Неживая, Немертвый

— Не похожи, Ваше Сиятельство, — окинув внимательным взглядом стоящего перед ним в полный рост трехсотлетнего носферату, признал Альфред.

— Вот видите, — с мягкой укоризной констатировал граф. — Что же касается юной Фроляйн Шагал, то она действительно здесь, я лично пригласил ее на намечающееся торжество, однако, уверяю вас, никто ее не удерживает силой, и она вольна уйти в любой момент. Да, я прекрасно осознаю, что пребывание столь юной особы в доме, где есть мужчины, без сопровождения — несколько неприлично, но фроляйн Шагал так хотела попасть на настоящий бал, что я счел возможным переступить через условности. К тому же, как за себя, так и за своего сына я могу поручиться: ни один из нас не посягнет на честь юной Сары. По крайней мере, не подкрепив эти посягательства некими матримониальными обязательствами. Впрочем, обо всем этом вы вполне можете спросить у нее самой, когда она проснется. Ступайте в дом, Альфред, здесь действительно неуютно, и я опасаюсь за ваше здоровье. Вы — весьма неординарный молодой человек, и, признаюсь, я был бы рад в дальнейшем беседовать с вами.

— Благодарю, граф, — вконец смутившись, заметил Альфред, которому, совершенно очевидно, не часто выдавалось выслушивать похвалы, и, развернувшись, направился к дверям замка.

Глядя в торопливо удаляющуюся спину молодого человека, фон Кролок судорожно выдохнул, стараясь изгнать из легких последние крупицы запаха Альфреда. Столь тесные контакты с живыми в последние дни перед балом давались ему несказанно трудно, и граф поддерживал свою решимость лишь тем, что скоро все это должно было закончиться. Так или иначе.

========== Точка опоры ==========

— Весьма талантливое представление, Ваше Сиятельство. Так сразу и не подумаешь, что в вас скрывается столь яркое актерское дарование.

Нази Дарэм, как всегда, сидела в кресле, забравшись в него с ногами, и граф поймал себя на мысли, что вид этой освещенной пламенем комнаты, равно как и вид неизменно сидящего перед камином с очередной книгой некроманта, стал казаться привычным. Это место и эта женщина означали долгие разговоры, не всегда приятные, но всегда осмысленные, порождающие больше вопросов, нежели дающие ответов, и граф прекрасно отдавал себе отчет в том, что стремится к этим беседам сильнее, чем ему бы того хотелось.

— Дипломатическое, — поправил он, занимая свое место напротив Нази: она в правом кресле, он в левом, и никогда наоборот. — Театр не входил в сферу моих интересов еще в те времена, когда я был человеком — но что есть придворная жизнь, как не один, годами тянущийся спектакль, фрау Дарэм?

— И что же? Вы отдавали в нем предпочтения ролям злодеев или героев? — насмешливо поинтересовалась Нази.

— Смотря по обстоятельствам, — отозвался фон Кролок. — Тем более, что эти роли, как показывает практика, мало отличаются друг от друга. Главное, драгоценная моя фрау, не быть массовкой.

— Мудро, — Дарэм кивнула. — Что вы намерены делать с профессором и его учеником? Они, надо сказать, совсем не похожи на охотников за нежитью.

— Теоретики, — граф хмыкнул. — Справиться с бодрствующим вампиром у этих господ нет никаких шансов. Тем не менее, подобные «специалисты» могут быть весьма эффективны. Профессор, если принять во внимание его исследования, неплохо знаком с повадками низших вампиров и, полагаю, вполне способен рассчитать предполагаемое место дневной лежки. Ну, а для того, чтобы вбить кол в сердце спящего, особой силы не требуется. Дайте ему в помощники пару мужчин покрепче, способных выполнять физическую работу, сопряженную со вскрытием склепов и раскопкой могил, и он станет прекрасным мозговым центром. Я бы даже сказал, Нази, что он интуитивно выбрал себе прекрасного компаньона, хотя, насколько я понял, скорее юный Альфред прекрасно выбрал себе увлечение. Молодой человек весьма крепок разумом и плохо поддается влиянию. Обратила ли ты внимание, как неуютно, в отличие от своего наставника, он ощущал себя в моем обществе и в обществе Герберта?

— Он явно был не в восторге, — согласилась Дарэм. — Особенно от вашего сына.

— Зато мой сын от него в полном восторге, — со вздохом констатировал фон Кролок. — Новая игрушка, к тому же весьма симпатичная, а Герберт всегда был падок на красоту, так что не удивлюсь, если Альфреду придется столкнуться с теми из намерений моего наследника, которые мало имеют отношения к гастрономии. Но суть не в этом. Суть в том, что юноша на подсознательном уровне чувствует воздействие на собственный разум, пускай и не осмысливает его. Говоря условно, он чувствует, что что-то не так, но не может понять, что именно, и это его беспокоит.

— Потенциальный менталист… — задумчиво протянула Нази. — В нашем мире его бы уже обхаживало несколько наставников из ордена, строя друг другу козни, дабы переманить такого перспективного ученика. Люди, способные сопротивляться воздействию на собственный разум со стороны нежити, настолько же ценны в нашей профессии, насколько и редки. Жаль, что здесь, у вас он, скорее всего, так и не раскроется, поскольку учить его тут некому. И все-таки, Ваше Сиятельство, что дальше?

