Непокорная ведьма

Не разрывая жадный поцелуй, он взял ее за руку и положил ладонь себе на грудь, под расстегнутую рубашку. Повел выше, к шраму. Руна чувствовала под пальцами вздувшуюся кожу. Много лет назад Крессида заклеймила его, как будто он был каким-то животным, и теперь клеймо горело под ее ладонью, становилось все теплее.

Как горячо.

Чем горячее была кожа, тем больше застывал Гидеон, тем больше каменел под ее рукой. Прямо как в тот раз, когда поцеловал ее на борту «Аркадии».

Только теперь Руна поняла, в чем дело.

Ему было больно.

Руна пыталась отстраниться, но он удерживал ее, пришпилил к столу. Хотя что-то явно было не так (и она это прекрасно понимала), Гидеон обхватил ее за бедра, притянул еще ближе, будто не хотел отпускать.

А может, не хотел, чтобы она отпускала его.

– Руна… – Он наклонил ее, опуская спиной на стол. Больше всего на свете Руне хотелось перевести все в горизонтальную плоскость и продолжить. Вот только Гидеон дрожал всем телом, будто пытался сдержать мучительную боль.

– Гидеон. Подожди. – Она уперлась обеими руками ему в грудь. – Что не так? Мне кажется, я… причиняю тебе боль?

Ее слова будто развеяли чары. Либо так, либо Гидеон попросту не мог больше выносить боль. Он вырвался из ее объятий, шатаясь, отступил. Клеймо горело на груди как раскаленный уголь, просвечивало через белую рубашку. Как будто к его коже только что приложили железо.

Руна судорожно выдохнула.

Что Крессида натворила?

Гидеон врезался в книжный шкаф, схватился за край, пытаясь устоять на ногах. Его била дрожь.

Руна оттолкнулась от стола. Ей хотелось подойти к нему, но она не знала, стоит ли.

– Это проклятье, – произнес он. – Вот почему я поцеловал Эбби. Хотел узнать, кто его пробуждает, любая девушка или только… ты.

Руна открыла рот, но ни единого слова не сорвалось с губ. Я.

– Это происходит, когда я прикасаюсь к тебе. Кожа к коже.

Кровь гудела у нее в ушах.

– Только я?

Он кивнул.

У руны закружилась голова, она схватилась за стол в поисках опоры.

– То есть мы с тобой… мы никогда не сможем…

Он покачал головой.

Никогда.

Слово гремело подобно эху в пустой пещере.

Руна оттолкнулась от стола и заходила по комнате. В груди поднималась буря эмоций, и девушка отчаянно сжимала кулаки.

Гидеон, нахмурившись, наблюдал за ней, и на лице его читались самые противоречивые чувства.

Руна хотела убить Крессиду голыми руками. Как могла она так поступить? До чего жестоко.

Эгоистичная часть Руны шептала, что теперь она никогда не будет с Гидеоном.

Не то чтобы у нее были шансы его заполучить. Она не могла быть с Гидеоном, это невозможно.

Вот только я не вызываю у него отвращения.

А еще ему ненавистно было наблюдать, как она флиртует с другими.

И он только что цеплялся за Руну так, будто она была спасательной шлюпкой в шторм.

Руна остановилась. Вздернув подборок, она глубоко вздохнула. Выдохнула. И приняла решение.

Если есть способ разрушить это проклятье, я его найду.

Глава 34 Руна

Ты в порядке? – Послышался позади нее голос Гидеона.

В порядке ли она?

Да она просто в ярости.

Они шли по коридору третьего этажа, заглядывая в открытые двери, и искали детскую. Эдмунда давно и след простыл, и, скорее всего, он уже заметил их отсутствие. Надо было поторопиться.

Ноги у Гидеона были гораздо длиннее, чем у Руны, а значит, и шаги тоже шире, но она с таким ожесточением маршировала по коридору, что он едва догнал ее.

– Ты расстроилась? – спросил Гидеон.

– Из-за чего расстроилась?

– Что из-за проклятья мы не сможем быть вместе?

Быть вместе.

Как будто существовал хотя бы призрачный шанс, что он этого хотел.

Такая мысль была подобна искре, из которой в душе у Руны разгоралось пламя – пламя, согревающее изнутри.

– С чего мне расстраиваться? – Она смотрела строго перед собой, опасаясь, что Гидеон прочтет по ее взгляду истинный ответ. – Мы бы и без твоего проклятья никогда не были вместе. – Она даже не замедлила шаг. В коридоре оставалось всего три двери. – Ты ведь охотишься на таких, как я, забыл?

Ты охотишься на нас даже теперь. И только делаешь вид, что помогаешь мне, потому что тебе надо убить Крессиду, разгромить ее армию и уничтожить наследника Роузбладов.

Гидеон коснулся ее руки, вынуждая остановиться. Посмотрел Руне в глаза.

– Когда мы были на «Аркадии», – начал он, не сводя с нее пристального взгляда. – Ты сказала, что вышла бы за меня, если бы я предложил.

В глазах его читался немой вопрос: это все еще так?

Руна сжала кулаки. Не стоило признаваться. До этого момента от унижения ее спасало только осознание того, что Гидеон ей, по-видимому, не поверил.

Не говори ему правду. Сделай все наоборот. Правда только убьет тебя.

Руна однажды уже ошиблась – ослабила бдительность рядом с Гидеоном – и в результате оказалась на платформе для очистки. Она не могла поступить так снова. То, что Гидеон не испытывал к ней отвращения, еще не означало, что он любил ее.

Может, его и влекло к ней, может, он чувствовал похоть, но это далеко не любовь. Тот, кто тебя любит, не станет плести против тебя интриги, не станет замышлять предательство, не станет охотиться на таких, как ты, сживая их со свету.

Руна отстранилась.

– Думаю, нам стоит сосредоточиться на…

Чуть дальше по коридору заплакал ребенок. Руна и Гидеон тут же повернулись к источнику звука – плач слышался из-за последней двери направо. Руна поспешила в детскую, Гидеон не отставал. Дверь была не заперта, и она шагнула внутрь.

Возле окна, глядя на гавань, стояла молодая женщина. Она держала на руках рыжеволосую малышку и укачивала ее, пытаясь успокоить. Значит, это и есть Мидоу. Так назвал ее Гидеон.

Заметив Руну, нянька застыла.