Непокорная ведьма

В его обвинениях не было ни правды, ни справедливости.

– А что прикажешь делать? Встать на твою сторону? – Она снова вскинула пистолет, прицелилась и готова была стрелять. В точности как он ей показывал. – Ты желаешь мне смерти, как и любой другой солдат Кровавой гвардии.

Он открыл было рот, чтобы ответить, но Руна его перебила:

– Не каждая ведьма – чудовище, Гидеон. Большинство из нас – обычные люди.

Он сделал еще шаг, и Руна опасно сощурилась. Если он подойдет ближе, придется стрелять.

– И все же, – пророкотал он, – ты ничего не делала, пока ведьмы вроде Крессиды правили страной, а люди страдали. Ни одна из вас ничего не предприняла.

Руна сглотнула. Так и было. Может, она и не знала, с какой именно жестокостью сталкивались люди вроде Гидеона, как они страдали, но ведь таких, как он, – людей, попавших в лапы могущественных ведьм, – было великое множество, и бабушка Руны точно знала, что происходит. Знали об этом и ее друзья, которыми Руна всегда восхищалась.

Слишком много было ведьм, которые ничего не предприняли, когда стоило вступиться за тех, кто слабее их.

– Так что, мне добровольно сдаться страже в знак искупления? – поинтересовалась Руна. – Оказать тебе честь сопроводить меня на платформу для очистки?

Гидеон отвел взгляд, очевидно вспомнив, что однажды так уже поступил.

Аурелия была права. Доверять ему было нельзя. Он по-прежнему собирался предать ее.

Гидеон слишком увяз в происходящем, чтобы отказаться от своих планов.

Если он позволит Руне спасти ведьм, за которыми она явилась, если даст ей сбежать, то предаст все, во что верит: своих друзей и товарищей-солдат, граждан, которых поклялся защищать, республику, ради которой так яростно сражался.

Дурой Руна не была. Она знала, что Гидеон никогда не откажется от всего этого ради нее.

А если и откажется, его убьют.

И неважно, в чем он признался в желтом доме на набережной. Все это не имело никакого значения. Руна понимала, что ее он никогда не выберет. Не может выбрать. Даже если бы захотел.

Мысль об этом ее отрезвила. Казалось, мир вокруг стал четче, резче.

Все почти закончилось.

Оставалось держаться на пару шагов впереди – всего несколько часов.

Руна навела пистолет Гидеону на грудь.

Тут мы и расстанемся.

– Не пытайся преследовать меня, – сказала она.

Гидеон в ответ промолчал, но Руна с легкостью могла прочесть по лицу его мысли – точно так же, как он читал ее. Хотел бы я пообещать, что не буду, но не могу.

Глава 37 Руна

До каменного круга они добрались уже после полуночи.

Руна с Аурелией украли из городских конюшен двух лошадей, и Руна скрыла их «Призрачным стражем», надеясь, что благодаря заклинанию Гидеон не сумеет погнаться за ними.

Всю дорогу ее преследовало воспоминание о том, как он смотрел на нее, когда Руна уходила.

Камни возвышались подобно мифическим гигантам, отбрасывали длинные, жуткие тени и, казалось, заполоняли собой звездное небо. В воздухе стоял глубокий первобытный запах магии, и у Руны от него покалывало кожу. Словно еще секунду назад здесь были Древние. Казалось, именно здесь была дверь, сквозь которую они ушли из этого мира.

Не то чтобы Руна верила в подобное.

А вот некоторые верили. Например, Культ Древних – группа религиозных фанатиков, считавших, что круг призыва некогда использовался для призыва Древних, еще в ту пору, когда их можно было призвать. Они полагали, что теперь совершить такое колдовство было нельзя, поскольку Древние – Семь Сестер, как их иногда называли члены Культа, – ушли слишком давно, слишком глубоко погрузились в сон и не отвечали ни на чьи призывы.

Все это звучало как занятная сказка на ночь для детишек. Однако, если Древние действительно существовали, если когда-то они ходили по миру, который создали, Руна наверняка уже встретила бы доказательство их существования.

Сама она в это не верила. Если среди старых камней у нее и возникали странные ощущения, то наверняка потому, что ведьмы веками накладывали здесь мощные заклинания. Руна ощущала лишь эхо их магии, а не призрак мифических божеств.

На холме неподалеку находились руины некогда величественного храма, принадлежавшего Культу Древних. В годы революции храм уничтожили, а жрицы и аколиты вынуждены были спасаться бегством и прятаться. Стоя среди камней, Руна видела лишь полуразрушенную стену – все, что осталось от былого великолепия.

Времени Руна с Аурелией не теряли. Они наложили заклинание призыва под полной луной, уложив Мидоу спать среди теплого мха. Руна научилась заклинанию у Серафины, но никогда прежде ей не доводилось его использовать.

Она открыла медальон и достала прядь волос Крессиды, положила ее в центр круга. Аурелия извлекла ритуальный нож, сделала небольшой надрез на плече, добавив к коллекции серебристых шрамов еще один. Руна нарисовала кровью прорицательницы нужные символы.

– И что теперь? – спросила Аурелия, когда с чарами было покончено. Она беспокойно косилась на глубокие тени вокруг.

Руна посмотрела на небо, усыпанное звездами.

– Теперь будем ждать.

Действие заклинания могло занять до двенадцати часов, и, поскольку им совершенно нечем было заняться, только ждать, обе не заметили, как заснули.

Глава 38 Гидеон

Гидеон скорчился за стеной разрушенного храма, стараясь не промокнуть до костей. Он нашел хорошее местечко – отсюда открывался прекрасный вид на долину. По крайней мере, открывался бы, если бы не ливень. Теперь же, чтобы разглядеть, что творилось среди камней, ему приходилось щуриться, всматриваясь в темноту.

Путник, охотничий пес, который привел его к оскверненному святилищу, лежал в грязи неподалеку и время от времени поднимал голову, разглядывая тени. Всякий раз, когда пес шевелился, Гидеон отчаянно надеялся, что не угодил в ловушку, расставленную для него.

Путник выследил Руну до самой долины благодаря запаху крови, оставшейся на мундире Гидеона после наложенного защитного заклинания.

Несколько часов назад Аурелия и Руна, не замечая пристального взгляда Гидеона, наложили заклинание, а потом скрылись в небольшой пещерке – ждать. С тех пор круг призыва пустовал, не считая крошечного багрового мотылька, мерцавшего в центре. Он оповещал, что заклинание Руны действует.