Паладин

Они сделали последний привал, чтобы выспаться. Отряд сделал скромные запасы еды, когда в последний раз были в лесу. Осталась последняя порция, отложенная на завтрак. Она так и искушала съесть все сейчас, но осознание важности завтрашнего дня останавливало.

Фелисия и Крэйвел спали. Они не могли себе позволить третий день без сна. Лирэй остался на страже. Он нервничал и всю ночь тревожно вглядывался в очертания руин, освещенных лунным светом. Огонь или магический свет был сейчас недопустим. Издалека виднелись лишь обломки стен с резными парапетами. Вот и все, что осталось от некогда колоссального сооружения, оно обвалилось вовнутрь, а вокруг раскинулась площадь, выложенная брусчаткой, кое-где из-под земли, словно деревья пробивались обломки колонн. Никаких признаков жизни.

Последний рывок до Ифельцио они преодолевали в молчании, сосредоточенно глядя на развалины. Добравшись до края брусчатки, они спешились. Крэйвел отозвал волшебного ската. Площадь была весьма обширной, как центральная площадь в столице, не меньше. Чтобы подойти к ее центру, спутники потратили около десяти минут. Шли не торопясь, осторожно, внимательно приглядываясь к окружению. Не смотря на осторожность Крэйвел и Лирэй оставались без шлемов, шлем Лирэя давно потерялся, а Крэйвел оставил свой болтаться на поясе, надеясь, что если братья внутри, то они узнают их, и выйдут поздороваться, прежде чем напасть.

Так и случилось. Из-за обвалившейся стены вышли двое и пошли навстречу гостям, Крэйвел и Лирэй сразу узнали их. Фелисия догадалась, что это те, кого они искали, ее волнение достигло своего пика. Сблизившись, все они начали с интересом осматривать друг друга.

Хоть Лирэй и братья были ренегатами, разница между ними была разительная. Крэйвел и Фелисия позаботились о том, чтобы Лирэй выглядел прилично и от его вида и запаха не хотелось сброситься с ездового ската, до встречи с ними Лирэй полагался в этом вопросе на Вингриса. Фринрост выглядел куда менее ухоженным, короткие темные волосы были взлохмаченными и засаленными, хищная улыбка на осунувшемся лице демонстрировала пожелтевшие зубы, неопрятная одежда, давно не видавшая стирки, пропиталась потом и грязью. Он был бос, безоружен и одет в рванину, что болталась на нем, как на пугале.

Если от Фринроста лишь слегка исходил душок пота, то от Солигоста им несло за версту. Месяцами не вылезавший из своего доспеха рыцарь меньше всего беспокоился о том, чем он пахнет и как выглядит, а выглядел он не менее скверно. Даже хуже, чем описал его Джессвел. Хмурый, вымотанный, заросший колючей щетиной, со слипшимися патлами и страшными тенями под глазами. Оба брата были очень высокими, как минимум на голову выше своих сослуживцев, но Солигост был крупным и мощным, а Фринрост исхудавшим до костей. Крэйвел ужаснулся, они разительно отличались от того, какими он их запомнил.

Фелисия поймала на себе заинтересованный взгляд Фринроста, она поняла, что он испытывает к ней тот же интерес, что и Лирэй, девушка поежилась. Ее пугала мысль о том, что она может оказаться в плену этих двоих, да еще и в Тундре. В очередной раз она корила себя за то, что не смогла найти в себе решимости бросить это предприятие и сбежать.

Братья смотрели на гостей вопросительно, похоже, они не видели в них врагов. Лирэй не решался заговорить. Фелисия тоже. Солигост со скучающим видом оперся на меч. Огромный видавший виды фламберг ренегат все время таскал его в руках, так как ножен к нему не было, ничто не мешало наблюдателю разглядеть каждую щербинку и зазубрину на этом мече. Отсутствие амуниции у Фринроста удивляло и наводило на тревожные мысли касательно побоища неподалеку, Крэйвел заключил, что его выводы об одержимости одного из братьев оказались верными. Подумав об этом, Крэйвел прервал тишину.

– Тарих, – сказал он, обвинительно.

Улыбка на лице Фринроста, больше похожая на оскал, померкла. Он понял, что к ним пришли вовсе не с дружеским визитом. Он вопросительно посмотрел на Лирэя.

– Вингрис, – коротко ответил Лирэй, подражая лаконичности спутника.

Они друг друга поняли. Фринрост недовольно зарычал. Он был раздосадован той ошибкой, которую некогда совершил, поссорившись с древним личем. Можно было догадаться, что темный маг заблаговременно позаботится об устранении потенциально опасного человека прежде, чем тот наберется сил, чтобы дать достойный отпор. Но что это? Три калеки пришли по их души? Вингрис не нашел ничего лучше этого сброда? Фринрост подумал, уж не хитрая ли это попытка лича помириться с братьями, отправив к ним в качестве легкой добычи опостылевшего уже преследователя – Крэйвела, потенциального союзника – Лирэя и столь желанную волшебницу, в талантах которой ренегаты остро нуждались?

