Одного поля ягоды
Шрифт:
— Как ты сюда добрался, если не аппарировал? — спросила Гермиона. — Мы только начнём учиться аппарации весной.
— С магией, как ещё?
На этом Нотт щёлкнул пальцами, и с маленьким хлопком «поп!» замещённого воздуха перед ними появилось тщедушное существо, похожее на гоблина. У него были большие янтарные глаза, которые выпирали на худом лице, как яблоко изо рта молочного поросёнка. Огромные перепончатые уши торчали по бокам головы, а кожа была такой тонкой, что просвечивала на полуденном солнце. Оно было одето в вышитое полотенце, завязанное узлом на каждом плече, хотя его самым отличительным предметом одежды было толстое кручёное золотое ожерелье с выгравированными рунами, обёрнутое вокруг его шеи.
Нотт подал ему свою руку, и без колебаний
— Эмити{?}[(англ.) Amity – “дружелюбие”], — приказал Нотт, — перенеси меня на заднюю часть, южный угол конюшни должен подойти.
Маленькое существо нахмурилось, и с более громким «поп!» они растворились в воздухе, оставив Гермиону таращиться на пару следов на снегу.
Покачав головой, Гермиона вернулась в автомобиль, который отвезла обратно в гараж Риддлов, припарковавшись рядом с «Роллс-Ройсом» мистера Риддла. Когда она вышла, она почистила снег и грязь с кузова и капота, а затем заполнила топливный бак заклинанием Долива.
Возможно, её не интересовало «благородство характера», о котором говорила миссис Риддл, но самое меньшее, что она могла, — быть вежливой.
Комментарий к Глава 29. Благородство иллюстрация от автора к главе: Гермиона перед домом Гонтов
https://i.imgur.com/yoO8x5X.jpg
(от автора)
О цифрах и инфляции.
В 1938 году “Роллс-Ройс” Wraith мистера Риддла стоил ?2000. Сегодня он стоит ?115000.
Современный “Роллс-Ройс” стоит ?300000 или ~$500000.
(данные от 2019г., прим. пер.)
Внутри обычный водительский автомобиль Риддлов (“Санбим” Coupe 1932 года) выглядит вот так: https://i.imgur.com/nMIGaKT.jpg
Ремней безопасности нет, так что пассажиру, наверное, стоит держаться, если водитель нуб.
====== Глава 30. Последствия ======
1943
В течение нескольких дней Томас и Мэри Риддл прилагали все усилия, чтобы сделать вид, что в Усадьбе Риддлов всё было абсолютно нормально.
Героическое усилие, но в конечном счёте провальное.
За едой бабушка и дедушка Тома разговаривали о рождественском празднестве, которое готовили жители деревни, и церковной службе, на которой они ожидали присутствия его и Гермионы, чтобы представить новейшего члена семьи любопытным местным. Когда они использовали слово «семья», он замечал, что они бросают взгляд на пустое место за обеденным столом, но тема отца Тома никогда не поднималась в разговорах.
Том Риддл-старший — и как же сильно раздражало это имя, равно как и титул, который он носил, отца, — с того завтрака отказывался показываться на трапезах. Они лишь знали, что он заперся в своих покоях, пока Том не вернётся в школу в январе.
Это не остановило Тома от попыток узнать о нём больше, каким угодно способом. Тому особо нечем было больше заняться, ведь ему не исполнится семнадцать до Нового года, а до тех пор он был ничтожным и беспомощным без магии, как любой другой магл, деливший дом его дедушки. Он не жил с ними так близко с 1939 года, но последние несколько месяцев, к его отвращению, включали больше притворства маглом, чем ему приходилось изображать за последние несколько лет.
Подстраивание под магловский образ жизни версии Риддлов не включало в себя сэндвичи со смальцем или супа из репы, что сразу бы убедило его собрать сундук и съехать, понравилось бы это Дамблдору или нет. Но было достаточно других неудобств, из-за которых он мечтал о своей удобной комнате в «Дырявом котле». В тех ванных никогда не заканчивалась горячая вода, а бра из чернёного железа, несмотря на их древность и уродство, были зачарованы, чтобы коридоры оставались тёплыми и без сквозняков. Простейшие чары бы спасли его от досадного общения с горничными, которые каждое утро находили разные предлоги, чтобы слоняться в его комнате, ведь им якобы поручено почистить каминные решетки или менять бельё.
