Надрыв

– Боюсь, что тебе придётся доказать нам, что у тебя действительно так много мозгов, сколько ты думаешь, - неторопливо замечает Тиффани и Кейт чувствует, как девчонка толкает ее вперед быстрым, безжалостным рывком.

Пол стремительно уходит из под ног, и всё что может Кейт это беспомощно вскрикнуть и попытаться вырваться из хватки прежде чем её одежду быстро обшарят маленькие ладошки и найдут крошечныйдиктофон в потайном кармашке.

– Умница, Руби, - мягким голосом замечает Меган и усмехается, поглядывая на сидящую позади Эмбер, - ну а теперь, поиграем? Развлечёмся самую малость!

– У меня лак не высох, - с прискорбным вздохом замечает Тиффани, осторожно пробуя его на самом краешке.

– Глупости, Руби нам покажет мастер-класс, - Меган неприятно улыбается младшей девочке и Кейт перехватывает её взгляд, - или нет.

Юное дитя выглядит уже не просто как голодный хищник, а как взбешённый бультерьер, которому пообещали умертвить хозяина, если он не справится. Полная преданность, отчаяние, страх и безграничная решимость - безумная смесь кипящая в детской душе.

– Вы не сделаете этого!
– Кейт шипит, пытаясь подняться, но Руби, внезапно, сильно хватает её за волосы прямо у корней и с размаху бьёт лбом о деревянную столешницу.

– Никакой крови, - напоминает ей словно в тысячный раз Тиффани, и Кейт, пытаясь разжать невероятно крепкую хватку в волосах, оказывается опрокинутой лицом вверх с заломленной за спину рукой и придавленной собственным телом так, что Руби даже не приходится прилагать никаких усилий, чтобы удерживать её в нужной позе.

– Ну, а теперь начнём!
– свободной рукой Руби снимает свои очки и убирает их в нагрудный карман. Её глаза горят фанатичным огнём, и Кейт понимает, что это её конец.

Запах, который не оставлял её с того самого момента, как она приблизилась к двери комнаты отдыха сейчас режет её осознанием, чему же он принадлежит: провалу.

Полному и окончательному.

Габриэль.

Что-то пугливое внутри трясётся от нервозности и никак не может успокоиться. День рождения не задался с самого утра, ведь помимо встречи с Куинси и Уэйнрайт с первой парой стояла литература. На занятиях мистер Кастра особенно холоден, а Габи куда более рассеяна, чем обычно. Господи, да ей даже миссис Питерсон, их учительница рисования, сделала замечание, а ведь всё это время она была более чем спокойна, когда дело касалось таких пустяков, считая, что у Габи настоящий талант.

Кейт ушла на это проклятое чаепитие почти сразу после их уроков, а она даже слова не смогла из себя выдавить. Стояла там как статуя, совершенно беспомощная, бесполезная. Она ведь уже почти решилась, открыла рот и заговорила, но не смогла выдавить ни единого слова.

Габи мечется из угла комнаты в угол, не зная куда себя деть, чем занять, чтобы эта тревога немного поутихла. Мысли движутся по одному и тому же замкнутому кругу.

'Могла бы сделать хоть что-нибудь! Могла высказать свой протест, ввязаться в этот конфликт, а не отмалчиваться всё время', - раздражение мешается с новой волной тепла к понимающей Кейт, которой не нужны были слова, чтобы понять её, и постыдным облегчением, которое она испытала на краткий миг, когда Кейт отвергла невысказанное предложение.

'Что за глупость, я ведь могла, могла быть сейчас рядом с ней. Могла помочь ей, разделить этот ужас, могла торжествовать вместе, если всё кончилось легко и без происшествий. Могла, но...'

повторяющуюся укоризненную мысль перебивает другая. Она не отсюда, наполнена запахом погожего летнего дня и жалящими укусами совести.

'Это ты всё испортила! Это твоя вина! Лучше бы ты вообще ничего не делала!'

Снова звенящий яростью голос в её голове.

Габи замирает, прекращая свои метания из угла в угол, и трёт с силой лицо, стараясь отогнать тот взгляд серых глаз.

– Уходи, - бормочет она, - я не делала этого. Я не виновата.

Они из воспоминания смотрят на неё с лютой ненавистью. Одной памяти об этом достаточно, чтобы Габи перестала пытаться спасти хоть кого-нибудь. Кого угодно. Андреа. Кейт. Себя.

Она не хочет этого вспоминать, но память безжалостно накрывает её удушливым одеялом.

..ей с Рамоной по девять, и они считают друг друга подружками до гроба.

Рамона трудится над своим рисунком усердно, с особой тщательностью раскрашивая каждый листик, каждую веточку, отчаянно точно вырисовывая скамью и воздушный шарик.

– Эй, что это?
– кричит один из мальчишек и выхватывает шедевр из рук творца.

– Эй, отдай!
– Девочка подскакивает и пытается забрать рисунок, когда к мальчишке подбегает другой.

– Дай посмотреть, дай посмотреть!
– выкрикивает он, и, только взглянув на рисунок тянет.
– Фуууу, ну и уродство!

– Верни сейчас же!
– Рамона чуть не плачет, потрягивая руку, и габи чувствует потребность вступиться за подругу.

– Тебе так и в жизни не нарисовать!
– заявляет она и подбегает к мальчишкам, выхватывая рисунок.

– Ну уж нетушки!

С криками начинается потасовка, и прекращается, лишь когда раздаётся надрывный хруст разрываемой бумаги. Габи с недоумением смотрит на кусок неба, часть ветки и шарик, взмывающий в синеву на оставшейся в её ладони куске листа.

Все трое кинули ошарашенные взгляды на девочку, которая кричала так, словно её резали живьём, и посмотрела на них на всех. Мальчишки сбежали, пробормотав что-то невнятное, и они остались на детской площадке один на один. Габи видела как трясуться губы девочки, как она сжимает кулаки.

И глаза. Эти глаза, преисполненные чёрного, пугающего чувства.

'Я тебя ненавижу!'

Им девять, когда они перестают даже разговаривать друг с другом...

Габи снова трясёт головой, смотрит на время и достаёт телефон, набирая смс Кейт, отправляя сразу два сообщения Джейн, которая осталась там, в её старой школе. В её прежней жизни. Как же ей не хватает Джейн и её дружбы, поддержки давней подруги. Как и её голоса, но сколько Габи не набирает номер, та сбрасывает звонок. Или просто Габи в её чёрном списке.

Любая мысль о том, почему всё так, что она успела сделать заканчивается провалом. Габи даже пишет письмо подруге, но ответа не следует, словно оно ушло в никуда. Каждая попытка вспомнить когда это всё началось заканчивается днём, когда Габи переехала к своей 'родне', и выводы, которые она делает из этой незначительной детали более чем неутешительные.

Что подкосило их дружбу - расстояние или разница в социальных статусах? Но ведь Габи не изменилась, она просто живёт в другом доме и ходит в другую школу, и всё же она та же самая Габриэль Фейн. которой была всегда. Всего один единственный и последний звонок после переезда, и ни слова о том, что всё может кончится так...