Наследие Санторо

— Бьянки, — голосом змея-искусителя попытался дезориентировать свою цель Реборн. — У меня сегодня были намечены неотложные дела. Если бы я знал, что ты сегодня свободна, сразу бы их отменил. Но боюсь, меня не простят, если я не выполню заказ.

Повисло молчание, которое было хуже любой паузы перед вердиктом судьи. Санторо, давно уже опустив руки и уронив несчастное мясо, возвела взгляд к потолку, молясь всем возможным божествам, чтобы Бьянки поверила.

— Я быстро, через полчаса меня здесь уже не будет.

— Да ебана! — Санторо выронила сковородку, которая со звоном шмякнулась о пол, и шум которой естественно донёсся до прихожей.

— Что это был за шум?

Аделина с прытью лани ринулась в комнату, краем глаза успев заметить, как Реборн вовремя прижал Бьянки к стене, страстно закинув её ногу себе на бедро, благодаря чему Санторо осталась незамеченной. Итак у неё три перспективы: спрятаться в шкафу, в ванной, сигануть сразу в окно, чтобы умереть не так болезненно.

Вот только шаги приближались уже к комнате, а Аделина схватившись за голову, отчаянно простонала и ринулась в ванную, закрыв дверь как раз в тот момент, когда Гокудера ввалилась в спальню, за галстук увлекая за собой мужчину.

— Бьянки, я, правда, сегодня не могу, через полчаса мне нужно уже уходить, ты ведь знаешь, что за этот срок мы не успеем.

Аделина прижалась ухом к двери, пытаясь разобрать из копошения и шуршания, что там, чёрт возьми, происходит. Снова повисла подозрительная тишина, не предвещающая ничего хорошего.

— Хорошо, — отрезала Бьянки заметно похолодевшим голосом. — Но я могу хотя бы припудрить носик?

Аделина шарахнулась от двери как от ядовитой змеи, нацелившейся ей в горло. Это что же? Грёбаное женское чутьё, благодаря которому Бьянки точно идёт по её следу? Санторо свалилась в ванну, задернув шторы, еда не сорвав ту с петель. И упав на спину, зажала рот обеими руками. Дверь открылась, палач поднялся на эшафот, готовый обрушить лезвие на голову подсудимого.

Снова донеслось копошение, нервозное и смешное, стук каблуков, и претенциозное хмыканье.

— Чужих помад нет, — констатировала красавица.

«Чёртова женская интуиция, да она меня как будто печёнкой чует!»

Но это не было апогеем апокалипсиса, ведь длинные крашенные ноготки зацепились за край занавески, явив свою остроту уже попрощавшейся с жизнью Аделине. Бьянки потянула занавеску, но остановилась, дверь распахнулась, являя перехватившего свою даму сердца Реборна.

— Я только что отменил все свои планы, почему бы нам не продолжить?

— Ах, Реборн! — сладостный стон удовлетворения от наконец полученного желаемого сейчас казался сладостной музыкой даже для Санторо. Ведь ноготки Бьянки разжались, зато ванную наполнил кокетливый женский смешок, чмокающие звуки. Бьянки облокотилась на несчастную занавеску, Аделине показалось, что они сейчас свалятся прямиком на неё, но Реборн вовремя подхватил Ядовитого Скорпиона и, выйдя из ванной, закрыл ту пинком ноги.

— Эй-эй, — в панике, но шёпотом запричитала Санторо с улыбкой обречённого. — Они же там не собираются трахаться…

Но будто красноречивее любого ответа из-за двери донёсся сладострастный стон, от которого у Лины глаза на лоб полезли. Перевернувшись к двери спиной, будто так звукам будет труднее до неё добраться, она прихватила с полки шампунь, прижав к открытому уху.

Кажется, когда пошёл уже второй час итальянских страстей, к которым Аделина успела привыкнуть и абстрагировалась, считая полоски на потолке, пришла отчаянная мысль.

«Интересно, а если я сейчас выйду, и предложу тройничок, мои шансы на выживание уменьшатся или увеличатся?»

