Непокорная ведьма

Гидеон отпустил ее руку и отстранился.

– Я солгал?

Голоса в коридоре стали громче, и они оба замолчали, покосившись на дверь. Впрочем, в комнату никто не вошел, голоса стали удаляться, и Руна снова зашептала:

– Ты сказал, что Эбби – старая знакомая, но ведь это неправда. Она значит для тебя куда больше.

Гидеон помрачнел. Весь его вид свидетельствовал о надвигающейся буре.

– Это тебе Уильям сказал?

Ей так и хотелось заорать: «Тот Уильям, который шпион?» Вот только Гидеон не знал, что она подслушала их разговор, так что Руна намеревалась и дальше держать его в неведении.

– Уильям видел, как вы с Эбби вместе пошли к нам в каюту. Вдвоем. Зачем так делать? Значит, ты собирался… – Она прикусила губу и не договорила.

– Что собирался? – проворчал Гидеон.

Руна сжала руки в кулаки и окинула его мрачным взглядом.

– Ты мне скажи.

Гидеон сделал шаг к ней. Руна отступила.

– Поцеловать ее? – Его голос рокотом разнесся по проходу. Он продолжал наступать, а Руна продолжала пятиться. – Разжечь былое пламя? Ты это хочешь услышать? – Казалось, мысль об этом приводила его в ярость. Руна понятия не имела почему. Почему он так злился насчет ее романтических отношений, а она не могла расспросить его в ответ?

Руна наткнулась на стол – он оказался прямо за ее спиной. Гидеон припер ее к стенке.

– Хочешь знать? Ладно. – Он придвинулся еще ближе, заполонил собой все пространство. – Да. Я поцеловал ее.

Мысль об этом – о том, как его губы коснулись губ Эбби, – ранила Руну подобно выстрелу в сердце.

И ведь в этом не было никакого смысла.

Гидеон намеревался убить всех ведьм, которых она явилась спасти. Даже сейчас он плел против нее интриги. Он был бессердечным извергом. Пусть Эбби забирает его себе!

Вот только сердце Руны отказывалось следовать голосу разума. Казалось, ее чувства и логика были кораблями, плывущими в противоположных направлениях.

А сердце ее и вовсе давно отбилось от рук.

Гидеон, казалось, ждал от нее очередной язвительной реплики. Как будто они кружили по боксерскому рингу и он хотел, чтобы она снова ударила. Вот только отвечать не имело смысла. Он только что выиграл, признавшись в поцелуе.

Руна коротко кивнула, давая понять, что хочет выбраться с «ринга». Что с нее достаточно этого разговора. Девушка попыталась протиснуться между Гидеоном и столом. Если Эдмунд наконец-то ушел, пора искать ребенка.

– Мы не закончили. – Гидеон хлопнул ладонями по столу, удерживая Руну на месте, не давая сбежать. – Я вынужден был наблюдать, как ты целуешься с этим идиотом принцем. Думаешь, мне весело было?

Это он про Сорена?

Но ведь то было совсем другое дело!

Руна даже не попыталась вырваться из клетки его рук.

– Думаешь, мне нравилось целоваться с Сореном?

Гидеон возвышался над ней, его лицо было в нескольких дюймах.

– С тобой так просто не скажешь.

Он что, считал, что ей нужен Сорен Норд?

Глупец.

– Я все это ненавидела. – Слова оставляли во рту привкус пепла. – Я целовалась с ним, потому что была вынуждена.

Разве это было не очевидно?

Видимо, нет. Гидеон не видел в Руне девушку, которая борется за выживание. Для него она была аристократкой, привыкшей получать все, что пожелает. Ведьмой, подчинявшей людей своей воле.

– Ты понятия не имеешь, что мне пришлось делать, чтобы выжить, – произнесла она.

Гидеон посуровел.

– Вообще-то имею.

Из-за Крессиды, сообразила Руна. Гидеон долгое время находился в полной зависимости от королевы. Ему тоже многое приходилось делать, чтобы выжить.

– Я знаю, что, если человек постоянно живет во лжи, его это уничтожает, – заметил он.

Глаза у Руны защипало. Она отвела взгляд, но, видимо, недостаточно быстро, и Гидеон успел заметить ее слезы. Затянутая в перчатку рука коснулась ее щеки, он повернул ее лицо к себе. Руна отчаянно старалась сдержаться, не податься навстречу прикосновению.

Большим пальцем Гидеон огладил ее щеку, проследил точеную линию скул. До чего несправедливо, что одно его прикосновение заставляло ее мечтать о большем.

– Руна, правда в том… – Он сглотнул. – Я целовал Эбби… и все это время хотел, чтобы на ее месте была ты.

Что?

Руна нахмурилась.

– Тогда почему ты пришел в такой ужас, когда поцеловал меня?

Рука Гидеона опустилась на ремень ее брюк. Он поддел пальцем шлевку и притянул девушку ближе, склонился. Его дыхание овевало шею Руны.

– Можно продемонстрировать?

У Руны зашлось сердце. Она покосилась на дверь в конце комнаты.

Надо проверить коридор.

Но не двинулась с места.

У Гидеона было ужасное свойство: рядом с ним она чувствовала себя неуязвимой. Как будто могла выбраться из любой, даже самой опасной ситуации. Впервые Руна ощутила это, когда, еще будучи Багровым Мотыльком, раз за разом обводила его вокруг пальца, когда ей удавалось его перехитрить. Теперь она чувствовала то же самое, но ситуация разительно отличалась.

Скоро Эдмунд обнаружит, что гостиная пуста, и бросится их искать. Но все это было неважно, ведь Гидеон был рядом с ней, и, пока они действовали как одна команда, Руна была способна на все.

До чего иррациональная, безумная мысль.

Она пугала и восхищала одновременно.

Взгляд Руны скользнул к его губам.

– Покажи.

Губы Гидеона нашли ее, и она ответила. Поцелуй вышел яростным, Руна чувствовала, как горит кровь. Рука Гидеона скользнула ей на поясницу, притягивая ближе. Внутри разгоралось всепоглощающее, жадное пламя. Гидеон целовал ее так, будто собирался захватить в плен, – снова и снова, ясно давая понять, насколько далек он от отвращения.

Поцелуи становились отчаянными, как будто от них зависела жизнь обоих, как будто им не надо было дышать. Обхватив Руну за талию, Гидеон усадил ее на стол, и девушка ощутила бешеный стук собственного сердца. Когда Гидеон встал между ее ног, сливаясь с ней в единое целое, из горла Руны вырвался низкий, довольный звук.

Она была готова дать этому парню все что угодно, лишь бы он никогда не останавливался.

«Я обречена, – осознала она. – Гидеон Шарп станет моей погибелью».