Одного поля ягоды

Медленное, туманное дыхание Дамблдора уносилось утренним бризом:

— Так всегда было. Ибо это так же редко в этом мире, как и в том, от которого мы отделились двести пятьдесят лет назад. Легендарный воин-поэт.

— Учёный-принц, — сказал Том. — Так я слышал, его называют.

— В истории он фигурирует под разными именами, — ввернул Нотт. — Эрудит-маг. Маг-государственник. Что довольно потешно, «ведьмак».

— Действительно, — сказал Дамблдор. — Когда вы покинете защиту этих учебных чертогов меньше чем через неделю, вы будете сами по себе. Вы будете целью его интереса… Но в этот первый раз, когда он найдёт вас, это будет не для того, чтобы уничтожить вас, но оценить. Это будет ваш единственный шанс поговорить с ним как волшебник с волшебником. Вам нельзя его упустить. Но чтобы заработать этот шанс, вам нужно доказать свою лихость. Начнём, пожалуй?

Без единого слова заклинания Дамблдор взмахнул палочкой, и солдаты начали маршировать вперёд, в три шеренги по четыре человека, щиты легионера, крестоносца, гоплита и скандинавского берсерка были сцеплены вместе впереди, чтобы защитить тех, кто шёл позади. Том прошипел от застрявшего в плаще камешка: щитовые чары были вшиты в ослепительно-белую подкладку под чёрной шерстяной тканью плаща и рассеивали удары, но он всё ещё чувствовал проходящее давление ряби плаща, как удар локтя в живот. Он рассматривал построенных из грязи солдат, заметив кремнёвое ружьё, высовывающееся над краем щита от мужчины во второй шеренге.

Том наложил Щитовое заклинание над Ноттом, когда новый залп гальки вылетел из закрытой щитами массы:

— У них есть огнестрельное оружие, древковое оружие и мечи. Не стоит полагаться на то, что им понадобится полминуты на перезарядку. Это магия.

Со взмахом палочки Том отослал сноп гальки обратно в конструкции и с разочарованием увидел, что она вся отскочила от щитов и шлемов. Один удачный выстрел попал солдату в лицо, но, поскольку он был сделан из грязи и глины, камешек пролетел сквозь его лицо, и оно снова сформировалось без следа ущерба. Регенерация — это жульничество!

Нотт проходился по списку традиционных открывающих движений дуэлей: отталкивающий сглаз, сглаз помехи, проклятье конъюнктивита, разоружающее, — которые замедляли конструкции, но не останавливали их наступление. Результат был слабым, а в некоторых случаях никаким, будто заклинания были направлены на недвижимую статую. Что вполне логично: такая подборка предназначалась для борьбы с человеческими противниками-волшебниками. Заклинание разоружения, например, выхватывало мечи и пистолеты из глиняных рук солдат, но даже когда Нотт собрал целую кучу на своей стороне поля боя, солдаты выдавливали из своих рук глину, которая формировалась в новое оружие, и снова вступали в войну.

Том обратился к более продвинутым наступательным заклинаниям, взрывая, и разрезая, и стягивая их глиняную плоть и броню. Он заморозил их конечности заклинательным льдом и наколдованной водой, разбивая их на осколки, но снова и снова ему мешала их могущественная регенерация. Он попытался использовать заклинание Конфундуса и заклинательный туман, чтобы убедить их напасть друг на друга в темноте, но, когда они продолжили строем маршировать в ногу в его сторону, он понял, что это не сработает, потому что у них не было разума, над которым можно провести диверсию или который можно принудить.

Единственный разум принадлежал их создателю: Альбусу Дамблдору.

Пока глиняные солдаты маршировали в их сторону, Том и Нотт отступили и закружились по дуге, что дало Тому зазор для удара по Дамблдору. Том призвал град камней и послал залп в солдат, подтолкнув Нотта, чтобы тот продолжал, а Том наколдовал длинный язычок пламени и удлинил его, пока тот не стал похож на кнут. Затем он направил его на Дамблдора.

