Мое прекрасное искупление (др. перевод)

– Я не стану предлагать помощь ни завтра утром, ни утром в понедельник.
– проворчал он.

Заметив, как многие женщины оборачиваются на Томаса, я с трудом сдержалась и не начала пялиться на него. Он был в довольно обтягивающей серой футболке, поверх которой сидела темно-синяя спортивная куртка, джинсы украшал коричневый кожаный ремень, подходящий под его Тимберленды. Приблизившись, я уловила аромат его одеколона и заметила за собой, что глубоко вдыхаю этот запах.

Спрятав глаза за авиаторами, он натянул на лицо улыбку, несмотря на нагруженность нашим багажом и мыслями о скорой встрече с семьей… и Камиллой.

Мы заняли места в зале ожидания, и Томас разложил вещи рядом с собой. Ему принадлежала одна небольшая сумка, все остальное, а именно: среднего размера чемодан на колесиках, сверху которого располагалась небольшая сумка и кожаный саквояж - все это было моим.

– Что у тебя здесь?
– Поинтересовался он, аккуратно опуская кожаную сумку на пол.

– Ноутбук, кредитки, ключи, закуски, наушники, бумажник, свитер, резинка…

– Надеюсь, ты прихватила с собой верхнюю одежду?

– Мы останемся в Иллинойсе всего на одну ночь, а затем отправимся на Виргинские острова. Мне вполне хватит и одного свитера, если конечно мальчишник будет не на открытом воздухе.

– Сомневаюсь, что ты пойдешь туда.

– Трент собирается сделать Камилле предложение на вечеринке, так?

– Вроде того, - его голос внезапно стал тихим.

– Если она собирается присутствовать, то и я тоже.

– Она - бармен.

– А я - агент ФБР. Так что победа за мной.

Томас уставился на меня.

– Я хотел сказать, что она, возможно, будет работать.

– Я тоже.

– Скорее всего, там больше не будет девушек.

– Ничего страшного, - не сдавалась я.
– Слушай, я не оставлю тебя одного в такой момент. Если бы мне представилась возможность оказаться на помолвке Джексона, то чувствовала бы себя более чем неловко, а ведь я даже не влюблена в него.

– Кстати говоря, что случилось на следующее утро? Ты так и не рассказывала.

– Когда я вернулась к себе, его уже не было. Созвонившись с его матерью, узнала о благополучном возвращении домой. С ним мы так и не разговаривали.

Томас усмехнулся.

– Показаться на пороге твоего дома, умоляя. Что за размазня.

– Соберись. У нас не будет времени меня высаживать, и в машине оставаться не собираюсь. Просто объясни своим братьям, что мы всегда вместе. Можешь сказать, что я властная, ревнивая подружка. Честно, мне без разницы. Но если тебе был нужен только красивый сопровождающий, надо было попросить Констанс.

Томас улыбнулся.

– Боюсь, кандидатура Констанс даже не рассматривалась. Очень скоро она выходит замуж за сына ООС-а.

– Правда?
– Удивилась я.

– Правда.

– Еще один корабль ушел, пока ты страдал по Камилле.

Томас поморщился.

– Констанс не мой тип.

– Да, потому что красивая умная блондинка - это так ужасно, - равнодушно заметила я.

– Не всем мужчинам нравится нежность и безупречность.

– Тебе не нравится?
– Засомневалась я.

Он посмотрел на меня полным веселья взглядом.

– Меня, похоже, привлекают упрямые и эмоционально недоступные женщины.

Я уставилась на него.

– Но это не я влюблена в кого-то еще.

– Ты замужем за Бюро, Лииз. Все это знают.

– Именно это я и пыталась донести до тебя все время. Для таких как мы, отношения - пустая трата времени.

– Считаешь, отношения со мной окажутся бессмысленной тратой времени?

– Я это знаю. Потому что окажусь даже не на вторых ролях, а на третьих.

Запутавшись, он покачал головой.

– На третьих?

– После женщины, в которую ты влюблен.

Томас, казалось, обиделся, передумав продолжать спор, но потом наклонился к моему уху.

– Иногда ты заставляешь меня пожалеть, что я все рассказал о Камилле.

– Ты мне ничего и не говорил, забыл уже? Это была Вэл.

– Забудь о ней.

Я прижала руку к груди.

– Мне нужно забыть?

– Она - моя бывшая девушка, Лииз. Прекрати вести себя как капризный ребенок.

Я стиснула зубы, побоявшись того, что могло вырваться изо рта.

– Ты скучаешь по ней. Как я могу забыть об этом? В твоей гостиной до сих пор стоит ее фотография.

Лицо Томаса стало серьезным.

– Брось, Лииз. Мы не можем сейчас это делать.

– Делать что? Ругаться из-за бывшей девушки? Ведь реальные пары так не поступают.
– Я села на кресло, скрестив руки на груди.

Томас посмотрел себе под ноги и усмехнулся.

– С этим не поспоришь.

Мы ожидали у зоны выхода до тех пор, пока диспетчер не объявил посадку бизнес класса. Томас собрал наши чемоданы и мою сумку, отказываясь от помощи. Медленно передвигаясь в очереди, прислушивались к характерному звуку, когда сотрудник аэропорта сканировал посадочные талоны. После того, как мы прошли досмотр, Томас последовал за мной по трапу до самолета, возле двери которого нас вновь остановили.

Я заметила взгляды бортпроводниц, брошенные мимо меня, на Томаса. Его, казалось, это совсем не беспокоило. Возможно, он просто привык к повышенному вниманию. В стенах отдела было легко игнорировать его привлекательность, но в реальном мире, с постоянным напоминанием в виде реакции других людей, я постоянно воспроизводила в памяти те чувства, которые вспыхнули во мне при нашей первой встрече.

Мы сели на свои места, пристегнув ремни безопасности. И я, наконец, смогла расслабиться, но Томас был на грани срыва.

Я накрыла его руку своей.

– Прости.

– Дело не в тебе.
– ответил он.

Его слова причинили боль. Хоть и непреднамеренно, но в них был заключен глубокий смысл. Он станет свидетелем того, как его любимая женщина согласится стать женой другого парня. И, да, он прав. Не я была той, кого он любил.

– Постарайся не думать о ней, - произнесла я.
– Может быть, у нас получится ускользнуть до того момента. Сходим прогуляться.

Он посмотрел на меня, словно ждал чего-то большего.

– Думаешь, я переживаю из-за предложения Трентона?

– Ну…, - начала я и сразу замолчала, не зная, как продолжить.

– Ты должна знать, что той фотографии больше нет, - как ни в чем не бывало, признался он.

– Фотографии Камиллы? Куда ты ее дел?

– В коробку с воспоминаниями, где ей самое место.

Я долгое время смотрела на него, пока в груди разрасталось чувство вины.

– Ты довольна?
– Спросил он.

– Довольна.
– меня разрывало напополам от стыда и растерянности.