Одного поля ягоды
Шрифт:
Глаза миссис Риддл блеснули, но она отвернулась от него и сказала:
— Ты будешь слушаться своего отца, Том. Мы стараемся сделать, как будет правильно для семьи, и чем скорее ты это поймёшь, тем лучше.
— Этот мальчик не наша семья, — сказал другой Том Риддл, показывая дрожащим пальцем над столом на Тома. — Он не мой, я не признaю его…
— Это неважно, — сказала миссис Риддл, — мы уже подписали все бумаги. Мы его опекуны, а не ты. Это не в твоих руках.
— Тогда пусть будет по-вашему, — огрызнулся он, и жалобное нытьё в его голосе внезапно сменилось язвительным тоном. Он бросил недоеденный кусок тоста на блюдо с копчёной лососиной. — Я умываю руки. Пусть миссис Уиллроу доставит мне еду на подносе — я не сяду ужинать, пока он здесь.
На
Том сел обратно на своё место и не мог подобрать слов. До сегодняшнего дня отец никогда не удостаивал его своим присутствием, но, увидев лицо давно потерянного сына, он мгновенно узнал его. Этот человек боялся его. Что это значило? О чём думал отец, когда Том заглянул к нему в душу? Тёмная комната, пустой стакан: без контекста он ничего не понял, и ему вспомнился прошлогодний случай, когда он заглянул в мысли Нотта.
На сидении подле него лицо Гермионы было бледным и поражённым. Её пальцы сминали края салфетки на коленях.
— Я надеялась, что он будет вести себя прилично, — вздохнула миссис Риддл.
— Ты знаешь, что он всегда был психическим. Вот что случается, когда ты слишком много нянчишься, Мэри, — Томас Риддл поднял свою газету, бурча себе под нос. — Если бы ты так сильно не старалась связать его с Сесилией, тогда, может, он бы не сбежал с той скверной девчонкой…
Когда завтрак закончился, они наконец-то смогли отлучиться. Гермиона постаралась облегчить ситуацию, сказав, что она не думала, что может быть что-то хуже, чем когда Риддлы пришли на ужин к её семье летом.
Том, который часто спорил с ней просто чтобы поспорить, не смог не согласиться.
Комментарий к Глава 28. Змеи в поезде иллюстрация автора к главе: коленки Гермионы
https://lonsheep-blog.tumblr.com/post/182606027656/snakes-on-a-train-there-was-a-bloody-snake-on-the
(от автора)
В написании этой истории мне помогли ленты исторической кинохроники. Если вы хотите увидеть, какой была реальная жизнь Британии во время войны, загляните туда. У Риддлов, живущих в фермерском крае (и владеющих фермерскими угодьями), есть деньги и влияние, чтобы доставать вещи на чёрном рынке, и их не волнуют пайки, которые в конце 1943 года были намного строже, чем в 1939-м. Они не потерпели бы такой крошечной порции мяса, как показано на видео. В ролике также показан старинный среднеатлантический акцент* в стиле нормативного произношения (оно же “оксфордский английский”, прим. пер.), который использовали бы люди высшего класса в те времена, хотя само собой разумеется, что местные жители Йоркшира говорят совсем по-другому.
“On the Ration: A selection of films looking at food rationing during the Second World War.”
(“На пайке: Подборка фильмов о продовольственном нормировании во время Второй мировой войны”, прим. пер.)
https://www.youtube.com/watch?v=0438BC3t2dc
прим. пер.:
* Среднеатлантический акцент — вариант американского акцента, используемый американским высшим сословием в начале XX века, и представляет из себя смесь британского и американского акцентов. В те годы он был в некоторой мере “официальным” для кино и СМИ. Можно послушать, например, в оригинале “Унесённых ветром”
====== Глава 29. Благородство ======
1943
Несмотря на жизнь в замке бoльшую часть года, Гермиона была впечатлена Усадьбой Риддлов.
Она считала, что это из-за того, что простирающиеся территории и неевклидова архитектура Хогвартса делились сотней учеников, а с призраками и говорящими портретами он не был местом, в котором действительно можно было бы затеряться. В сравнении, в Усадьбе Риддлов — величественном старинном особняке георгианской эпохи, имитирующем поздний якобинский стиль, — было три жителя — или четыре, раз уж теперь Тома приняли в семью.
