Одного поля ягоды

— Мы изучали зачаровывание, — сказал Нотт. Он указал на металлические рельсы. — Что думаешь?

— Мы с Треверсом только что разговаривали с аврорами, — ответила Гермиона. — Мы в ловушке зачарованного барьера. Никакой аппарации, никаких сов. Лестрейндж вернул к обычному размеру свою «Комету-180» и попытался вылететь, но врезался в стену. Он попытался взлететь как можно выше, чтобы перемахнуть через барьер, но, похоже, чародеи предусмотрели эту лазейку — он упал бы без сознания от атмосферных условий, прежде чем нашёл бы границу барьера, — опустилась она на колени и заглянула под рельсы, наложив на траву невербальное Режущее заклинание, чтоб её состричь. Гермиона поджала губы. — По надписям здесь видно, что зачаровывание барьера не закреплено на рельсах. Они должны остановить поезд, а затем переместить всех сюда… Где бы сюда ни было.

— Мы выше шестидесяти градусов северной широты, как говорит мадам Тромбли, — доложил Трэверс. — Всё ещё в Северном полушарии, но, скорее всего, не в Британии — так далеко на север уходят только Оркнейские или Шетландские острова, а если бы это были Шетландские острова, Лестрейндж мог бы заметить море со своей метлы.

— Думаю, мы где-то в Скандинавии, — добавила Гермиона. — Груз размером с «Хогвартс-экспресс» можно сдвинуть только на ограниченное расстояние, даже при усилении эффекта за счёт летнего солнцестояния. В книге «История Хогвартса» сказано, что локомотив весит семьдесят пять тонн! И это даже не считая шести пассажирских вагонов. Вот уж поистине впечатляющая магия, не правда ли! Мастерская работа, и как навык, и как смекалка — ведь так легко было бы неправильно рассчитать баланс нагрузки и сбросить всех учеников Хогвартса в Северное море, — на хмурый взгляд Нотта Гермиона тихо кашлянула. — Ох, ну, подробности вас, наверное, не интересуют. Но это означает, что для того, чтобы вернуть всех в Британию, возможно, придётся оставить «Экспресс». Ученики важнее.

— Да, было бы жаль. «Экспрессу» сотня лет, и за ним стоит традиция Хогвартса, — сказал Трэверс. — Но хорошие новости, что мы так далеко на севере, и солнцестояние так близко, что солнце не зайдёт почти до одиннадцати вечера. А солнце взойдёт в полчетвёртого утра. Никто не замёрзнет до смерти!

— Восхитительно, — сказал Том. — Кстати о смерти, вы думали о том, как вернуться в Британию до того, как это случится? У нас есть, сколько, четыре сотни учеников и целая тележка еды. Ну, если вы считаете тараканьи кластеры едой. Я определённо нет.

— Ситуация с едой беспокоит, — сказала Гермиона. — Мы должны что-то с этим сделать. Что, если у нас закончится еда?!

— Не закончится, — заверил её Том. — По крайней мере, не у нас с тобой. Не с четырьмя сотнями людей. Я бы сказал, что у меня неплохо получается добавлять приятный вкус съедобным трансфигурациям.

Гермиона облегчённо вздохнула:

— Ну конечно, магия! Если мы используем трансфигурацию для дублирования, у нас будет достаточно еды на всех четырёхсот людей.

— Хм-м, — сказал Том. — Да, именно это я и имел в виду.

Гермиона подогнала Тома обратно к толпе авроров и старост, которые вышли из поезда, чтобы получить инструкции. К его вящему удовлетворению, старосты обращались к старостам школы как к главному авторитетному лицу. Авроры щеголяли своими значками и официальной подготовкой, но они не были сотрудниками Хогвартса и не могли составлять рекомендации для списка старост на следующий год, основываясь на проявлении исключительных лидерских качеств. Пошептавшись, было решено, что тележка со сладостями не будет продаваться обычным способом, а перейдёт в общую собственность до конца их скандинавского приключения.

