Одного поля ягоды

Гермиона не совсем прислушивалась к ожиданиям представителей своего пола, но с точки зрения социальных условностей для человека её происхождения и класса она не отклонялась слишком далеко от нормы. Её убеждения в том, что правильно, а что нет, в большинстве случаев согласовывались с тем, что допускал закон. Её ценности пришли в такое же состояние соответствия: ей не нравились страдания и несчастья других. Она чувствовала беспокойство за других, когда дело касалось условий жизни и труда городских бедняков и граждан британских колониальных территорий. Она чувствовала ответственность об улучшении ситуации везде, где только могла. Она искренне, искренне верила в то, что она хорошая.

Он допустил, что кто-то вроде Гермионы задумывался о том, чтобы однажды выйти замуж и завести детей, потому что этого ожидали от людей, когда они достигнут определённого возраста: иметь дом и семью со статистически усреднёнными тремя детьми и питомцем. Тома подташнивало от перспективы, что будет существовать ещё одна девочка с мягкими карими глазами Гермионы, которые будут загораться, если она найдёт желанную книгу в стопке возврата в библиотеке, или у неё будут её кудрявые волосы, которые заглатывают гребни и отплёвываются зубчиками, или у неё будет веснушчатая кожа, которая пахнет мылом и цветами.

(Предпочтительнее бы было, если каждый из детей, которых в будущем заведёт Гермиона, получил бы внешность её мужа.)

Муж Гермионы.

В голове Тома воображаемый мистер Гермиона Грейнджер был обезличенным незнакомцем, который получал всё больше и больше деталей, чем дольше Том о нём задумывался.

Если Гермиона выйдет замуж, предполагалось, что это должен быть кто-то, кого одобрит Том, кто-то, кто будет соответствовать строгим стандартам Тома. Этот муж должен будет убедиться, что Гермиона получает должную заботу, поэтому он не мог быть бесполезной глыбой.

Возможно, это мог бы быть мистер Роджер Тиндалл, который знал, как вычислить экспоненциальную функцию, и был в целом компетентным в своей области. У него не было ни грязных ободков под ногтями, ни дыхания с запахом джина или сигарет, что без промедления сделало бы его неподходящим. Тому было сложно придумать положительные атрибуты для людей, поэтому он остановился на проверке их по списку негативных качеств.

(По какой-то причине ему было проще представить Роджера как мистера Лейтенанта Гермиону Грейнджер, чем Гермиону в качестве миссис Тиндалл.)

Разумеется, любой муж Гермионы должен быть послушным. Маглом, и хотя его трудно принять как пару для ведьмы такого калибра, как Гермиона, им было бы легче всего управлять без какой бы то ни было естественной защиты от магии, тем более особого типа умственного контроля Тома.

Податливый магловский муж, который и не пикнет о том, что у Тома будут ключи от их дома, или что Том будет звонить его жене через день. Кто-то кроткий и тихий, который будет без жалоб оставаться с гипотетическими детьми, когда Том будет водить Гермиону вечером в оперу или вывозить на выходные к морю, где они будут совершать прогулки по живописным скалам, а Том покажет ей пещеру со странной резьбой на внутренних стенах, которые он нашёл, когда ему было восемь, за пару месяцев до их первой встречи.

Голос здравого смысла заговорил в самый неподходящий момент:

— Гермиона — Хорошая Девочка, которая заботится о чувствах других людей, — сказал он. — Преданность — одно из её самых ценных качеств. Ты правда думаешь, что она когда-либо позволит к своему мужу — маглу или волшебнику — такое отношение, даже от тебя?

Голос праведного гнева огрызнулся:

— А она выберет кого-то другого вместо меня?

Дух Рождества Прошлого{?}[Персонаж “Рождественской сказки” Чарльза Диккенса, показывающий Скруджу прошлое ], та часть Тома, которая никогда не перерастёт своего происхождения мальчика-сироты без гроша в кармане, решил заговорить:

— Почему она не выбрала меня?

— Потому что брак — это надувательство, — подумал Том.

Он не хотел жены и семьи: после того как годы его становления прошли среди десятков грязных маленьких детей, всё в них отталкивало его. Он даже не хотел женщину, не в таком смысле — да, он не стал бы отрицать, что представлял себе это раз или два, а какой мальчик его возраста нет, — но реальность самого акта была, как бы сказать помягче, недостойной. Механика этого была вульгарной и неприличной: всё в этом казалось таким невероятно… Антисанитарным.

Когда он думал об акте, этом акте, его первой ассоциацией была женщина неопределённого возраста, которая болталась в порту или в аллеях. Эти так называемые «падшие» женщины подходили к каждому встречному мужчине с ласковыми кличками, потому что в их сфере деятельности никто не использовал свои настоящие христианские имена.

Когда он был маленьким мальчиком, он спросил приютских воспитательниц о них, и его отругали за вопросы, потому что он был слишком юн, чтобы знать такие вещи, и в любом случае это было тем, о чём человек любого возраста не должен хотеть знать. Будучи любопытным и умным ребенком, он отправился на собственные поиски и прочитал о них в книгах, которые он мог найти в киосках субботнего блошиного рынка и в книжной коллекции местной церкви. В книгах он обнаружил, что эти женщины были причиной «нравственного распада общества» и симптомом «упадка современных ценностей». Дальнейшее чтение симптомов прояснило ему существование того, что на плакатах общественного здравоохранения довольно мягко называлось «В.Б.».{?}[Венерическая болезнь]

Юный Том Риддл, который не хотел даже касаться дойной козы приюта, хотел иметь ещё меньше общего с этим.

Повзрослевший Том Риддл, который был лучше образован в таких вещах и обладал бoльшим кругозором, чем у него было в положении мальчика в возрасте шести или семи лет, который никогда не выезжал за пределы Лондона, оказался в противоречии.

Гермиона не была из таких девочек. Слова и обозначения других людей не относились к ней.

Он держал руку Гермионы, он касался её коленей, он наматывал её волосы на свои пальцы, и после этот опыт не заставил его чувствовать себя испорченным и нечистым.

(Он оставил его… неудовлетворённым.)

Гермиона была частью его жизни, но отдельной частью. Она была другой — Особенной — и за многие годы, что они друг друга знали, он выделял её из всех остальных отрывков своего жизненного опыта. С ним в школе были сотни ведьм и волшебников, и среди них у него была группа «друзей», его круг почитателей и приспешников. А также у него была Гермиона, и она была ничем из этого. У него была его прошлая магловская жизнь, позорное воспитание, о котором он никогда не говорил, когда был в Хогвартсе, которую он заставил себя забыть, придя в Волшебный мир — и у него была Гермиона, которая была связана с ним, но в то же время независима от него.

Почему же ей не быть отличной и в любом другом аспекте? Он называл её «подругой» на людях, но она не была его другом в том смысле, как другие использовали это слово, вовсе нет. Почему он не мог называть её «женой», говорить это слово для ушей других людей, но не означать традиционное определение того, что значит брак?

Помощник.{?}[(прим. автора) “И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему.” Бытие 2:18. Помощник — это старомодный библейский термин, обозначающий партнёра, супруга и компаньона.]