Омут

– Боюсь, у тебя недостоверная информация, так как я уверен в обратном, - парень кивает на девушку, стоящую рядом, и показательно обнимает её за плечи, заставляя Кира поморщиться и дёрнуться, будто он едва сдержался от того, чтобы его от неё не оттолкнуть.

Эта реакция настолько явная и настолько красноречивая, что не понять причину его напряга невозможно, тем более для того, кто знает его лучше многих, кто рос с ним плечом к плечу и кто был предан им без особого сожаления.

До сих пор считаешь, что правильно поступил тогда, не так ли?

Королёв ведёт плечами, расслабляясь и не позволяя воспоминаниям четырёхлетней давности завладеть им раньше времени. Он только вернулся, только обозначил своё присутствие, только начал игру и так глупо ошибаться в самом её начале было ни в коем случае нельзя. Ведь цель превыше всего. Цель важнее эмоций. Цель, как известно, оправдывает средства, что буквально развязывает ему руки и даёт карт-бланш на любое свинство.

– Мне похуй в чём ты там уверен. Я. Сказал. Проваливай.

Адеев не повышает голоса, говорит спокойно, чётко и твёрдо, вбивая слова в бошку, как сваи, давит ростом и силой характера, но Рома не один из тех кретинов, что сейчас стоят неподалёку и пялятся на них в открытую, разинув рты. Ему ничуть, совершенно, вообще не страшно. Ему охуительно хорошо и весело. Ему его пока ещё сдерживаемая агрессия только в радость.

– Кир, дружище, неужели ты мне настолько не рад? А как же то, что между нами было?
– паясничает, скалясь ещё шире.
– Я, по правде сказать, ждал более тёплого приёма в память о былых временах.

– Советую обратиться за этим к своему отцу, а не ко мне, - Кир тоже умеет действовать грязно и давить на больное.
– Уверен, - копирует его интонацию, дёрнув уголком губ вверх в уничижительной насмешке.
– Он в полной мере даст тебе то, чего ты ждал. Ведь, как-никак, ты его любимый сын, не правда ли?

Он также знает его лучше многих и бьёт точно в цель. Королёв усилием воли удерживает улыбку на лице, игнорируя дикое желание заехать в надменную рожу сына мэра с правой, и уже собирается ответить “приятностью” на “приятность”, как слышит тихое:

– Прекратите, пожалуйста. Не надо.

Алёна находит его ладонь своей и сжимает в молчаливой просьбе остановиться, на Авдеева же бросает робкий просительный взгляд, которому тот подчиняется молниеносно и откровенно на нём залипает. Рома невольно чувствует себя третьим лишним, так как создаётся впечатление, что эти двое сейчас общаются без слов, забыв обо всём, а массовкой он никогда не был и не собирается быть ею и впредь.

– Как скажешь, кроха. К тому же мы теперь будем часто видеться и успеем ещё не раз “пообщаться”. Кстати, покажешь что тут и как? А то с завтрашнего дня я ващ одногруппник, но единственное, что за сегодня я успел увидеть - был деканат.

Кир с явным трудом отрывает глаза от Отрадной и вновь смотрит на него, проверяя правду он говорит или пиздит, чтобы лишний раз подёргать тигра за усы. Королёв на это небрежно демонстрирует ему студенческий билет с символикой университета, в котором власть и авторитет старшего сына мэра ещё никто не смел оспорить. До этого момента.

Это только начало, дружище.

Власть, авторитет и влияние бывшего лучшего друга Рому интересовали мало и являлись для него одними из ниточек, которые приятно было обрывать, чтобы заставить его пожалеть о своих поступках. Прошлых и настоящих. Тех, что были косвенно причастны к аду, через который Королёву пришлось пройти, и тех, что каким-либо образом коснутся или уже коснулись Алёнки. Её он точно ему прощать не будет, что бы между ними не было.

– Даже не порадуешься за меня и не поздравишь?
– глумится, особо этого не скрывая.
– Где же твои манеры, Кир Алексеевич? Мы же всё-таки не чужие люди, имей совесть.

– Удивлён, что ты знаешь о существовании такого слова как “совесть”. Вот бы ещё значение его знал, то и поговорить бы было о чём, а так пустая трата кислорода и времени.

За спиной Авдеева раздаётся мелодичный смешок и, на секунду взглянув туда, Рома видит невысокую стройную блондинку, стоящую неподалёку, отдельно от остальной толпы. Золотистые локоны распущены, цепкие умные глаза на хорошеньком личике его оценивают, на пухлых губах с красной помадой едва заметная ухмылка. Стоит в позе гордой и высокомерной куколки, знающей себе цену, и, кажется, вовсю наслаждается спектаклем, который они устроили. Дерзкая, дрянная, красивая, но ему не до неё.Пока.

– Ну раз так, то не будем отнимать его у тебя дальше, да, Алён?
– хорошего понемножку и пора “осчастливить” своим возвращением ещё кое-кого.
– До завтра, Ваше высочество, не скучай.

Парень, продолжая обнимать Отрадную за плечи, делает шаг в сторону, но она, на удивление, остаётся стоять на месте. По-прежнему смотрит на сына мэра как-то по-особенному и будто бы никуда не хочет от него уходить, отчего Ромку неприятно колет раздражением.

– Кроха, у тебя ещё есть занятия или можем ехать домой?

– Никуда она с тобой не пое… - начинает бывший друг решительно, словно, действительно, не намерен её отпускать.

Это будоражит и напрягает одновременно. Будоражит, потому что ебнутый характер, как обычно, несогласный со здравым смыслом, требует таки сбить спесь с мажорской рожи. Напрягает, потому что, пусть Авдеев и был богатеньким сынком влиятельных родителей, но жаловаться им и показывать на обидчиков пальчиком не будет, пропишет в ответку сам, а потом всё также сам раскатает по паркету и морально, и физически. В конце концов, когда-то на этом и сошлись. Не будь у Ромы плана в долгую, то ещё бы в первую минуту церемониться не стал, наплевав на последствия, но этот самый план у него был и требовал чёткого исполнения ради главной цели, так что парень давит желание пойти с агрессией в открытую и уже хочет его перебить, как за него это делает Алёнка.

– Кир, я… - она запинается, мучаясь выбором.
– Мы… - ей тяжело и это очевидно всем вокруг.
– Прости, - решается, наконец, и, опустив плечи, отступает ближе к нему, к Роме.
– Я… Мне жаль. Мы можем… Можем потом…?

Королёв хмурится, не понимая, что девушка имеет в виду, в отличие от Кира, который ловит каждое её слово с таким выражением лица, будто его под дых ударили, а потом ещё и по темечку кувалдой к земле прибили.

Да какого хрена?

Я вам что, свиданку обломал что ли?

Ещё час назад от подобных мыслей он бы заржал в голос и сам себе покрутил у виска, но конкретно в эту минуту, глядя на них со стороны, смеяться хочется в последнюю очередь. Дерьмовое ощущение того, что он - третий лишний, усиливается в разы, повышая за собой и уровень раздражения.

– Ты, правда, хочешь уйти с ним?
– цедит сквозь зубы Авдеев.

Алёна вжимает голову в плечи и опускает глаза вниз, на свои сцепленные в замок пальцы. Слёзы на её щеках уже высохли, вот только лучше от этого она себя чувствовать не начинает и для Ромы это тоже своего рода удар, потому что он, собираясь вернуться, предполагал увидеть несколько другую реакцию и получить полностью и без остатка посвящённое лишь ему одному внимание, но никак чуть ли не обречённое: