Много снов назад

Она потянулась к телефону, лежащему на прикроватной тумбе, когда тот затрезвонил. Отклонила два звонка от Бри и три от Реджи, прежде чем выключить устройство вовсе. Отец не донимал, что было на него не похоже. Киллиан не был поражен её выступлением. Запоздало Рози вспомнила, что у неё сохранился номер Дугласа, и в агонии нерешительности — звонить ему или нет, провела ещё два часа, пока вовсе не измучилась от этих мыслей. В конечном итоге сумела отговорить себя от оплошности. Если бы это имело значение, Дуглас и сам бы ей позвонил.

В сочельник она проснулась ближе к обеду. Телефон продолжал быть выключенным, о чем Рози даже не вспомнила, оставив его на прикроватной тумбочке. Ей не хотелось вспоминать событий прошедшего дня, поэтому переодевшись в самую наиболее удобную и теплую одежду, она снова взялась за старое — стала печь, забывая в этом занятии всю себя.

Когда успело стемнеть, выбралась на улицу. Праздничные огни привели в чувство. Был канун Рождества, а Рози замкнулась внутри своей квартиры, как старый скряга Скрудж и отрицала существование праздника, не находя его внутри самой себя. Спустившись в «Ужин с Барни», что закрывался в тот день раньше обычного, она заказала много всего, но не персиковый пирог.

— Знал, что ты будешь здесь, — она испугалась, когда незаметно сзади подошел Киллиан, усевшись за столиком напротив, прямо на месте Дугласа. — Кажется, здесь не дождутся, когда ты уйдешь. Последний клиент, больше никого здесь нет.

Киллиан уже был разодет к праздничному ужину. Через расстёгнутое пальто виднелся пиджак и криво завязанная бабочка. Начисто выбрит и всё ещё трезвый — он почти походил на приличного молодого человека, главными достоинствами которого кроме богатства были благородство и целеустремленность, что противоречило его подлинной натуре.

— Чего тебе надо? — с напускным безразличием спросила девушка.

— С твоим телефоном, кажется, проблемы. Отец вызванивал весь день. В конце концов, просил меня найти тебя и убедить прийти. Сам он занят, сама понимаешь, — его прервал официант, явно недовольный появлению ещё одного гостя. Киллиан заметил, как после его прихода парень перевернул табличку на дверях, чтобы никто другой больше не заходил. Он заказал лишь стакан воды.

— И ты собираешься теперь уговаривать меня? — подняв подбородок вверх по привычке, спросила Рози, испытывая раздражение и нежелание видеть брата.

— Нет. Знаю, что тебя невозможно в чем-либо убедить, — Киллиан беспечно усмехнулся. — Со мной сегодня связывался некий Алекс Сэмпл. Просил твой номер телефона. Я ему ещё ничего не ответил, но это он? — парень нагнулся над столом, сделав голос тише, будто кто-то мог их подслушать. — Ты же понимаешь, о чем я? — он вернулся в прежнее положение, только когда официант поставил перед ним стакан с водой.

— Это не он, — смущенно ответила Рози, не желая вспоминать ни собственного признания, ни того дня вовсе. — Но, кажется, я знаю, кто это. Ты пришел только за тем, чтобы спросить меня о нем?

— Нет. Кроме этого хотел убедиться, всё ли с тобой в порядке.

— Что же, очень заботливо с твоей стороны, — с долей иронии ответила девушка.

Они продолжили сидеть в тишине, которую Киллиан был намерен разрушить несколько раз, но так и не отважился спросить о чем-либо. Рози же пыталась не обращать на него внимания, вертя головой вокруг, только бы чем-нибудь себя занять. Официант, принесший заказ, поставил точку в их мучениях.

