Мученик
Шрифт:
– И велика… была… п-печаль и… вина м-могучего… Лемесхиля. Избегая и… дворца своего и… жён своих, отправился он… в пустыню, где… когда-то ходил святой Стеванос…
– Сойдёт, – сказал я, забирая пергамент, а потом посмотрел на него долгим и очень пристальным взглядом. Тайлеру от него стало неуютно, но он благоразумно промолчал. Домом своей новой роте я выбрал достроенную сторожевую башню на южном гребне, решив, что тренировки и наставления лучше проводить подальше от любопытных глаз и ушей. За несколько недель после возвращения мне удалось набрать пятьдесят три рекрута, помимо Эйн, Эймонда и Вдовы – и всех скорее по знакомству, чем за что-то ещё. Большинство были опытными всадниками, которых Уилхем согласился отпустить, потому что им не хватало мышц и агрессии для верхового
– У тебя шейвинский акцент, – сказал я в итоге Тайлеру. – Но скорее с побережья, чем из леса. Я прав?
– Частично, капитан. Мама была контрабандисткой из северных портов. А папа – вором, в одной из старых банд леса. Одной из тех банд, которым по большей части перерезали глотки, когда Декин Скарл заделался королём разбойников. – Твёрдость его взгляда говорила о том, что он отлично знал, под кем я ходил, но эту историю знали все, а Декин был давно мёртв.
– Да, – сказал я. – Слышал, такое случалось. А тебе встречалось когда-нибудь имя Шильва Сакен?
Его тонкие брови дёрнулись.
– Само собой. Каждый щипач у моря должен был платить ей долю, а в портах полно моряцкой монеты. Мама была ей роднёй. Ну да, дальней, но кровь есть кровь.
– Сможешь её найти, если прикажу?
– Наверное. Остались ещё связи с парочкой негодяев в портах, которые помнят Тайлера. – Вдруг его лицо стало осторожным. – Если таково пожелание Леди.
От едва заметного сомнения в его голосе я, не мигая, уставился ему в глаза.
– Оно самое, – шёпотом сказал я, и смотрел ему в глаза, пока он не отвёл взгляд.
– Прочитай и запомни это, – сказал я ему, протягивая второй документ. – Когда я решу, что ты всё запомнил, отправишься в Шейвинскую Марку, найдёшь Шильву Сакен и повторишь каждое слово в точности, как написано. Когда она даст свой ответ, привезёшь его мне.
– Как я слышал, – сказал Тайлер, разворачивая пергамент и, прищурившись, вглядываясь в его содержимое, – в последние годы она стала женщиной с весьма переменчивым характером. Что если ей в голову взбредёт убить меня?
– Тогда сочту это за ответ.
Он невесело фыркнул своим узким носом, но спорить дальше не стал.
– Мне понадобятся монеты на путешествие.
– Они у тебя будут. И компания в дорогу, чтобы тебе было безопаснее. – Я поманил коренастого человека, стоявшего в тени башни. – Мастер Лайам отправится с тобой.
Вор и дровосек осторожно оценивающе переглянулись, и их взгляды говорили о мгновенной взаимной неприязни. Каким бы преданным ни стал Тайлер, в сердце он оставался злодеем. Лайама я выбрал за живой ум и непримечательную внешность – тело крепкое, но не настолько высокий, чтобы привлекать внимание. А ещё у него был керлский талант к подобострастию, если возникала нужда. Даже самые наблюдательные аристократы обычно проезжают мимо тех, кто кланяется ниже всех.
– Ступай к Эйн, – приказал я Тайлеру. – Она растолкует тебе все незнакомые слова. И осторожнее с ней, – добавил я, когда он направился к башне. – Яйцерезкой её не просто так называют.
Я с удовольствием полюбовался на мрачный взор, которым дровосек провожал заходившего в башню Тайлера. Моим целям прекрасно подходило то, что они не друзья.
– По природе он хитрый и подозрительный, – сказал я. – Но никогда не колебался, следуя за Леди. И всё же, в окружении своих злодейских подельников он может поддаться искушению, против которого не сумеет устоять. Если хоть на миг заподозришь его в предательстве, не медли.
Лайам опустил голову в знак согласия, хотя я различил в нём нерешительность.
– Мастер Дровосек, у вас есть проблемы с этим поручением? – спросил я.
