Одного поля ягоды
Шрифт:
— А что насчёт остальных? — спросил аврор слабым, скрипучим голосом. — Мистер Пондерс — заместитель главы отдела!
— Он может вызвать телесного Патронуса? — спросил Нотт.
Они с аврором взглянули на старого волшебника, мистера Пондерса, в драной мантии и с сочащимися ссадинами на лице. Волшебник покачал головой. Его глаза были закрыты, веки были опухшими и покрытыми синяками, а морщины были испещрены бороздками слёз.
— Кто-нибудь из вас умеет вызывать телесного Патронуса? — спросил Нотт остальных под защитой аврора, трёх волшебников и двух ведьм в перекошенных шляпах и с выбившимися волосами из уложенных на бигуди кудрей. — Нет? Простите,
По мере того как хождение по кругу приближало их к двери зала суда, число тел под ногами увеличивалось. Нотт останавливался всё чаще и чаще, раздавая обезболивающие зелья, следя за тем, чтобы лучшие дуэлянты были исцелены и возрождены, а когда зелья закончились, ему пришлось вытаскивать рулоны бинтов из своей аптечки и смачивать их в наколдованной воде с охлаждающими заклинаниями, чтобы облегчить боль. Патронус-фазан задерживался на руках и плечах потрёпанных авроров, воодушевляя их теплом своего внутреннего света, пока их глаза и горла не исцелились, и не укрепилась решимость вызвать своих собственных Патронусов. Так случилось с владельцами Патронусов светлячка, волка и сокола, чьей немедленной реакцией на призыв к существованию было агрессивное нападение на фазана Нотта, который упал на землю под плащом мальчика.
Вскоре у них двоих случилось самое причудливое знакомство с мистером Торквилом Трэверсом, который призвал и удерживал своего Патронуса невербально, хотя его руки тряслись от усилий к тому времени, когда Том нашёл его скрученным в первом кольце сидений. Эльзасская гончая сгорбилась с прижатыми ушами над бессознательным телом Гектора Фоули, бывшего Министра, и прибежала к ногам по свистку мистера Трэверса — так вот как он это сделал. Фоули выпал из тумана, созданного сбежавшими дементорами, и его пальцы посинели от обморожения.
— Не тратьте время на поиски Спенсера-Муна, — сказал мистер Трэверс Тому. — Они вытащили его с первыми признаками неприятности и бросили нас на растерзание. Они заперли двери, Вы знали об этом? Заперли всех нас, когда заметили, что яд распространяется в коридор снаружи.
— Возможно, Министр волновался, что туман распространится по всему Лондону, ведь он построен над Министерством, — рассудительно сказал Том. — Раз он не поддавался обычному испаряющему заклинанию, они могли предположить, что он специально создан оружием. Лучше сто человек получат увечья, чем весь город.
— Если бы это было так, я был бы горд умереть за своего Министра, — мистер Трэверс разразился громогласным смехом. — Но он не такого сорта волшебник, и в нём нет такого рода продуманности. В нём определенно нет той проницательности, чтобы решить свои проблемы с помощью хитроумного контрзаклинания, — он слегка поклонился Тому. — Ступайте, Принц. Я помогу Вам отогнать дементоров. Расчистите яд из воздуха, и можете быть уверены, что Комитет экспериментальных заклинаний не станет требовать от Вас регистрационных бумаг.
Животные Патронусов, работая сообща, загнали дементоров обратно под потолок. Нотту больше не требовалось выполнять работу в одиночку. Но без оберегов, удерживающих их взаперти, дементоры могли выползти наружу, стоило какому-то Патронусу поколебаться в своей форме или его владельцу-волшебнику отвлечься. По мере того как всё больше волшебников были исцелены и возрождены, они взяли на себя работу по поддержанию рудиментарных щитов Патронуса, чтобы рассеять холодный туман, оставив тех, кто мог вызвать телесных Патронусов, посвятить
свою энергию задержанию дементоров.Настоящий зверинец духовных существ плавал под потолком, освещённый светящимися шарами, которые Том бросал по периметру. Величественное скольжение морской черепахи, акробатическая плавность мангуста, величавая поступь преследующей цапли, впечатляющая грубость бросившейся акулы, которая повалила стаю дементоров на их одетые в мантии задницы. Он наблюдал, как животные Патронусы сотрудничают, а на полу зала суда волшебники наколдовывали бинты и чашки с водой и рылись в карманах в поисках сладостей и остатков печенья, чтобы прогнать резкий холод присутствия дементоров, каждый делал всё возможное, чтобы помочь другому, не заботясь о статусе крови, или политике, или бюрократических титулах…
Это оставило причудливый образ в сознании Тома.
Было ли это тем, что представляли себе люди вроде Геллерта Гриндевальда и Гермионы Грейнджер в своих романтических образах Общества магии? Сообщество волшебников и ведьм, руководствующихся более великими целями, чем личное и эгоистичное наследие? Общее наследие для всех, общая цель, движение к волшебному Возрождению.
Том развеял туман, неопровержимо доказав, что стулья для заключённых пусты, на полу был золотой шлак расплавленных цепей, а заключённых нигде не было видно. К тому времени, когда последний клочок, скрытый в тени под пюпитром, был изжит, волшебники уже успели создать некое подобие организации. Нотт использовал последнюю каплю из своего флакона бадьяна, а также и все бинты, присоединившись к группе, трансфигурирующей одеяла из карманных носовых платков для тех, кто сильно пострадал от воздействия дементоров. Было три или четыре белых савана, укрывающих тела: этих волшебников спасти было нельзя, но остальных можно было обследовать по тяжести травм…
Запертая дверь вдребезги разбилась в волну тонких деревянных щепок. Ближайшие к двери люди кашляли и чихали, пока щепки с тихим шёпотом рассыпались в груду опилок.
Сквозь тень древесной пыли вошла высокая и внушительная фигура разъярённого Альбуса Дамблдора с фениксами по обе стороны от него: немой, сияющий лунно-серебряным, Патронус-феникс слева и пылающий алый феникс-фамильяр справа, с триумфальным криком проносящийся мимо потрясённых лиц и вывернутых шей…
…И заметивший Тома Риддла в сутолоке, счастливо каркнув и спикировав прямо к нему.
Нотт потянулся в сторону Тома:
— Ну, что ж. Полагаю, нас застукали.
Том скривился.
Он знает, что случится следом. Ещё один сморчок, ещё один экзамен. Единственным утешением для него было то, что правда была на его стороне, ведь Том признался Дамблдору в личности своего тайного альтер эго. Если он сегодня использовал другое, это вполне объяснимая ошибка, когда у тебя несколько имён.
Дамблдор должен понять, ведь он и сам человек с тремя средними именами.
Комментарий к Глава 55. Феникс и фазан (от автора)
Том не может вызвать Патронуса. Его счастливые воспоминания омрачены другими эмоциями — местью, самоудовлетворением, злорадством, доминированием, высокомерием. Однако на него не влияет дементорская депрессия, как на Гарри, который теряет сознание от воспоминаний. Потому что Том не впадает в депрессию, он злится. Я думаю, именно поэтому Лорд Волдеморт невосприимчив к дементорам в каноне.
Нотт выяснил, какой у него Патронус! Фазан — один из 150 возможных результатов теста Pottermore, но после поиска различных объяснений вот список черт, которые я использую.