У Риддлов были в какой-то мере традиционные взгляды по отношению к тем, кого они называли прислугой: они ожидали, что слуг будет не видно и не слышно,
что они будут невидимы, но доступны, и будут предупреждать желания своих работодателей до того, как работодатели поймут, что им вообще что-то нужно. В эпоху расцвета великих домов это была бы простая задача для полного комплекта домашнего персонала: в Усадьбе Риддлов прошлого столетия было двадцать две слуги внутренней службы и девять во дворе. В нынешнем десятилетии содержание дома было распределено между костяком из пяти, и даже с современными электронными приборами для помощи с бытом горничные вращались между делами кухни и судомойки, спален, прачечной, столовой и гостиной. Самая старшая из горничных, миссис Фрэнсис Кроу, также заведовала туалетом Риддлов, что было бы немыслимо в прошлые годы, когда миссис Риддл была известна Обществу как мисс Мэри Фенстантон-Коутс.(Том это выяснил в один из дней, проведённый в семейной портретной галерее. Там он узнал, что среднее имя его дедушки было Реджинальд, а среднее имя его прадеда было Томас… И с тех пор всегда был хотя бы один мальчик по имени Том или Томас в каждом поколении последних полутора столетий. Том, который всегда находил результаты своих исследовательских способностей занимательными, — он набивал руку в кабинете миссис Коул с пяти лет, — не был доволен этим открытием.)
Этот Том, в отличие от своих бабушки и дедушки, был готов признать существование своих горничных, а вдобавок помочь им поднять тяжёлый матрас, когда они раскладывали свежие простыни (что ему приходилось делать, чтобы они побыстрее убрались из его комнаты, а не из-за доброты и милосердия), поэтому он был у них на хорошем счету. Несколько вежливых улыбок, приветствий по утрам и вечерам, и они были готовы ответить на его вопросы. Готовы и достать старые скелеты из шкафа — информацию, которую, он знал, слуги накапливали, особенно если это было незаметно работодателям, которые говорили слишком громко или пили слишком много для своего же блага.
Том хотел ответы на вопросы о своём отце.
Хорошо, что, когда дело доходило до раскапывания семейной грязи, тема его отца была золотой жилой.
— Мистер Том почти двадцать лет был самым завидным женихом деревни, — сказала вторая горничная, Бекки Мюррей, пока пылесосила ковёр вокруг камина. К облегчению Тома, она не была такой раздражающей, как первая горничная, Фрэнсис. В большинство дней Бекки заканчивала свою работу как можно быстрее, чтобы пойти вниз и попить чаю с остатками ланча Риддлов с кухаркой.
(Как сказала ему Гермиона после нескольких ужинов с Мэри и Томасом, объедки Риддлов были лучшей пищей, чем слуги могли себе позволить самостоятельно в свободное время, используя те ингредиенты, которые могли получить по правительственным продовольственным книжкам. Том пришёл к выводу, что кухарка намеренно делала порции слишком большими, даже учитывая присутствие двух гостей.)
— Несколько лет назад, после того как он сбежал с Вашей мамкой, это звание перешло к викарию Элтону — но потом он ушёл в приход Стоксли, поэтому оно вернулось к мистеру Тому. Все говорят, что Ваш папка — лучший мужчина в долинах, но он никогда дважды не смотрел на женщину после возвращения из Лондона. Он даже не хочет, чтобы мы, девчонки, чистили его комнаты, поднимает такой шум, Вы не поверите-с — О! Вы же видели его за завтраком тем утром — он иногда так делает. Здорово, когда в доме был камердинер, чтобы следить за ним, ещё до войны, а потом его призвали и всё. Теперь у нас Фрэнк, но с ним не так. Ему тяжко подниматься по лестнице, вот он и остаётся во дворе-с.
Она бросила на него любопытный взгляд, задумчиво сузив глаза:
— Через несколько лет все девчонки в деревне будут засматриваться на Вас, сэр, если Вы меня простите за такие слова. Мистер Том, каким бы прекрасным он ни был, не молодеет… Но вы же недолго ещё будете подходящим, а? Девчонки, конечно, расстроятся, но это же не в первый раз.
— Простите, — сказал Том. — Но именно Вы имеете в виду? «Подходящим»?
Горничная почесала нос:
— Уверена, Вы знаете, что это значит, сэр!