Отрада

Никак.

Она с трудом повернула голову вбок.

Кузнец стоял позади них, сжимая в руках молот.

49

— Оставь девку, Избор.

Тень от высоких деревьев и ночная темнота скрывали его лицо, и Отрада не видела его глаз. Ее взгляд вновь упал на кузнечный молот, что он держал в руке, и она прикусила губу. Она ведь ведала лучше прочих, как тяжело было Храбру. Даже простые движения давались ему с трудом, а уж забраться столь глубоко в лес да еще и с тяжелым молотом... Она не представляла, как он сдюжил. Как не рухнул на половине пути.

Верно, у него открылись все раны.

Словно в насмешку, вуй Избор сильнее дернул за веревку, и Отраду повело в сторону. Она запнулась и рухнула на колени, и увидела, как дернулся Храбр.

— А не то что? — спросил насмешливо.

Краем взгляда она приметила, что мужчина вытащил из-за пояса длинный охотничий нож. Поигрывая с ним, он подошел к Отраде на расстояние одного шага и остановился.

— Ну? Что делать теперь станешь, кузнец?

— Ты ее не тронешь, — пророкотал Храбр, перехватив молот. — Иначе пожалеешь.

— Нет, кузнец, — усмехнулся Избор. — Это ты пожалеешь, коли я перережу ей горло.

— Я убью тебя. Клянусь Сварогом, я убью тебя, коли хоть один волос упадет с ее головы...

Вуй Избор рассмеялся хриплым, лающим смехом. Он дернул на себя Отраду, схватил за волосы на затылке и нарочито грубо потянул, заставив вытянуться тугой струной, чтобы уменьшить боль.

— Ты, никак, ослеп после ловиты? Али не видишь, скольких волос девка уже лишилась? — и он затряс в воздухе рукой, в которой сжимал косу Отрады.

Храбр невольно дернулся вперед, но был остановлен визгливым криком Избора.

— А ну, стоять! Стоять, кому велено! Не то за твое непослушание она поплатится.

— Отпусти ее. Возьми меня, — сказал Храбр, послушно замерев.

— Да на что ты мне сдался, дурья башка?! — Избор развеселился пуще прежнего. — Мне девка потребна. Токмо она и ведает, куда ее батька запрятал самоцветы.

По лицу кузнеца мелькнула тень, когда он услышал про самоцветы. Отрада покосилась на вуя и попыталась поймать взгляд Храбра в надежде, что тот ее поймет. Но он смотрел лишь на Избора, внимательно следя за каждым его движением.

Пока тряс ее за волосы да бахвалился, вуй спрятал длинный нож за пояс. Руки у Отрады, связанные впереди, освободились, ведь Избор больше не держал ее за веревку. Нет, он продолжал упиваться властью над нею, намотав на кулак растрепавшуюся косу.

— Какие самоцветы? — напряженным голосом спросил Храбр, и Отрада решилась.

Извернувшись, она проворно обхватила ладонями рукоять ножа и бросилась вперед. Избор взревел и невольно разжал руки, отпустив ее. Он кинулся к поясу, но было уже поздно. Юркой ящеркой Отрада улизнула от него в сторону, а ему навстречу уже кинулся Храбр с кузнечным молотом. Не растерявшись, Избор бросился ему наперерез и поспел поднырнуть под удар прямо в момент замаха. Все же сделался Храбр неповоротливым и медленным из-за полученных ран.

Избор обхватил его за туловище, врезавшись головой в живот, и у кузнеца вышибло весь дух. Он разжал руку и выронил молот, и вместе с противником они завалились на примятую траву и покатились по ней, собирая хлесткие ветви кустарника и колючки. Отрада тем временем пыталась нашарить на земле нож, который уронила и никак не могла найти в темноте. Всхлипывая, она наблюдала за тем, как вуй удар за ударом обрушивал на ее жениха, который хорошенько приложился о землю. Наконец, нашарив лезвие и порезав пальцы, она принялась судорожными, рваными движениями пилить свои путы: веревка была крепкой и толстой, и Отрада немало сил приложила прежде, чем та началась лопаться.

— Грязное отродье, — шипел Избор не своим голосом. — Чтоб ты сдох, чтоб ты слох...

Храбру удалось откинуть его от себя и завалить на спину. Пошатываясь, он поднялся на ноги и попытался нашарить взглядом молот, но тот был слишком далеко. Он сделал один неуверенный шаг, когда Избор резво взвился на ноги и снова кинулся на него, растопырив руки. Они вновь сцепились, словно два молодых бычка, и никто не мог повалить другого.

Справившись, наконец, с путами, Отрада схватила нож за рукоять и отползла в сторону. Она вертела головой, переводя взгляд с одного на другого, не ведая, как подсобить Храбру, но и не попасться никому под горячую руку.

Они оба рычали нечеловеческими голосами, крепко держа друг друга за плечи. Но постепенно, понемногу Избор стал выдавливать Храбра. Тот был слишком слаб, чтобы сражаться в полную силу. Слишком измучен старыми ранами и бессонными ночами. Он напрягался, как мог, не щадил себе и не давал себе спуску, но уступал крепко сбитому вую Избору, которого подстегивал колдовской шепот Мары-Морены в ушах.

Отрада, перехватив поудобнее нож, приготовилась, чтобы броситься вую под ноги и отвлечь, но в тот самый миг откуда-то из леса прилетел камень. И еще, и еще один, пока третий не угодил Избору в висок. От неожиданности тот ослабил хватку, и Храбру этого хватило. Он набросился на мужчину, повалил того на землю и принялся осыпать сокрушающими ударами.

Сперва она, словно завороженная, следила за мерно опускавшимся и вздымавшимся кулаком. Но, моргнув, опомнилась и бросилась к Храбру, повиснув у него на руке. Вуй Избор в беспамятстве стонал. На его лицо она боялась даже смотреть, но краем глаза увидела кровавое месиво.

— Довольно, довольно! — воскликнула она, крепко впившись в руку кузнеца ладошками. — Не тронь его больше...

Медленно лицо Храбра прояснилось. Он моргнул, узнав Отраду, и перевел тяжелый взгляд на свои окровавленные костяшки. Сбоку хрустнула ветка, и оба, не сговариваясь, повернулись в ту сторону. Чуть поодаль от них запыхавшийся Твердята утирал со лба пот, а в шаге от него маялся, скрестив на груди руки, Годун.

Порешив, что с братом он позже разберется, Храбр повернулся к Отраде и крепко стиснул ее окровавленными руками, прижав к себе. Он тотчас заметил и рану на затылке, и множество мелких царапин, и разорванную одежу. Коса у нее совсем растрепалась, половина прядей высвободилась и рассыпалась по спине густым плащом, и, не сдержавшись, пару раз он легко прикоснулся к ним ладонью, провел по гладкой, шелковистой волне.

Услышав всхлипы, он обхватил ее лицо двумя руками и попытался заставить посмотреть себе в глаза, но Отрада поспешно высвободилась.

— Не гляди на меня, — она уткнулась ему лицом в плечо. — Я страшная вся, растрепанная...

— Ты глупая... — Храбр, когда к нему вернулся дар речи, мягко, тихо рассмеялся.

Он ведал уже обо всем, что приключилось. Рассказал Годун, пока вел его по лесу к укрытию Избора. Как он приманил Отраду, а вуй огрел ее по голове тяжеленным поленом, и он подсобил отволочь ее к наспех вырытой землянке.

Остальное додумать было нетрудно. Стоило поглядеть на связанную, истерзанную Отраду в лапищах мужика, у которого не осталось разума.