Ведь именно в Скандинавии оказался «Хогвартс-экспресс», узнал Том, когда ему поручили размножать тыквенные пэсти по полдюжины разом — они были самым питательным блюдом, продаваемым в поезде. Всеобщим советом было решено, что никто на любом курсе и в любом факультете не умеет так хорошо, как Том Риддл, трансфигурировать еду, что было лестным комплиментом для чувства собственного достоинства Тома, но Тому всё же оставалось взяться за дело. Вместо того чтобы участвовать в принятии организационных решений, он оказался в роли возвеличенной ведьмы с тележкой, вынужденной умасливать более милосердных учеников младших курсов, которые приходили со своими сэндвичами и яблоками, украденными со стола для завтрака. Во имя разнообразия обеденного ассортимента, так сказать.

— Разве не обидно, что в Британии никогда не будет таких больших стай чибисов, как в Норвегии? — заметила одна девочка. На ней была соломенная шляпка с цветами, зачарованными на сохранение, заправленными в ленту, а яркие бутоны и сочные зелёные стебли обвивали её голову, словно венок нимфы. — За последние десятилетия пресноводные притоки в Англии оказались полностью поглощены мельницами и мануфактурами, что сократило места гнездования ластоногих. Поэтому они мигрируют сюда, — указала она, указала на небо и сняла со шнурка на шее театральный бинокль. — У самцов перья переливаются таким характерным блеском. Ух ты!

— Норвегия? — сказал Том. — Ты уверена, что мы в Норвегии?

— Согласно «Руководству орнитологов Северной Европы», это должна быть северо-центральная Норвегия, — сказала девочка. — Бакланы, олуши и чибисы слетаются сюда до октября. Если бы мы были за Северным полярным кругом, то здесь бы были гагарки, но я ни одной не встретила. Если бы мы были в Швеции или Финляндии, то было бы больше болот и древесных птиц — уток, и бекасов, и луней, — чем нырковых птиц. А надпочвенный покров слишком обширный, чтобы это была Исландия.

Том перебирал вещи в корзине для пожертвований, цокая языком от смятых кексов и сэндвичей, пропитанных холодным жиром бекона. Быстрая трансфигурация исправила эстетические недостатки. Про себя он вздохнул. Он допускал, что можно прожить несколько недель в дикой природе, питаясь в основном хлебом и водой, но это будет не самое приятное времяпрепровождение. Если эти международные каникулы продлятся слишком долго, то, похоже, британский народ будет невольно вновь приобщён к цинге.

— Разве тебя не волнует, что Норвегия не входит в типичный маршрут «Хогвартс-экспресса»? — спросил он. — «Экспресс», как следует из названия, подразумевает, что поезд ограничивает свои остановки только до конечных.

— Мама с папой говорят, что если ты усердно работаешь ради правильного дела, всё закончится хорошо, — ответила девочка из Хаффлпафф с уверенностью ребёнка. — Ты староста школы, значит, усердно работаешь. И ты обеспечиваешь всех едой. Это хорошие дела. Не волнуйся, Риддл, нас скоро спасут. Они поймут, что что-то не так, когда никакой поезд не прибудет на Кингс-Кросс к семи часам. Магические дети — самое ценное сокровище общества.

Она отправилась восвояси, напевая себе под нос, с приклеенным к лицу театральным биноклем. Цветы в шляпе покачивались вдалеке, оставляя после себя нежный аромат росистых листьев и жимолости.

Том подготовил еду, наколдовал картонные коробки, чтобы в них всё поместилось, и с мрачной самоотверженностью наложил чары стазиса, обнаружив, что обстоятельства его нынешнего положения радуют его тем меньше, чем дольше он об этом думает. Никто, кроме Дамблдора, не знал, что Том — Принц Прекрасного, но все в Британии знали Дамблдора. И за последнюю неделю они узнали, что Принц Прекрасного был приближённым Дамблдора, достаточно близким, чтобы старик сбросил свой избитый временем плащ нейтрального невмешательства. К тому же Министерство, установив свои симпатии в неправильных местах, ранее подтвердило Дамблдору статус Нежелательного.