– Просто… – Он выпрямился, поморщившись от неловкости. Я вспомнил, что мнения этого человека большую часть
его жизни никто не спрашивал, разве что о погоде или об обработке срубленного дерева.– Говори, как думаешь, – сказал я ему. – От шпиона, который слепо повинуется, толку мало.
К его чести, он составил вопрос весьма тщательно, что подтвердило мою веру в собственное суждение.
– Ошибаюсь ли я, думая, что вы отправляете нас разыскать эту женщину Сакен с прицелом на заключение какого-либо союза?
– Ошибаешься, – сказал я. – Я вас отправляю на открытые переговоры касательно торговли, а именно: информация в обмен на монеты.
– Простите меня, капитан, – закашлялся он, переминаясь с ноги на ногу, но пятнать славу Леди, связываясь с… подонками королевства, кажется… неправильным.
– Подонками королевства? – спросил я, наслаждаясь тем, как он ёжится. – Кто же в таком случае я? Или половина солдат в этой роте? Леди никогда не избегала разбойников, так зачем избегать мне? – Я дал ему ещё поёрзать, подыскивая ответ, а потом положил конец его мучениям. Пускай Лайам Дровосек не был образованным, но он точно не был и дураком, и я чувствовал, что лучше всего его прагматичная душа откликнется на простую честность.
– В этом королевстве сейчас три силы, – объяснил я. – Корона, Ковенант и Помазанная Леди. Равновесие между ними шаткое, и лишь вопрос времени, когда оно опрокинется. Мне выпала задача проследить, чтобы оно опрокинулось в пользу Леди, но разведчиков у меня для этого – кот наплакал. У принцессы Леаноры шпионы в каждом уголке королевства. Совет светящих может призвать глаза и уши каждого священника в святилищах, разбросанных по всем герцогствам. А вот Шильва Сакен возглавляет огромную сеть контрабандистов, воров и шлюх, и поверь моему злодейскому слову, источника сведений лучше нам не найти, каким бы подонковским он ни был.
Я приподнял брови, натянуто улыбаясь, и смотрел на него, пока он снова не склонил голову.
– Живём за Леди…
– Это точно! – оборвал я его, похлопал по плечу и направил в сторону сторожевой башни. – Пойдём, посмотрим, смог ли мастер Эймонд хоть в кои-то веки приготовить съедобный ужин. Негоже было бы отправлять тебя с урчащим животом, а?
***
После того, как Тайлер с Лайамом отправились на север, прошла большая часть следующего месяца, и в Оплот Мученицы прибыл королевский гонец. Я склонен воспринимать эти дни как приятную интерлюдию, быть может оттого, насколько они отличаются от тех, что начались следом. Эймонда я произвёл в сержанты, и верховых разведчиков поручил по большей части ему, отправляя их на долгие разъезды по всем окружающим землям. Они теперь в основном пустовали – от нескольких деревень, которые прежде усеивали ближайшие долины, теперь остались только угли, да брошенные развалины – и уже не представляли никакой опасности. С разъездами в качестве следопыта я отправил Лилат. Она с радостью училась ездить верхом, хотя в её уголке каэритских владений это искусство, по всей видимости, было неизвестно. Я устроил целое представление, делая вид, что за удивительно короткий срок научил её альбермайнскому, укрепив свой авторитет в глазах самых юных новобранцев. Единственным исключением стала Вдова, которая очень скоро разглядела эту пантомиму насквозь.
– Капитан, похоже, она знает такие слова, которых не знают многие из нас, – заметила как-то госпожа Джалайна. – И не припомню, чтобы вы говорили такие слова в её присутствии.
– У язычников удивительный дар к языкам, – немного едко ответил я, поскольку её восприятие немного задело мою гордость. К тому же роте, несомненно, пошло бы на пользу, если бы она научилась обуздывать свои жестокие инстинкты.
Начав обучать свой маленький отряд шпионов тонкостям разбойничьих искусств, я быстро понял, что Джалайна – мой самый лучший ученик. Однако скорость, с которой она приобретала новые навыки, была под стать её вспыльчивости. Простой урок, как играть в «семёрки» вылился в драку на кулаках, когда одному рекруту удалось подменить игральную кость на утяжелённую так, что Джалайна этого не заметила.