В доме, как она заметила, пока изучала каждый этаж во время своего постоя, было больше дюжины спален, длинный коридор, заодно играющий роль семейной
портретной галереи, винный погреб и множество комнат специального назначения: для курения, игры в бильярд, шитья, чтения книг и чистки ботинок. Там даже была комната в южном крыле для хранения игрушек, украшенная полками с плюшевыми животными, корзинами раскрашенных деревянных кубиков и сложенных разноцветных покрывал.Это было другим отличием между этим местом и Хогвартсом: комнаты и коридоры в Хогвартсе показывали следы использования тысячами молодых ведьм и волшебников за тысячи лет с основания школы. Он выглядел древним, сказочным, но никогда не старым. В сравнении, бoльшая часть Усадьбы Риддлов казалась пыльной и заброшенной, будто это была музейная выставка, показывающая сценки из жизни прошедшей эпохи британской истории. Она, должно быть, была младше Хогвартса на несколько столетий, но анахронические доспехи, и гобелены, и горгульи Хогвартса никогда не казались ей устаревшими, в то время как эти следы были повсюду в доме Риддлов. Одним из таких следов были фотографии на стенах, изображающие чопорных мальчиков в матросских костюмчиках, другим — отверстия, прорезанные в обоях для установки электрических выключателей.
Миссис Риддл подошла к ней, пока она изучала чёрно-белые фотографии в комнате с игрушками.
— Она тебе нравится? Детская? — спросила миссис Риддл, стоя на пороге. — Конечно, ты сможешь украсить её по своему вкусу, когда начнёшь ею пользоваться.
— Прошу прощения? — сказала Гермиона. — Но зачем мне понадобится эта комната?
— Когда ты решишь завести детей, где, ты думаешь, они будут расти? — миссис Риддл говорила терпеливым голосом, будто общалась с маленьким непослушным ребёнком. — Я скорее упаду замертво, чем разрешу своим правнукам расти в лондонской квартире.
— Правнукам? — Гермиона едва удержалась от того, чтобы её челюсть не отвисла в наиболее неподобающей манере. — Вы думаете, что я — что Том и я собираемся…
— Произвести потомство? — она закончила за Гермиону, будто это было самой естественной вещью на земле. (Это было, конечно, естественной вещью, но это не было самым тревожным предметом их разговора.) — Я, разумеется, надеюсь, что вы поженитесь до того, как это произойдёт, но какую бы очерёдность вы ни выбрали, важно лишь, что вы сделаете это вдвоём, и к тому же своевременно. Думаю, нашей семье не помешало бы поменьше публичных сплетен, как ты считаешь?
— Извините, — сказала Гермиона, чувствуя себя всё более и более не в своей тарелке, — но мы с Томом, у нас всё не так, как Вы думаете. Мы просто друзья, миссис Риддл.
— «Друзья», — миссис Риддл одарила её оценивающим взглядом. — И однако ты знаешь, что он читает в кровати всю ночь, а он знает, что ты разговариваешь во сне. Когда я была девочкой, это бы считалось наиболее далёким от простой дружбы.
— Это не то, как это звучит, — быстро сказала Гермиона, — и в этом не было ничего непристойного, честно! — она, к своему неудовольствию, знала, что поколения юных мужчин и женщин произносили те же слова старшим, но, возможно, в этот раз ей поверят. — В любом случае, сейчас современные времена: стандарты изменились за последнее поколение. Я не против идеи замужества и детей, но я тяжело училась в школе и хотела бы сделать что-то с моим образованием, когда закончу. Просто повесить диплом на стену для меня недостаточно.
Мамино образование тоже было не просто украшением стены. Она вышла замуж за папу Гермионы посреди своего обучения на медсестру, но это было лишь по некоторым внешним обстоятельствам проживания и трат на жизнь: было дешевле снимать квартиру вместе, а не два отдельных пансионата, но арендодатели не любили сдавать жильё неженатым парам. Мама с папой не завели Гермиону до тех пор, пока её папа не закончил свою ординатуру, и они не открыли собственную практику. В результате её родители были старше многих родителей её одноклассников в начальной школе. Но это не было чем-то плохим, это лишь означало, что у мамы с папой были успешные карьеры и большой семейный дом в Кроули, чтобы Гермиона могла по нему ползать младенцем.