— Ты справишься с этим? — Киллиан усмехнулся, заметив два внушительных размера пакета, полных готовой еды. Рози хмыкнула в ответ, но не произнесла и слова. Пальцы быстро застегивали пальто, она копошилась, надевая шарф, шапку и перчатки. — Помочь тебе донести? — парень уже было взялся за ручки пакетов, как Рози грубо выдернула их.

— Просто уйди, прошу тебя, — решительный тон противоречил уставшим грустным глазам. — Оставь меня в покое.

— Что насчет парня? — спросил Киллиан, когда они оказались вместе на улице. За их спинами прозвучал щелчок. Двери были бесповоротно заперты. — Ты хочешь, чтобы он тебе позвонил?

Рози остановилась, но не спешила отвечать. Стояла несколько секунд в глубокой задумчивости. Сердце противилось этому, но вверх брала злость — на себя и Дугласа. И одолевая собственное желание замкнуться и страдать за тем, кто не хочет быть с ней, она обернулась и дала своё согласие на это. Ей нужно было отвлечься и немного передохнуть.

Глава 19

Алекс написал тем же вечером, в сочельник, поэтому когда их разговор продлился до полуночи, то поздравил тут же и с Рождеством. Начал спрашивать, всё ли с ней было в порядке после того вечера, и Рози быстро пресекла эту тему, ответив привычно грубым и не требующим возражений «Я в порядке и на этом достаточно». Несколько обобщенных скучных вопросов, вынуждающие только зевать, на которые ей было всё равно ответит он или нет. Одним ухом она слушала его, другим — сериал, за развитием сюжета которого едва поспевала. Она хотела быть милой хотя бы в знак благодарности, но даже не пыталась.

За время праздничных каникул Рози сильно разленилась. Продолжала читать, смотреть иностранные фильмы с субтитрами, убираться по дому, но делала это настолько размеренно, что время замедлялось, стоило ей чем-нибудь заняться. Печь вовсе перестала, оставив это отвлекающее занятие в прошлом. Вместо этого много ела заказанной еды, не меряя талии и не измеряя веса, как было прежде.

Вид у неё был скучающим, вопреки тому, что Рози всё время пыталась чем-нибудь себя занять. Руки опускались прежде, чем она решалась начать что-то делать. В глубине души Рози и сама знала, что испытывала чувство одиночества, поглощающее всю радость и беззаботность. Не спасали даже ежедневные разговоры с Реджи и Брианой. Общение с Алексом, казалось, лишь усиливало остроту этого чувства.

Она знала, что стоило оборвать с парнем все связи ещё до того, как они успели завязаться. Не стоило давать Киллиану согласие, о котором наверняка знала, что пожалеет. Ведь всё в Алексе было не то. Он не понимал её полунамеков, она не понимала его шуток. Рози находила его неимоверно скучным, невзирая на то, что он всё время находил повод поболтать. В то же время всякий раз, как она серьезно вознамеривалась отклонить вызов парня или поднять трубку и на чистоту выложить всё, как есть, Рози думала о Дугласе, чувствуя неприятный укол в сердце. Будто не себе, а именно ему, хотела отчаянно доказать, что его молчаливый уезд совершенно её не задел, и она двигалась дальше, оставаясь, тем не менее, на прежнем месте.

Всего однажды за всё время к ней наведался отец. Дал рождественский подарок и аккуратно стал расспрашивать о случившемся в доме, свидетелем чего стал, но Рози не признавалась, переводя все стрелки на брата. Она заметила, как вид её жилища отражался отвращением на лице отца. Слишком пусто, скучно и одиноко. В конце концов, они поссорились, чего нельзя было избежать. Рози не намерена была рассказывать Гудвину обо всех обстоятельствах, он же упрямо не намерен был уступать, поэтому давил всё сильнее и сильнее. Разошлись на том, что отец обозвал её «эгоистичной безэмоциональной затворницей», что было не худшим из того, что он мог придумать, но всё же тон, в котором мужчина произнес слова имели оттенок жестокости, к которой Рози научилась быть безразличной.