Мой первый встречный: случайная жена зельевара

Он ушел в кабинет, а мы с Кассианом снова понимающе переглянулись. Скандал набирал размах; наверно, те громилы здесь для того, чтобы вынести прежнего ректора под белы рученьки.

– Не скажу насчет убийства, – негромко сказал Кассиан, – но вчерашний взрыв это точно подстава. Абернати понадобилось сковырнуть нашего ректора и возглавить академию, вот он и не упустил случая.

Я посмотрела в сторону ректорского кабинета с нескрываемой злостью. Да, негодяи готовы на все, чтобы добиться своего – но неужели он не думал, что студенты могли погибнуть? Открыл бы флакон какой-нибудь паренек, не обладающий знаниями Кассиана, и от него бы мокрое место осталось.

Впрочем, таким, как Абернати, все равно. У них цель всегда оправдывает средства.

Вышла Оливия – посмотрела на нас, сокрушенно покачала головой.

– Эндрю отказывается покидать рабочее место, – негромко пробормотала она, и госпожа Анвен снова взялась за успокоительные капли. – Сейчас достает футляры со своими государственными наградами.

Я хотела было сказать, что удары судьбы, даже самые несправедливые, нужно принимать с достоинством, но вовремя прикусила язык. Должность ректора это прежде всего колоссальные деньги и влияние – никто в здравом уме от них не откажется.

– Его куда-то переводят? – поинтересовался Кассиан. – Или просто пожалуйте в почетную отставку?

Оливия усмехнулась.

– Предлагают место проректора по воспитательной работе в академии боевой магии Приюжья, – ответила она, и госпожа Анвен не выдержала.

– Это позор! – воскликнула она. – Унижение и позор! Отправить Эндрю в этот медвежий угол, к тамошним дикарям! Да у них одна извилина на всех, и та след от фуражки!

В академии боевой магии Приюжья учились будущие военные – боевые маги, которым предстоит сражаться с порождениями тьмы. Губы Оливии изогнулись в самой очаровательной улыбке, в которой было столько льда, что хватило бы на все столичные погреба.

– Вы говорите о защитниках отечества, – заметила она. – О тех, кто бережет нас от чудовищ и нечисти, – госпожа Анвен поджала губы, и Оливия добавила: – Впрочем, вы правы, конечно, эти ведьмаки, признаться, туповаты.

– Это Абернати организовал взрыв? – поинтересовался Кассиан, глядя на Оливию так пристально, что та стушевалась и негромко ответила:

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

И это ее смущение ответило больше слов. Дверь в ректорский кабинет снова открылась, и Абернати пригласил:

– Госпожа Гримшоу, зайдите на минутку.

***

– Я с тобой, – заявил Кассиан и решительно шагнул к дверям. Тотчас же из кабинета выглянул еще один мордоворот, брат-близнец тех, которые стояли в коридоре, и протянул руку, запрещая Кассиану входить.

– Что за новости? – возмутился зельевар. – Какие могут быть беседы с женой без законного мужа?

– Не съедят же меня там, – я улыбнулась, но улыбка вышла натянутой. – Сейчас вернусь.

В кабинете ректора словно буря прошла. Все шкафы были открыты нараспашку, часть документов высыпалась из них на пол, и никто их не собирал. На столе ректора громоздились папки с бумагами, бархатные футляры разевали красно-белые рты, и государственные награды в них сияли гранями драгоценных камней. Ректор, раскрасневшийся и растрепанный, открыл очередной футляр и бросил в сторону Абернати, словно мячик.

– Вот! Орден святого Николаса первой степени за заслуги перед Отечеством! – воскликнул он дрожащим от ярости и гнева голосом. – Государь ценит меня! Неужели вы думаете, что просто придете и заберете академию у такого человека?

Абернати вздохнул. Обернулся ко мне, и под его взглядом – медленным, изучающим – я вдруг ощутила себя полностью обнаженной. По спине пробежали мурашки, словно кто-то провел холодным пальцем по коже от шеи до поясницы.

