Мученик

С первого взгляда на вестницу в шатре принцессы Леаноры во мне невольно зародилось подозрение, что Самозванец выбрал её за внешний вид, противоположный Эвадине. Медово-светлые волосы, постриженные чуть ниже ушей, окаймляли овальное лицо несомненной привлекательности, хотя на нём и застыло враждебно-хмурое выражение, граничащее с откровенным презрением ко всему, что она видела. Её доспехи были отполированы до серебристого блеска, а кирасу и наплечники украшали завитки небесно-голубого цвета. Руку в латной перчатке она держала на богато украшенной рукояти меча и крепко сжала, когда Элберт провёл сэра Альтерика и меня в шатёр.

Она коротко глянула на лорда Курлайна, посмотрела на меня, и её враждебность немного ослабла, когда она по-волчьи улыбнулась, оскалив зубы.

– Писарь, но не мученица, да? – спросила она таким мягким голосом с настолько благородным акцентом, что рядом с ней сэр Элберт казался простолюдином.

– Миледи, я вас знаю? – спросил я, отчего её улыбка расплылась.

– Ещё нет, – сказала она, наклонив голову. – Но узнаете, очень скоро.

– Капитан, эта… личность, – сказала принцесса Леанора, поднимаясь из-за своего вездесущего стола, – не леди, а лишённая прав собственности предательница, которую презирают как семья, так и Корона.

– Истинный король назвал меня графиня Десмена Левилль, – сказала вестница, проигнорировав Леанору, и удивительно глубоко поклонилась мне. – Единственный титул, который я когда-либо приму – это дарованный единственным достойным монархом, способным править этим королевством…

– Хватит! – В кратком приказе сэра Элберта в немалой степени слышалась его прежняя властность, хотя в том, как он подходил к принцессе, сжав кулаки, явно сквозила задумчивость. Я отметил, как Леанора попыталась его успокоить мягким прикосновением к руке, но он явно этого почти не почувствовал. – Ваши известия, – сказал он, кивая на меня. – Повторите их капитану Писарю.

– Я уже изложила условия Истинного короля, – фыркнула графиня, презрительно приподняв голову. – Теперь же я терплю вашу компанию лишь столько времени, сколько потребуется вам на ответ…

– Повторите! – Прервал сэр Элберт, стиснув зубы и выговаривая так медленно и тщательно, что он явно едва сдерживал ярость. – Ваши. Известия.

К счастью для здоровья вестницы, её высокомерие позволяло хотя бы немного здравого смысла. Её лицо чуть порозовело, она стиснула зубы и уставилась на меня. Своё послание она произносила отрывистым тоном, который мало что выдавал, кроме капли гнева. В конце концов меня позвали сюда, чтобы выслушать эту женщину и оценить её правдивость. Слушая, как она говорит, я понял: вряд ли она понимает, что ей не выйти из этого шатра живой, если я объявлю её лгуньей.

– Да будет известно, – начала графиня Десмена, – что некий Томас Алгатинет, лжекороль Альбермайна, находится под защитой Истинного короля Магниса Локлайна, будучи захвачен в честном бою. Хотя и многочисленны преступления лжекороля, но король Магнис мудр и милосерден. Он считает, что это королевство уже претерпело слишком много раздоров, благодаря бесконечным распрям и жадности, порождённым многолетним незаконным правлением семейства Алгатинетов. Посему он готов избавить своего пленника от суда и казни, которых тот заслуживает. А потому леди Леаноре Алгатинет сим предписывается расформировать своё воинство и распустить свою свиту, коим приказано присягнуть и воздать должное королю Магнису. Время и место для этого он выберет по своему усмотрению. В свою очередь Томас Алгатинет будет возвращён семье при условии, что и он и его сестра покинут любые земли в пределах Альбермайна и принесут торжественную клятву, что они никогда не вернутся.

Когда она замолчала, я увидел, что с губ Элберта вот-вот сорвётся неминуемый вопрос, но его рот остался закрыт, поскольку Леанора сжала его руку.

– Ваши слова услышаны, – сказала она графине. – Стражники снаружи проводят вас в то место, где вы сможете дождаться ответа.

– Миледи, если позволите, – сказал я, подняв руку, как только вестница собралась уйти. – Вы видели короля? – беспечным тоном спросил я, хотя и следил за её реакцией очень тщательно. – Я имею в виду, собственными глазами?

– Я видела лжекороля, который со всеми удобствами наслаждается гостеприимством моего господина, – заявила она. Лишь мелкое подёргивание губ, которое легко пропустил бы неопытный глаз, выдал в ней опытную лгунью. Самозванец отлично выбрал вестника, и её ложь могла бы оказаться успешной, если бы не ненависть и гнев, которые она так явно испытывала по отношению к обитателям шатра. Сильные эмоции нередко стирают с лица наносное выражение, и необученный глаз такое легко пропустит, но только не мой.

– Так вы можете поручиться за его здравие? – настаивал я.

Она фыркнула.

– Истинный король не допускает лжи, мастер Писарь. – Она с улыбкой повернулась к Леаноре. – Её он оставляет своим врагам.

– Король был захвачен в битве, – упорствовал я. – Получил ли он какие-либо ранения?

– Только несколько царапин, – сказала она с подчёркнутым пренебрежением. – Если бы он сражался упорнее, всё могло кончиться иначе.

– Закрой рот, вероломная сука! – прошипела Леанора, дёрнувшись вперёд со смертоносным блеском в глазах. На этот раз Элберт повернулся и сдерживающе поднял руку.

– Благодарю, миледи, – сказал я, отодвигая полог, и низко поклонился, когда она направилась к выходу.

– Ценю вашу вежливость, мастер Писарь, – сказала она мне с очередной белозубой улыбкой. – Но мне больно думать о вашей надвигающейся участи.

В ответ я рассмеялся, а потом смотрел, как она вышла наружу, где к ней присоединились два рыцаря, чтобы сопроводить прочь. Я подождал, пока они не ушли за пределы слышимости и опустил полог.

– Итак? – потребовал Элберт, не обращая внимания на пронзительную нотку отчаяния, окрасившую его интонацию.

– Я не могу поручиться за правдивость предложения Самозванца, милорд, – сказал я. – И не верю, что эта женщина видела короля, будь он ранен или нет. Разумеется, это не означает, что сейчас он не жив, и не находится в плену во вражеском лагере. Только то, что по какой-то причине её любимый Истинный король решил не показывать его ей.

– А значит, мой брат может быть ранен, – заключила Леанора.

– Зачем это скрывать? – спросил сэр Альтерик. – Пока король дышит, у них преимущество, несмотря на его раны.

– Самозванец знает, что раненый король не настолько ценный трофей, как здоровый, – ответила принцесса, снова сжимая руку Элберта. – Он считает, что мы не станем вести с ним переговоры, если будем подозревать, что Томас, скорее всего, скончается от ран. Исключительное заблуждение, разумеется, но интриганы по природе склонны думать худшее о тех, кого хотят обмануть.

– Ваше величество, милорд защитник. – Альтерик вышел вперёд и поклонился обоим. – Дайте мне всех рыцарей в этом лагере, и я отправлюсь в логово предателей и вырву короля из их когтей. Торжественно клянусь в этом.