Одного поля ягоды

Патронус-выдра присоединилась к ней там, откуда Гермиона его послала, надеясь, но не ожидая, что её план сработает. Подгоняемый мощными ударами хвоста Патронус стремительно приближался к ней в серебристой ряби света, огибающего его голову и плечи. За ней мчалась огромная стрекоза, размах её сверкающих крыльев превышал фут в длину, а каждая крошечная прозрачная пластинка переливалась радужными бликами, как масло на воде. На короткий миг она приземлилась на голову выдры, покачивая своими щуплыми усиками, а затем, целеустремлённо хлопая крыльями, улетела прочь.

Гермиона следовала за ней с поднятой палочкой. За ней семенил Трэверс, а кожаные подошвы его начищенных ботинок-оксфордов, более подходящих для приятной обстановки помещения классов и коридоров, скользили по травянистым кочкам. Стрекоза — патронус мистера Пацека, ведь кто ещё мог призвать существо, воплощающее изысканные украшения из художественного стекла в магическое подобие жизни? — привела их к удерживающему оберег валуну весом в тонну, где на него сыпались разрушительные заклинания в тщетной попытке добиться его уничтожения.

— Бомбарда! — призвал Том, и сила его заклинания подбросила валун на десять футов{?}[ок. 3 м ] в воздух.

Совершенно нетронутый, он плюхнулся обратно в землю, разметав вокруг себя вырванную траву и крошки грязи. Воздух наполнил хор стонов.

— Конфринго! — прокричал кто-то ещё — один из восьми одноклассников Гермионы по урокам древних рун уровня Ж.А.Б.А. Его заклинание ударило в остатки травы вокруг валуна, наполняя воздух дымом и парящими ошмётками наполовину разложившейся растительной материи.

Гермиона призвала Щитовое заклинание, но, подумав ещё раз, отменила его и заменила на заклинание Головного пузыря.

— Что ты делаешь, Том? — спросила она, присоединяясь к кругу учеников с курса рун в их безнадзорном хаосе.

Том взглянул на неё через плечо:

— Разрезаю Гордиев узел, — когда грязь улеглась, он поморщился и добавил: — Или пытаюсь. Вместо того чтобы стараться противостоять чарам, обращаясь к каждой фразе с равным количеством магической силы противоположного намерения, мы разрушим сам носитель. Разрушь камень, и разрушится заклинание. Немного более жестоко, чем пытаться обратить его, но это экономит время и силы.

— «Время и силы», — в неверии повторила Гермиона. — Серьёзно?

— Серьёзно, — невозмутимо сказал Том. — Единственная помеха — защита от насильственного уничтожения. Но это очень незначительное препятствие, и я уверен, что мы сможем его преодолеть при должном использовании безрассудства.

— Редукто! — крикнул ещё один ученик, и от образовавшегося взрыва Гермиона прикрыла лицо рукавом.

Взглянув на целый и невредимый валун в яме грязи, у Тома дёрнулся мускул на челюсти:

— Хочешь попробовать? Если сможешь повторить подвиг Александра, я изо всех сил постараюсь обеспечить тебе должное признание, когда всё это, — махнул он рукой на покатую долину и сошедший с рельсов поезд, — закончится, и мы со всем справимся.

— Довольно оптимистично предполагать, что с этим можно просто «справиться», разве нет? — заметила Гермиона.

— Смею считать, что это реалистичный исход, — ответил Том. — Некоторые восхищаются немцами за их настойчивость — никто не сравнится с ними по части зачинания войн, — но никакого восхищения не стоит их склонность к спонтанным беспорядкам. Казалось, они могли бы выучить урок или два от Каролингов до Гогенцоллернов,{?}[Обе правящих германских (франкских) династии в своё время сумели достичь широкой власти и влияния, но в итоге их государства либо распадались, либо сходили с исторической сцены, во многом из-за постоянных конфликтов, войн, внешних и внутренних неурядиц.] но нет.