Вот что, наверно, имела в виду госпожа Анвен, когда говорила о бесстыдстве. Но я решила не делать далеко идущих выводов и присмотреться к ситуации.

– Флоранс Гримшоу, – проговорил Абернати так, словно мое имя было маркой шоколадных конфет. – Вернее, теперь уже Торнфилд. О вас говорит вся столица. Мало кто отваживается сбежать из дома и выйти замуж за незнакомца.

– У меня не было выхода, – с достоинством ответила я. Чего бы ни добивался Абернати, меня ему не запугать. – Но на всякий случай хочу напомнить, что моя семейная жизнь это личное дело. На рабочий процесс она не влияет.

Как хорошо, что на мне было сдержанное строгое платье! В нем я сейчас чувствовала себя, словно в доспехах. Не легкомысленная барышня, которая опозорила семью своим поступком, нет – замужняя женщина, серьезная и уверенная. И Абернати должен видеть, что меня вот так, с налету, не пронять.

– Мне уже доложили о вашей работе, – Абернати тоже посерьезнел. – В штатном расписании больше нет должности ассистенки зельевара, так что жалованье я вам обеспечить не могу.

Я неопределенно пожала плечами.

– Жену обеспечивает муж, не так ли?

Абернати широко улыбнулся. Правый верхний клык выпирал, как у хищника: невольно представлялось, как новый ректор вгрызается в шею провинившегося подчиненного и упивается кровью.

– Верно, верно! – согласился Абернати. – А за отвагу и спасение студентов от взрыва ваш супруг достоин награды не меньше тех, которые сейчас мечут передо мной.

Ректор Эндрю, который вытащил очередной футляр с орденом, побагровел так, что я испугалась: не хватил бы его удар!

– Любой героизм это чья-то недоработка, так говорил один из моих наставников, – сказала я. – Или чья-то интрига, так считал мой отец. Чья вчера была интрига, как считаете? Ни за что не поверю, что фениксова слеза вдруг сама по себе сделалась драконьей лавой. Алхимическая наука не знает подобных превращений.

Ректор остановился, сжав в руках рамку с каким-то дипломом. В его взгляде засверкало торжество.

– Разумеется! – воскликнул он. – Вчера мы не обнаружили постороннего вмешательства. В лабораторию никто не входил, значит, подменное зелье попало туда с поставкой на прошлой неделе! Кто поставочки организует? Не ваше ли достойнейшее семейство?

Про достойнейшее семейство было сказано таким тоном, словно все Абернати, от мала до велика, были не драконьего, а свиного происхождения.

– Подозреваете, что моя семья организовала взрыв? – Абернати вынул из кармана маленькие очки, надел, посмотрел на ректора, словно на жука.

– Подозреваю! – не стал отрицать Эндрю. – И доведу свои подозрения до государя! Мне терять нечего!

Абернати только руками развел.

– Разумеется, это ваше право. Только тогда не забудьте уточнить, почему не проверили поставку. Все ингредиенты для лабораторий проверяет именно действующий ректор своей властью, а не зельевар.

Ректор осекся. Опустился в уже не свое кресло, сжимая в руках диплом, словно щит. Абернати вопросительно поднял бровь.

– А! Так тут еще и халатность, которая едва не привела к трагедии. Давайте-ка подсчитаем, – он не загибал пальцы, а отгибал их от сжатого кулака, так делали в Западном пределе, у Средимирного океана. – Вы завели любовницу, хотели пристроить ее на работу, бедняжку убили. Вы не проверили партию зелий для лаборатории, и это закончилось взрывом, хвала Господу, что без жертв. И это я еще пока не коснулся вашей столовой! По документам вы заказываете мраморную говядину, а студентов и преподавателей кормят курицей, разница идет куда? Кстати, почему сторожевые горгульи в таком состоянии?