Объект «Фенрир»

Всего их было шестеро. Начальник экспедиции смотрел, как они идут, поглядывая на потолок, которому тянулся кабель, заглядывали в те каюты-квартиры, да, уже квартиры, давно обжитые, кон-где соединенные в целые анфилады, так вот, заглядывая в те каюты, из которых выходили пыльные лианы, вливавшиеся в центральный кабель.

И везде видели одно и то же. Темные пыльные массы из людских тел, залитых прозрачным гелем, каждый в своем коконе, иссохшие мумии, навечно застывшие в неестественных, нечеловеческих позах.

попадались и одиночки. Они сидели на ступенях переходов, на кроватях с истлевшими одеялами, просто на полу - запрокинув головы, открыв черные провалы ртов, навечно запечатанные в прозрачные коконы, соединенные между собой плоскими пластинчатыми перегородками-натёками.

За эту группу доктор Тадеуш, пан Тадеуш, как его все называли в экспедиции отчего-то переживал сильнее всего.

Они нашли, видимо, центральный информационный зал, страдальчески морща нос, сказал Баневу Залесский, и я видел, я так ясно видел на мониторе что-то такое... Вроде постамента, в нем выемка, мне показалось, это древний интерфейс, еще механический, с этими, с контактами. На нем лежал серый прямоугольный брусок. А рядом в закрытом прозрачной крышкой .... Хранилище? – вспоминал Залесский,лежал еще один, такой же.

Он среагировал на движение раньше тех, кто был в зале, и тем, наверное, спас всех. На мониторе он заметил шевеление коконов в той стороне, где стояли кресла с мумиями операторов, и не стал раздумывать, а рявкнул – Срочная эвакуация, одновременно вдавливая тревожную кнопку общего оповещения на пульте.

Десантники не подвели – взяв ученых под белы рученьки, они шустро рванули к выходу по медленно пробуждающемуся от не-смерти к не-жизни кораблю городу. Они бежали, не обращая внимание на раскрытые двери кают-квартир, наливавшиеся мертвенно-белым свечением, сшибли кого-то, кто вышел им навстречу из одной такой двери, и силуэт начал падать, кто-то обернулся, Залесский не помнит уже, чей это был монитор, и увидел, как силуэт начал клониться, очень прямой, люди так не падают, но не упал, дернулся, и его подхватила неведомая сила, и Залесский понял, что мумия эта так и движется в своем прозрачном гелевом коконе, а держит его нить, уходящая вверх, сливающаяся с другими, и нить эта где-то превращается в кабель.

Исследовательские группы успели покинуть корабль до того, как лужицы геля превратились в ручейки и запечатали выходы из города.

– Эвакуировались в спешке, и одну ошибку Залесский сделал. Он не сразу приказал избавиться от любых предметов, найденных на планете и собранных в качестве археологических находок. Их было немного, и исправил решение Залесский оперативно, но вскоре после старта произошли события, которые определили моё решение, – прокашлялся Банев.

Он устал.

Да и все остальные тоже. Они сидели не первый час и уже понятно было, что хочет Банев, но пока он сам не скажет остается слишком много неясностей.

– Есть хотите, – вдруг спросил их Банев. Михеев хотел, но мотнул головой, потом, мол. Кейко и Стас тоже отказались.

– Потом оказалась безнадежно испорченной запись с камер научной группы. И не только она, но на эту запись Залесский обратил особое внимание. Он не стал никому сообщать о своих подозрениях, но после этого двое суток непрерывно отсматривал корабельные камеры, чем привел капитана Вандерхузе в тихое бешенство. И, естественно, не смог ничего толком уловить.

Я же помню этого Вандерхузе. Удивительно милый в общении человек, немного смешно гордившийся тем, что он «из тех самых Вандерхузе», хотя, есть чем гордиться, династия космоходов такая, что впору завидовать. Из поколение в поколение водили корабли к самым дальним планетам и гордились, что «в наших экспедициях потерь нет». Со временем, действительно, стали чем-то вроде талисмана Звездного Флота.

Впрочем, к делу не относится – Михеев сосредоточился на докладе.

По окончании рейса, поскольку ничего нештатного не произошло, служебные записи очистили, так что, просмотреть их лично я не могу.