— Дальше? Это будет зависеть от обстоятельств, фрау Дарэм, — граф пожал плечами. — И от поведения самих наших гостей. Мне, кажется, удалось поселить в молодом человеке сомнения относительно того, что они с профессором действительно столкнулись с вампирами, и что герр Шагал не обвел их вокруг пальца, банально заманив в лес и бросив на произвол судьбы. Уверен, с наступлением утра он побеседует с Сарой, которая заверит его, что находится здесь по собственной воле. А уж насколько она восприимчива к разговорам о моем вампиризме, ты прекрасно знаешь и сама. Профессор, разумеется, предпримет попытки нас разоблачить, однако сомневаюсь, что он достигнет в этом успехов — доступ в склеп, где в дневное время находятся главные свидетельства его правоты, перекрыт, а остальное абсолютно недоказуемо. Ну что, скажи на милость, он может мне «предъявить»? Жизнь анахоретом? Отсутствие в интерьере икон и распятий? То, что нас с Гербертом нет в замке в дневное время? Это все, право несостоятельно, Нази. Я рассчитываю, что завтрашнего дня и вечера им будет вполне довольно, чтобы попытаться проверить все свои подозрения, после чего я попрошу их покинуть замок, на прощание спутав воспоминания о самом месторасположении моего жилища. Крайне не хотелось бы, чтобы они явились снова, когда поймут, что фроляйн Шагал так и не вернулась домой. Впрочем, существует вероятность, что добровольно они не уйдут. Видишь ли, молодой человек питает к фроляйн Шагал весьма нежную страсть и может отказаться покидать замок без нее.

— И что случится тогда? — Дарэм нисколько не сомневалась, что и этот вариант фон Кролок успел обдумать и прийти для себя к неким выводам.

— Тогда мне либо придется набросить на них зов, что в такой спешке может привести к печальным для них последствиям, либо грубо вышвырнуть за ворота, либо съесть, — откликнулся граф. — Последний вариант, как ты можешь догадаться, наиболее мне импонирует, особенно если учесть, что двоих иностранцев здесь в любом случае никто искать не станет.

Именно этого ответа Нази и опасалась, хотя нельзя сказать, чтобы она совершенно не ожидала подобного оборота дела.

— Если вы намереваетесь их съесть, тем самым противореча собственному слову, я тоже нарушу свое обещание и все им расскажу, — мрачно пообещала она.

— Если ты намереваешься все им рассказать, я запру тебя в этой комнате, — насмешливо откликнулся граф.

— Если вы запрете меня в комнате, и я в назначенный час не явлюсь в библиотеку, профессор и Альфред по моей же просьбе отправятся меня искать. Двери здесь не настолько толстые, чтобы они не услышали моего рассказа. — Нази, сама того не заметив, подалась чуть вперед, яростно уставившись на невозмутимо спокойного фон Кролока. — И, поскольку они точно будут знать, что вы собой представляете и где вас искать, я не сомневаюсь, что они сумеют вскрыть ваш отнюдь не неприступный склеп и отрубят вам голову.

— Если они отрубят мне голову, — точно так же, чуть наклонившись к своей собеседнице, сказал граф, — в следующую ночь двадцать семь высших вампиров превратят поселение внизу в деревню-призрак, при этом более чем вдвое увеличив свое количество.

— Чтоб вы сдохли, Ваше Сиятельство, — от всей души пожелала Нази.

— Уже, фрау Дарэм, — хладнокровно отозвался фон Кролок, и в комнате на некоторое время воцарилось молчание.

— Предлагаю вернуться к тому разговору, который столь неудачно прервало появление герра Шагала, — наконец, как ни в чем не бывало сказал граф и, поймав на себе пристальный взгляд Нази, добавил: — Если я найду приемлемый способ избавиться от наших гостей по-другому, я им воспользуюсь, даю слово. Итак, ты, насколько я помню, спрашивала, как я контролирую собственный голод? Я уже говорил тебе — все проще и вместе с тем сложнее, чем кажется. Еще при жизни, после очередного столкновения австрийских войск с войсками Османской империи из-за оказанного мне лечения я приобрел неприятную зависимость от опия, которая никак не входила в мои планы. Поверьте, фрау Дарэм, значимость волевых усилий всерьез недооценивают. Практически любые потребности, кроме самых насущных, человек способен оставлять неудовлетворенными некоторое время. Даже потребность в дыхании, что уж говорить о потребности в опии. Или крови. Разумеется, совсем без еды обойтись вампир не в состоянии, так же, как и обычный человек, но вот терпеть — вполне может. Что я и делал, сдерживаясь столько времени, сколько сумею. Видишь ли, глядя на остальных моих «собратьев», я пришел к выводу, что категорически не желаю утратить контроль над самим собой, как это случилось со многими из них. Поначалу перерывы между приемами пищи были невелики, но с каждым разом предел моего терпения становился прочнее, так что на сегодняшний день я вполне могу обходиться без еды около пяти месяцев, восполняя запасы энергии относительно небольшим количеством крови. Не скрою, это весьма неприятно, но вполне переносимо. Мои наблюдения за другими немертвыми показали, что, чем чаще вампир потакает своей жажде, тем более становится зависим от крови, и тем больше ее нужно. Но самое занятное — потребность эта истощает его силы, хотя механизм последнего процесса так и остался для меня загадкой.

— Хм… на этот счет у меня есть теория, — немного подумав, сказала Нази, которую ответ фон Кролока, пожалуй, впечатлил, подтвердив, впрочем, то, что она и так уже о нем знала. — Существует вероятность, что вампиры, обильно питающиеся кровью, таким образом полностью перекладывают на нее весь свой энергообмен и, следовательно, становятся некоторым образом слабее, поскольку теряют возможность черпать эту энергию из других источников.

— Весьма красивая речь, Нази, — фон Кролок хмыкнул. — А теперь потрудись объяснить мне свою теорию так, чтобы я оказался способен постигнуть ее суть.