Объект «Фенрир»

Везде можно найти нужные ходы.

И Свонсон говорил.

Михеев слушал и незаметно сжимал в руке стакан, пока не понял, что стекло сейчас лопнет. Свонсон испугался того, что он увидел, а еще больше того, что понял. А он был очень стар и мен, он хорошо знал правила бизнеса и понимал, что в конкурентных войнах все средства хороши. Чёрт побери, его предки рубили неграм руки и потом спали совершенно спокойно - нужна была норма прибыли, рентабельность превыше всего. Но то, что затеяли эти... которые показали ему серый брусок даже без разъемов - какая-то хитрая система подключения, сугубо локальное воздействие, и еще куча каких-то умных слов - она, эта штука... этот КОНСТРУКТ, он творил такие вещи, которые выходят за рамки человеческих взаимоотношений. И компаний тоже - за компаниями всегда стоят люди, а, значит, можно договориться, а теперь появляется новая сила, которая лишь прикидывается орудием в рыночной войне.

Свонсон решил, что в этом он участвовать не хочет.

Михеев обернулся к окну, он хотел задать следующий вопрос. Тот, ради которого он сюда и пришел, и увидел, как на виллу налетает прозрачно-оранжевый вал. Очень медленно, совсем бесшумно, будто сделанная из полиэтилена, вогнулась стеклянная стена, лопнула, и комнату затопил нестерпимый жар.

Михеева спасло только то, что он успел, не раздумывая, прыгнуть прямо в дверь, и его вынесло в коридор, и он, не останавливаясь, покатился, чувствуя, как за ним несется стена пламени.

___***___

Дверь скрипнула и захлопнулась.

За столом как-то сразу затихли, головы повернулись на звук - в глазах непонимание,у кого-то даже раздражение, его можно понять, людей оторвали от интересного спора, да еще и с новыми людьми!

– Владислав Яковлевич, - повторил Михеев, стараясь говорить как можно спокойнее, - скажите, где в вашем чудесном поселке самое безопасное место, в котором можно пересидеть, скажем, серьезную бурю?

Несмотря на некоторую театральность образа, Суварин оказался руководителем толковым и авторитетным,

– Нижний ярус, сектор работы с конструктами. Полная изоляция, автономная энергосистема...

– Достаточно, всех туда, - прервал его Михеев.

– Регистрирую нарастание полевой активности в районе вершины горы. Энергокомплекс испытывает серьезные перегрузки, перехватить управление не удается, - бесстрастным протокольным голосом рапортовал “Меконг”, - судя по всему, на комплекс производится не только полевое, но и механическое воздействие.

– В смысле?
– Михеев глянул в сторону стола. Его вмешательство не требовалось, техники в серых комбинезонах под руководством Стаса уже вовсю ломали дверь.

Женщина средних лет, еще минуту назад горячо вещавшая что-то о “надморальных комплексах универсалей” стояла с неудержимо дрожащей нижней губой, схватив себя рукой за ворот. Кейко подошла, взяла за руку, мягко что-то сказала, и женщина сразу успокоилась. Вот и славно, нельзя сейчас допустить паники, девочка.

– В смысле, там кто-то крушит аппаратуру, - ответил корабль голосом викинга.

– Кстати. хорошо бы узнать, кто запер снаружи дверь, - отложил еще один вопрос в копилочку Михеев.

– Сколько у нас времени, - спросил Михеев у корабля.

– Две, может, три минуты. Я пытаюсь тормозить распространение постороннего сигнала, но не знаю, долго ли смогу держаться. На мои системы тоже идет атака.

Вот это номер. Воздействовать на корабль класса “Меконга” можно было лишь теоретически, они, как и корабли Дальней Разведки уже не были транспортом, или служебными организмами. Это были соратники и союзники, члены славного братства Внеземелья, полноценные личности. Их нельзя было просто “сломать”, как компьютеры древности.

– Излучение, полевые помехи?
– спросил Михеев. Ответ не расслышал, врезался в очередной раз в дверь. Кто ж просил ее с такой доскональностью стилизовать под дверь древнерусского княжьего терема?! И кто решил, что в тереме дверь была из толстенной дубовой доски?!

– Пилот, быстрее!

Дверь трещала, но не поддавалась. Её не то приперли чем-то тяжелым, не то заклинили. Биоэнергетическая система не реагировала - чёрт, а как мы попадем в изолированный сектор, но об этом будем думать потом - Михеев глянул наружу.

Снова стеклянная стена, и по ту сторону надвигающаяся смерть.

Небо было ослепительно голубым.

Солнце - апельсиновым, от чего снег искрился янтарём, и это было совершенно не по-земному, но удивительно уютно, и лес на склоне казался таким невероятно безмятежным, что Михеев даже не сразу понял, что значит бело-янтарный цветок, бесшумно распустившийся на вершине горы.

– Пилот, энергоустановка взорвалась, - отрапортовал “Меконг”, - Лавина идёт к вам.

Михеев молча врезался в дверь.

Наконец, она все же не выдержала. Михеев встал по одну сторону, Стас уже стоял по другую. Они выталкивали обитателей поселка одного за другим, Кейко попробовала что-то сказать, остаться, Стас коротко рявкнул и выкинул её в коридор.

И ежесекундно они посматривали на снежную стену. Самым страшным и нереальным было безмолвие, с которым снежная масса неслась вниз. Она неумолимо ломилась сквозь лес, выворачивая с корнем деревья, и превращала их в тараны, готовые обрушиться на стены терема.

Сверху наискосок, перечеркивая искрящийся снег и жуткую бело-янтарную стену, упала тень, к стене придвинулась серо-голубоватая чешуйчатая плоскость.

– Пилот, я посадил бот в упор к стене, это хоть как-то закупорит вас, - “Меконг” все так же спокоен, - но бот может повредить и, тогда, связь с вами нарушится.

– Ты же уже вызвал спасателей?
– Михеев уже бежал по коридору, за ним громыхали ботинки Стаса.

– Конечно, они уже подняли в воздух все наличные суда и пустили к вам “сенбернаров”, вам надо продержаться до их прихода. И -пилот, будьте осторожны, на камерах системы безопасности зафиксирован человек, заперевший дверь зала снаружи.

– Человек? Откуда он мог взяться, нас же уверили, что все люди были внутри?

– Недостаточно данных для ответа...

Сзади глухо ухнуло и заскрежетало.

– Быстрее, быстрее!
– Суварин стоял у открытого люка и махал рукой.

Михеев прыгнул, задержался на долю секунды в люке на руках, нащупал ступеньку лестницы, перехватился, соскользнул.

За ним столь же стремительно слетел по лестнице Стас, и лишь потом - Суварин, который нестерпимо долго возился, завинчивая механический штурвал.