Он снова откашлялся,

– Теперь к делу. У меня есть серьезные основания считать, что, минимум, один экземпляр того, что известно, как «Объект «Фенрир» было вывезено с планеты. По размерам сам контейнер размером около коробки конфет, насколько можно понять, в неактивном состоянии он не испускает никаких сигналов и излучений. Так что, спрятать его на корабле, а, затем, провести в личных вещах, не так уж сложно. Я должен знать, так ли это. Если, да, то объект необходимо изъять у того, кто им сейчас владеет. Если, нет – в этом необходимо быть уверенными на все сто процентов. Лучше, на двести.

Теперь он снова был собран и деловит, он был в своей стихии и понимал, что делать, какие протоколы задействовать и задачи ставить.

– Каков наш статус?
– боги, с какой же легкостью возвращаются то, что он так тщательно в себе вытравливал. Даже построение фраз,термины, все враз вспомнил. Но, главное, то, что за этим стоит. Холодное бесчуствие охотника, готового взять след.

– Всегда и везде лучше говорить правду, – Банев, наконец, устало опустился в кресло, сдавил руками виски, отчего голос слышался глухо и казалось, что Банев говорит из-за невидимой стены. Такой же, как там, в городе-корабле.

Но, Банев был здесь, и же тянулся через стол, протягивая кристаллы с записями и служебными документами.

– Вы – специальная группа экспертов, привлеченных Службой для инспекции исследовательских групп, станций и иных объектов с целью сбора и систематизации информации, позволяющей повысить степень безопасности рекомых объектов. Доступно?

– Абсолютно. И настолько же зубодробительно звучит, – хладнокровно сказал Михеев, и Кейко хихикнула.

– На, держи и изучи отдельно. Потом сам еще обсудишь с командой, – снова протянул руку Михеев.

– Кстати, а что случилось с планетой после того, как отбыла экспедиция Залесского-Вандерхаузе? – поинтересовался Михеев.

Банев мило улыбнулся,

Пока ты там в горних высях любовался своим Бивёрстом, служба работала. Хотя, если честно, все это произошло еще до того, как я сообразил, что именно это может значить.

Как интересно он оговаривается раз за разом, подумал Михеев, он все время говорит “я, можно подумать, что все это он готовил в одиночку. И тут же внимательно посмотрел на Банева. И тот, кажется, понял этот взгляд. Вот так так – он, действительно, работал в одиночку, а значить это могло лишь одно – старый мудрый Банев боялся утечки.

– Служба действовала точно по протоколу, и как только проанализировала сообщение экспедиции, к планете выслали автономного берсерка Глубокой Очистки.

Михеев позволил себе нагло присвистнуть.

Гигантские непроглядно черные прямоугольники с максимально специализированным интеллектом, несущие на борту сверхтяжелые дезинтеграторы были рассредоточены по всей Сфере Разума и обычно висели в дремоте около какой-нибудь звезды, под завязку накачиваясь энергией.

Их вызывали крайне редко и, в девяти случаях из десяти, это было связано с необратимым вредом, нанесенным мирам во время Первого Исхода. Михеев хорошо помнил невероятно загаженный, совершенно пустой мир, заваленный хлопьями черного невесомого снега, от прикосновения которого у людей слезала кожа , и они умирали, харкая кровью, в течение получаса.

Не помогало ничего.

Десант потерял троих – кто-то принес “черный снег” на подошве скафандра, и эта дрянь пережила даже полное обеззараживание.

Если решили использовать берсерка сейчас, значит, кто-то, скорее всего, Залесский, как начальник экспедиции, упомянул в докладе о возможной угрозе высшего уровня. Замечательно и совершенно оправданно, но сейчас их «группа инспекторов» лишилась возможности побывать на местах событий.

– Как я понимаю, экспедиция уже расформирована, каждый отправился по своим делам, и нам предстоит носиться по всему освоенному Внеземелью, разыскивая кого-то неизвестного. Причем, совершенно нет никаких подтверждений тому, что объект Фенрир оттуда вывезли, а если и вывезли, то именно кто-то из этой пятерки. Я ничего не упустил? – Михеев был невероятно вежлив и вкрадчив.