Дамблдор ответил сгустком холодного ветра, растворившего кнут в бледную мерцающую пелену, как пламя свечи, колышущееся от сквозящего окна. Том расформировал его и снова запустил в Дамблдора, чьи брови весело приподнялись от проделок Тома, и тот призвал шар озёрной воды, который он сплющил в полусферу щита и выставил к кнуту, укорачивая его длину и подводя его кончик ближе к Тому с каждым осторожным взмахом палочки.

Том отбросил свой огненный кнут: видимо, Дамблдор знал, как отражать магию стихии противоположной.

Они с Ноттом круто поворачивались из стороны в сторону, не переставая двигаться и менять направления, чтобы заставить солдат следовать за ними, что они делали с намёком на независимую мысль. У них занимало некоторое время перестроения щитов и выставления копий вперёд, поэтому каждое затишье давало Тому небольшую передышку для наложения заклинаний без необходимости учитывать прицел на ходу. На какое-то мгновение Том бросил уничтожать конструкции, и сосредоточился на сдерживании радиуса удара их копий, и накрылся щитом от галечного вооружения. Главной целью был Дамблдор — разум, который двигал пешек.

Том отправил заклятия в Дамблдора. Заклинание для создания корочки на крем-брюле, заклинание отжима постиранного белья, заклинание глажки на мантию и шляпу Дамблдора; заклинания гладильного пресса и закручивания бигуди на его бороду и открытую кожу; заклинания натирания сыра и фигурного вырезания льда вырвались с такой силой, что лучи света сияли, как крошечные звёзды. Заклятья становились трепещущим искажением на идеальном наслоенном щите Дамблдора, и, когда три заклятья приземлились на ширине ладони друг от друга и разбили верх щита, Дамблдор отбросил свою добродушную улыбку, осознав, что Том обнаружил его слабое место, и у него была магическая сила, чтобы использовать это.

Старик заменил щитовое заклинание надёжностью физического водного барьера. На этот раз, когда на него приземлялись жгучие звёзды и крошечные огненные шарики, они шипели и поднимали пар, но не прорывали водный щит, ведь свежая вода стремилась заполнить просветы, стабильно подливаемая заклинанием призыва. Том был уверен, что одновременная поддержка его и дюжины глиняных солдат требовала тягостных усилий разума, но если всё сводилось к «грамотно упорядоченному разуму» Дамблдора против магической выносливости Тома, он не был уверен, что самая разумная стратегия — натравить их друг на друга таким открытым способом. Это был не особенно стратегический манёвр.

«Пора попробовать новую уловку», — подумал Том.

Когда они с Ноттом пронеслись мимо клочка длинной травы, он незаметно срезал участок стеблей заклинанием стрижки газонов и организовал их с помощью трансфигурации и заклинаний движения в пять больших зелёных пауков шириной в 4 фута{?}[1,2 м]. Тела пауков были сделаны из комьев грязи, слипшихся от скоплений корней, перебегающих на плетёных ногах из острых, режущих стеблей осоки. Он наложил на них Дезиллюминационное заклинание и отправил на атаку Дамблдора из-за спины, в то же время удерживая Щитовое заклинание против летящих снарядов и перебирая собственный список наступательных заклинаний против глиняных конструкций. Это была тяжёлая работа — удерживать контроль столь многих заклинаний одновременно и при этом вынужденно двигаться физически. Пот окрасил его воротник жёлтым и собирался в струйку на его спине под тяжёлым дуэльным жилетом. Нотт, к его удовольствию, выглядел гораздо хуже, несмотря на то, что делал меньше работы.

Пауки приближались к Дамблдору, Том продолжал удерживать их своим разумом и намерением, вновь проскальзывая по полю боя размозжённой травы и вскопанной грязи, чтобы вынудить солдатские конструкции поменять направление. Когда гусар, увязший своими сапогами со шпорами в мягкой грязи берега озера, помешал строю повернуть их безжалостный марш, Том ухватился за эту возможность.

Он переключил солдата с равным объёмом воды из озера, и высокая колонна воды, как только он закончил заклинание, обрушилась с огромным всплеском, который ещё сильнее затянул в трясину оставшихся солдат. Он сделал это со вторым и третьим, затем к уловке Тома присоединился Нотт и отправил в озеро троих солдат одного за другим.