Мое прекрасное искупление (др. перевод)

– Так это правда, да? Ты на самом деле не хотел, чтобы твой брат думал, что ты ее украл. – Самодовольно произнесла я.

Он поморщился от моей бестактности.

– Частично. Я также не хотел, чтобы папа выпытывал у нее информацию. Ей пришлось бы солгать. Это еще сильнее усложнило бы и так непростую ситуацию.

– Ей все равно пришлось лгать.

– Я знаю. Это было глупо. Я действовал на временных чувствах, которые потом переросли во что-то серьезное. Поставил всех в неудобное положение. Я был эгоистичным мудаком. Но я любил,… люблю ее. Поверь мне, я получаю сполна.

– Она будет на свадьбе, да?

– Да, - ответил он, скручивая салфетку.

– С Трентом.

– Они до сих пор вместе. Живут вместе.

– Ох, - удивилась я.
– И моя поездка к этому не имеет никакого отношения?

– Полански хочет, чтобы ты поехала.

– А ты не хочешь?

– Не для того, чтобы заставить Камиллу ревновать, если это то, о чем ты подумала. Они любят друг друга. Для меня все в прошлом.

– Так ли это?
– Спросила я прежде, чем смогла себя остановить. И приготовилась к ответу.

Он долгое время смотрел на меня.

– Почему ты спрашиваешь?

Я сглотнула. Это логичный вопрос, так? Почему меня это интересует? Я прочистила горло, нервно засмеявшись.

– Не знаю я. Просто хочу знать.

Он выдохнул смешок и опустил свой взгляд.

– Можно любить кого-то, не желая оставаться с ним. Также как и возможно встречаться с кем-то до того, как появляются чувства.

Он посмотрел на меня, и его глаза вспыхнули.

Боковым зрением я заметила Сойера, стоявшего рядом с нашим столом вместе с Тессой, в руках которой был поднос.

Томас не отводил от меня взгляд, из-за чего и я не могла перестать смотреть на него.

– Могу я… эм… прошу прощения, - начал Сойер.

Моргнув несколько раз, я подняла на него свои глаза.

– Ох. Да, извини.
– Я встала, пропуская его, и сев на место, старалась не сжаться от решительного взгляда Томаса.

Тесса поставила на стол закуски и три маленькие тарелки. Она решила наполнить полупустой бокал Томаса, и пока темное мерло наливалось, я положила руку поверх своего бокала прежде, чем она успела обновить и его.

Сойер поднял бокал к губам, и над нашим столиком повисло неловкое молчание, в то время как остальная часть ресторана гудела от непрекращающейся болтовни, периодически прерывающейся смехом.

– Ты рассказал ей о Камилле?
– Спросил Сойер.

Волосы на затылке встали дыбом, а горло внезапно пересохло. Я сделала последний глоток красной жидкости, плескавшейся на дне моего бокала.

Томас оскалился и отвел глаза, выглядев полным сожаления.

– Ты рассказал Тессе о своей сыпи?

Сойер практически поперхнулся вином. А Тесса попыталась придумать, что сказать, но не смогла и после некоторых колебаний ретировалась на кухню.

– Ну почему? Почему ты такой придурок?
– Произнес Сойер.

Томас засмеялся, я попыталась сдержать улыбку, но провалилась, захихикав в стакан с водой.

Сойер не выдержал и тоже засмеялся, покачав головой, прежде чем намазать хумус на хлебную лепешку.

– Отлично сыграно, Мэддокс. Просто великолепно.

Томас исподлобья посмотрел на меня.

– Как ты собираешься добираться до дома, Лииз?

– Ты отвезешь меня.

Он кивнул.

– Я не хотел настаивать, но рад, что ты согласна.

ГЛАВА 10

– Спасибо, - тихо произнесла я.

Я очень старалась не обращать внимания на полоску великолепно загорелого тела, выглядывающей из-под ремня и задранного нижнего края белой футболки Томаса. Он вешал картину, одну из первых вещей, которую я приобрела, как только закончила обучение. Это был напечатанный на холсте рисунок в деревянной раме, который оказался слишком тяжелым для моей стены.

– Она супер жуткая, - сказал Томас, слезая со стула на ковер.

– Это Ямамото Такато. Мой любимый современный японский художник.

– А они кто?
– Спросил Томас, указывая на двух сестер, изображенных на картине.

Две девушки отдыхали ночью на улице. Одна смотрела перед собой, спокойно наслаждаясь злодеяниями, происходящими прямо у них на глазах. Другая же не спускала с меня и Томаса печального и скучающего взгляда.

– Зрители. Слушатели. Такие же, как и мы.

Видно, что ему не понравилось.

– Они странные.

Я скрестила руки на груди и счастливо улыбнулась, увидев картину, наконец, на своем месте.

– Художник просто великолепен. Ты должен увидеть его другие работы. По сравнению с ними, это просто цветочки.

Его выражение лица подсказало мне, что от полученной информации он не в восторге.

Я вскинула подбородок.

– Мне они нравятся.

Томас задержал дыхание, покачал головой, а потом вздохнул.

– Если тебе нравится. Пожалуй, я… пойду.

– Спасибо, что подбросил до дома. Спасибо, за крючок. И за то, что повесил девочек.

– Девочек?

Я пожала плечами.

– У них нет имен.

– Может, потому что они нереальные.

– Для меня, вполне.

Томас поднял стул и отнес его обратно к столу, но ухватившись за край спинки, наклонился немного вперед.

– Кстати, о нереальном… Я пытался хорошенько обдумать основные моменты нашей поездки.

– Какие именно?

Выпрямившись, он подошел ко мне и начал наклоняться, остановившись в нескольких дюймах от моего лица и слегка повернув голову.

Я отпрянула от него.

– Ты что творишь?

Довольный собой, он выпрямился.

– Хотел проверить, что ты будешь делать. Я оказался прав, что решил поднять эту тему сейчас. Если я не стану проявлять к тебе влечение, моя семья поймет, что дело не чисто. Ты не можешь каждый раз шарахаться от меня вот так.

– Я не буду.

– Правда? Хочешь сказать, это было специально?

– Нет,… но когда-то я позволила тебе себя поцеловать.

– Когда была пьяна, - усмехнувшись, произнес Томас. Он прошел в центр гостиной и сел на диван, словно в своем собственном доме.
– Это не считается.