В ответ прозвучал очередной сладостный крик, от нечего делать Аделина и правду уже начала вести диалог то ли сама с собой, то ли с чужими стонами, и приняв это как за почти утверждение, важно закивала.

— А что, я была бы не против тройничка, в жизни ведь нужно попробовать всё. А эта Бьянки красивая девушка, я бы могла закрыть глаза на то, что у неё нет члена. А она вполне могла бы закрыть глаза на существование меня в этой квартире. У каждого ведь есть свои недостатки. Но, боюсь, если я сейчас выскочу с предложением «давайте жить дружно и трахаться», в лучшем случае Реборн отправит меня мотать кросс, в худшем — меня ждёт ядовитая кулинария Бьянки. И не знаешь, чей праведный гнев хуже…

Двойной стон-вскрик Аделина расценила, как единогласное подтверждение, что ей лучше сидеть дальше и не рыпаться. Что она и сделала смиренно, приняв тернистый, нелегкий путь киллера.

В царствующую глубокую ночь, в которой нормальные люди спят в постелях, а не в ванне, Реборн вернулся в ванную, обнаружив Аделину в странном расположении духа. Хотя для человека, полночи просидевшего в ванне, слушая чужие стоны, она держалась хорошо, вместо смущения на лице её читалось скорее недовольство. Вот только от чего больше — от того, что ванна не такая мягкая кровать, или что её в эту кровать не пустили за компанию.

— Бьянки уснула, — поспешил объявить радостную новость бывший аркобалено. — И ты спасена от последствий женской ревности.

Аделина перевела на Реборна измученный взгляд путешественника, неделю не видавшего пищи и крова, попытавшись выдавить из себя что-то наподобие благодарной улыбки.

— Теперь мне можно вылезти из своего укрытия?

— Ни в коем случае. — Реборн поднял с пола принесённые бонусы, кинув их прямиком в ноги Санторо. — Я принёс тебе подушку и одеяло.

— Как это заботливо с вашей стороны, — обречённо простонала Санторо и, откинув голову назад, приложилась макушкой, застонав от досады ещё сильнее.

Подхватив подушку и простроив себе под голову, Лина подтянула одеяло, пытаясь удобнее устроиться. Реборн присел на бортик ванны, достав сигарету и собираясь уже поднести ту к кусачему огоньку зажигалки, но Санторо, уже и так на грани терпения, выхватила никотиновую палочку, запустив ту в раковину.

— Сегодня это моя комната — с моими правилами! Не дымить!

Реборн насмешливо улыбнулся, удивлённо изогнув бровь, и примирительно подняв руки, отбросил зажигалку. Аделина же, наконец, найдя удобное положение, бегло пробежалась по рядом сидящему киллеру. Небрежно наброшенная рубашка полностью расстёгнута, смуглое тело ещё блестит после жаркой ночи, на шее собственническим клеймом зияет засос. Мужчина пригладил и без того непослушные взъерошенные пряди, и выглядывая из-за приоткрытой двери, разведывая обстановку, бросил как бы невзначай:

— Останься в ванной до утра.

— Но Бьянки ведь наверняка утром пойдет в душ.

— Именно поэтому ты должна будешь проснуться до десяти утра. Раньше Бьянки точно не проснётся. И не заметно выскользнешь.

— Разве не логично уйти сейчас?

И после интригующей паузы, наклонив голову, репетитор опасно сощурил глаза.

— Нет, это твоё первое испытание. Вот и начались наши тренировки. Киллер должен уметь спать в любом месте и позе. Также важны биологические часы, ты должна научиться просыпаться сама в нужное время без будильника. Спать так, чтобы слышать каждый шорох и чувствовать каждое лёгкое дуновение ветра. Ну и научиться стать тише воды и ниже травы, чтобы незаметно пройти мимо Бьянки. Если ты проспишь, тебя ждёт участь убитой от отравленной кулинарии. И учти, я буду следить, чтобы ты не выскользнула раньше времени.