— Но это королевские династии маглов, Том…

— С магией или нет, они немцы, — настаивал Том. — Так же как мы хоть и волшебники, но и британцы тоже.

— У-у, — сказал Нотт, подходя ближе, когда ему наскучило наблюдать за учениками Хогвартса, пытающимися подчинить камень взрывами. — Стоит быть осторожным с таким широким употреблением слова на букву «Б». Некоторые жители Нормандских островов{?}[(от перев.) Находятся в юрисдикции британской монархии, но (от автора) в реальной жизни Нормандские острова (Джерси и Гернси) и Республика Ирландия не являются частью Великобритании. Но когда волшебники говорят «Во имя Британии», они имеют в виду классическую версию более ВеликОЙ Британии.] могут принять это за оскорбление.

— Если они не британцы, то кто? — спросила Гермиона. — Почему они тогда учатся в Хогвартсе — главной волшебной школе Британии?

— Они называют себя последними «настоящими нормандцами», — сказал Нотт, весело фыркнув. — И, конечно, они учатся в Хогвартсе. А где ещё? Бобатоне? Ни за что.

— По праву географии, государственности и здравого смысла они такие же британцы, как и любой ирландец, — сказал Трэверс, оставляя за собой последнее слово в споре. — Чем занята эта стрекоза? Она пытается передать сообщение?

Стрекоза парила над обращённым кверху испещрённым рунами валуном и начала ползти по буквам, а её хрупкие сияющие крылышки трепетали на пронизанном копотью ветерке. Она пульсировала светом, и близко не таким ярким, как когда впервые появилась подле выдры Гермионы, её членистый хвост опускался и закручивался по мере продвижения по вырезанным надписям, как палец, проводящий по линии шрифта Брайля. Когда следующая ученица в очереди на уничтожение камня подняла палочку, Гермиона выставила руку, обозначив паузу этого веселья, а затем низко наклонилась, стирая грязь. Она читала аккуратные строки рун, вдолбленные в плоскую поверхность камня:

«Не преклонись пред гнусным злом,

Что жаждет причинить разлом; Не сломят твой упорный жар Ни клинок ведьмы, ни удар. Алхимий яд тебе не страж, Трансфигурация — мираж; Природы вспыльчив ход, суров, Но твёрд останься средь ветров».

— Твой перевод оставляет желать лучшего, Грейнджер, — глумливо сказал Нотт. — «Вспыльчив ход»? Пф-ф, что это вообще значит? Где вкус, где текстура? Ты подаёшь пустую картошку без масла и соли. Если бы я оценивал твою работу, то поставил бы тебе от силы шесть из десяти. Едва ли удовлетворительно.

— Ну, мне стоило некоторых усилий сохранить ритм и размер, — сказала Гермиона. — И он ухватил суть — неизбежность изменений, поскольку они соотносятся с природным циклом. А как бы ты это перевёл?

— «Разрушенная судьба»,{?}[в оргинале “Forfaren fate”. (от автора) Forfaren, староангл. — портить, разрушать, идти уничтожать ] — сказал Нотт. — Или, может, «Судьбоносное разрушение».{?}[В оригинале “Fated forworth” (от автора) “Forworth”, староангл. — убавить, ухудшить, стать хуже или меньше ] Это мне кажется более тематически точной формулировкой, особенно последнее, поскольку «разрушение» в значении «Forworth» — лингвистический родственник фразы «For Wyrd»,{?}[(от автора) — Wyrd, староангл. — прийти, чтобы пройти. Исторически используется в поэзии для обозначения Судьбы или Рока] «во имя Вирда».{?}[Вирд (Wyrd) — судьба, но руна его обозначающая ещё означает “вакуум”, “пустота”. Вирд — концепция скандинавской, германской, англо-саксонской мифологии чем-то схожая с кармой у индусов. Вирд (человеческую судьбу) определяют три Богини Судьбы: Урд, Верданди и Скульд. Вирд не фатален по своей природе. Человек обладает свободной волей в достаточной степени, чтобы определять исход своей жизни.]