Фелисия стала следующей, от кого Фринрост безмолвно потребовал объяснений. Но девушке нечего было сказать. Неловкая пауза затянулась. Фринрост рассмеялся.

– Вы здесь умрете, – констатировал он.

Лирэй и Крэйвел отнеслись к его заявлению хладнокровно, а вот у Фелисии сердце ушло в пятки, она понимала, что к ней эти слова не относятся.

Солигост, поняв к чему все идет, встал в боевую позицию, он сосредоточил свое внимание на Крэйвеле. Тот в свою очередь достал меч и вызвал волшебного зверя, в этот раз это был грифон. Фринрост смерил Лирэя презрительным взглядом, он понимал, как сильно Лирэя это взбесит, особенно учитывая то, что Фринрост был перед ним безоружным и почти нагим. Лирэй в некоторой растерянности смотрел на противника, он даже не решился достать меч. Фелисия, видя, что у Крэйвела есть поддержка в лице грифона, подготовилась, чтобы помогать Лирэю.

Солигост, хоть и был готов к бою, не спешил начинать, он словно ждал чего-то. И вскоре всем стало ясно чего. Крэйвел услышал потрясенный вздох со стороны Фелисии и тихий звук шагов, когда Лирэй в таком же потрясении отступил от Фринроста. Солигост лишь движением глаз дал оппоненту понять, что разрешает обернуться и посмотреть.

Крэйвел увидел, как Фринрост достает фламберг из собственной глотки. Колец и гард у него не было, длинная рукоять плавно переходила в широкое волнистое лезвие. Клинок с трудом вырывался из плена плоти, пуская своему владельцу кровь, та бодрыми ручейками потекла по щекам и шее, пачкая и без того грязную рубашку. Покидая свои причудливые ножны клинок порезал ренегату рот изнутри, награждая кровоточащими ранами на щеках. Очевидно, будь он простым смертным то не пережил бы таких фокусов. Глаза Фринроста заблестели от слез, но ни боли. Без сомнения он проделывал это уже множество раз, такие травмы были для него привычными.

Крэйвела было не удивить подобными выходками. Он лишь с мрачным разочарованием принял тот факт, что Фринрост действительно находится в глубокой одержимости, что делало его куда более опасным врагом. А вот для соратников паладина представление Фринроста показалась шокирующим. Фелисия в ужасе приложила руки ко рту, словно боясь закричать. Само по себе зрелище было не из приятных, но куда страшнее было осознание того, сколь могущественен их противник, раз может позволять себе подобное.

Раны Фринроста довольно быстро заросли, сначала оставив на щеках грубые багряные шрамы, но затем рассосались и они, вернув коже первоначальный вид. Очевидно, у этого ренегата проблем с исцелением не было. Лирэю стало еще страшнее, ведь на эту слабость он рассчитывал. Что делать с противником, который способен на такую регенерацию, он попросту не знал.

Крэйвел повернулся обратно к своему оппоненту. Солигост великодушно дождался этого момента и лишь теперь начал сражение, сделав первый взмах мечом. Лирэй обратил внимание на то, как Крэйвел вел себя в сражении с Солигостом. Он был осторожен и всеми способами избегал ударов. Он знал, что ренегат будет пытаться сделать. Стремясь к не летальным увечьям, он часто ломал своим противникам кости или заставлял их истечь кровью, всаживая меч и не позволяя избавиться от него, блокируя таким образом возможность исцелиться. Если Крэйвел пропустит хоть один удар, он проиграет бой. Солигост вряд ли убьет его, но нельзя было сказать того же о его брате.

Лирэй наблюдал за тем, как начался поединок между Крэйвелом и Солигостом несколько секунд, ровно столько времени было у него, прежде чем Фринрост оклемался после своей неприятной процедуры вооружения. Лирэй старался использовать все свои навыки обороны, это он умел лучше, чем атаковать, но все же Фринрост подловил его и с садистской усмешкой провернул меч у него в боку. Лирэй взвыл и попытался контратаковать. Ему было необходимо вынудить противника освободить рану прежде, чем он истечет кровью. Но Фринрост ясно давал понять, что он скорее позволит отрубить себе руку, чем вытащит меч добровольно. Отрубить ему руку у Лирэя так и не получилось, в последние мгновения, прежде чем потерять сознание, он с ужасом всматривался в лицо оппонента. Казалось, они снова были в Ронхеле, по сторонам была знакомая обстановка, в голове ревел голос безумного настоятеля Нарвара, – «Лирэй Давильнис убит!»