорт женщин без возраста. И даже если биологически она старше меня, выглядит — моложе, нечего и спорить.

А ещё… это та самая жительница первого этажа, от которой я когда-то видела Мирона выходящим. Не нужно быть провидицей, чтобы догадаться, что их связывало. Или связывает по сей день. Быть может, даже этой ночью…

Данная мысль почему-то неприятно щекочет сознание, пуская жгучие импульсы в район солнечного сплетения.

Оказываюсь в лифте за считанные мгновения и застываю перед зеркалом, пристально изучая свое отражение. Обычная среднестатистическая девушка. С бледной кожей, серыми кругами под карими глазами. Небольшого роста, далекая от модельных параметров. Единственная отличительная черта — длинные кудри натурального медного оттенка, которые я чаще собираю, чтобы не привлекать лишнего внимания.

У меня нет явных изъянов типа плохой кожи или носа с выдающейся горбинкой, но и чего-то особенного, чем могу выделиться, тоже нет. Я никогда не была эффектной, сногсшибательной или роковой красоткой. Всего лишь девчонка, которая тщательно следит за своим внешним видом ввиду занимаемой должности. До «Оазиса» я предпочитала комфортную повседневную одежду, но роль администратора популярного ресторана внесла коррективы в мой гардероб, и за десять лет у меня выработался определенный утонченный вкус. Быть женственной, но не вульгарной. Носить шпильки и сочетать их с целомудренными нарядами.

Неброский нюдовый маникюр, сдержанный макияж, примерное поведение — в этом вся я.

И каким образом я могу быть для Мирона манкой?..

«Я бы…»…

Что? Ну что подобные мужчины делают с такими женщинами, как я? Нагибают в коридоре, имеют, используют в пьяном бреду, потому что попалась под руку?..

Господи, какая же дура… Впечатлилась голосом, объятием, нетрезвыми признаниями…

Стоит только вспомнить внешность всех девиц, которых он приводит к себе. Или же его красивой бывшей жены. Или той же соседки с первого этажа. Я выбиваюсь из конвейерной линии этих красавиц своими заурядными чертами. В глубине моих глаз нет и намека на ту яркую стервоточинку, горящую в их искушенных взглядах.

Двери кабинки расходятся, а я выплываю из своих невеселых раздумий, оставляющих весомый осадок. Поэтому дома, пропуская запланированный завтрак из-за резко пропавшего аппетита, с маниакальной сосредоточенностью принимаюсь за уборку. Вылизывая и без того чистую квартиру, я то и дело прокручиваю детали ночного «рандеву», постепенно впадая в бешенство от наивной примитивной реакции на Мирона.

Меня немного отпускает только ближе к вечеру под струями горячего душа. Тщательно намыливая голову, я злюсь оттого, что слишком много за прошедшие сутки думаю об этом мужчине, накручивая себя.

Подумаешь, какое выдающееся событие — под градусом алкоголя приглянулась ненавистному соседу.

Сообщение подруги прилетает на телефон сразу после моего выхода из ванной. Лаконичное, но весьма говорящее:

«Цвет настроения: красный».

Это значит, что Стелла на стадии саморазрушения: готова подать на развод, сдать детей в детдом и отправиться в Америку нелегальными путями через Мексику. Такое состояние к прилежной жене и матери троих сыновей приходит не очень часто, где-то раз в год, когда всё вокруг особенно сильно достало. И в течение десяти лет её брака честь разделить с ней данный незавидный период выпадает неизменно мне.