Поэзия Латинской Америки

«Издалека, чем дальше, тем яснее…» Перевод А. Гелескула

Издалека, чем дальше, тем яснее, в зенице мира, пристальной и страшной, со дна страдания, где кротость сатанеет, встает Герника адом рукопашной. Бой априори, вечный, вне масштаба, бой слабых душ с бессильем плоти слабой, бой, где в пеленках, скомканных и красных, ребенок бьется — сам, без понуканий — животною отчаянностью гласных, и мать — похолодевшими руками, и бьется хворый смятой простынею, кольцом детей, таблеткою и стоном, и старый — костылем и сединою, и настоятель — именем Христовым! Обида слабых, жалкая, немая! О безответные защитники Герники! Вы поднимаетесь, планету обнимая непобедимой беззащитностью великих!

Шествие над павшим Бильбао Перевод А. Гелескула

Израненный мертвый брат мой, республики смолкший возглас! Они уже близко, бледный, они по ступеням трона идут через твой бескровный, твой годовалый возраст, глядящий в пустое небо печально и удивленно. Сядь, отстрадавший воин, встреть их спокойно и просто, сдвинь этот крест нежданный, с трона взгляни на крыши. Стынут хоругви мертвенно-белых простынь. Они все ближе, товарищ, они все ближе. Далекое «где ты?..» затихло клочками голубки, и дети не плача взбегают откосом могилы. Эрнесто Суньига, сложи свои думы и руки, покоится мир твой, и в мире война почила. Приконченный жизнью товарищ, товарищ конный, товарищ конь — с седоком и быком напротив! Костей твоих сирых рисунок высокий и скорбный — орнамент испанского блеска в венце благородных лохмотьев. Присядь же, Эрнесто, один над пустым горизонтом. Всем телом седея от серых волокон распада, услышь, как восходят на трон твой… Какой еще трон там! На правый сапог твой! Правый сапог солдата!

Масса Перевод А. Гелескула

Кончался бой — и был убит солдат, и, подбежав, сказал ему товарищ: «Не умирай! Ведь я тебя люблю!» Но тело все мертвело и мертвело. И двое, подбегая, повторили: «Не уходи! Держись! Вернись к живым!» Но тело все мертвело и мертвело. Десяток, сотня, тысяча, сто тысяч, на выручку бросаясь, закричали: «Такой любви — и не осилить смерть!» Но тело все мертвело и мертвело. У изголовья встали миллионы с единою мольбой: «Останься! Брат!» Но тело все мертвело и мертвело. И человечество тогда над ним склонилось. Открыв глаза, несчастный, потрясенный, труп медленно поднялся и, первого обняв, шагнул вперед…

Траурный марш на руинах Дуранго Перевод А. Гелескула

Отче пепел испанских селений, да хранит тебя вечное небо, отче пепел, восставший из тленья. Отче пепел, парящий над нами, да взлетишь ты к небесному трону, отче пепел, господнее знамя. Отче пепел, потомок пожара, да взметен будешь ты в беспредельность, отче пепел, потомок пожара. Отче пепел, предтеча возмездья, да иизринут ты будешь на землю, отче пепел, предтеча возмездья. Отче пепел в ладонях простертых, да оденет господь тебя плотью, отче пепел, проклятие мертвых. Отче пепел, железные тучи, да предстанешь ты в облике мужа, отче пепел, суровый и жгучий. Отче пепел, о рубище парий, да не тронет никто твоих нитей, отче пепел, о рубище парий. Отче пепел, убийцами взрытый, да сойдешь ты, шагая по праху, отче пепел, с небесною свитой. Отче пепел, о саван гигантский, да вовеки хранит тебя небо, отче наш, горький пепел испанский! Отче пепел, летящий к рассвету, да дарует господь тебе крылья, отче пепел, летящий к рассвету!

АЛЬБЕРТО ИДАЛЬГО [241]

Биография слова «Революция» Перевод Б. Слуцкого

Слово, рожденное в крови и желчи. Слово, которым захлебнулся сказавший его первым. Слово, не выходящее из строя. Слово, не прекращающее марша. Слово, упрямо не покидающее современность. Слово, которое говорят со сжатым кулаком. Слово, переливающееся через край словаря, так оно огромно. Слово, легкое и нежное и плавное, как росчерк. Слово с четырьмя стрелами, что пущены в самые главные мишени. Исторгли из забвения историю, Случившуюся на весьма далекой вершине времени. В концлагере людского горя Решался вопрос — к аду или к раю направиться. Каждый себе по силе выбрал шрифт из алфавита, И написали слово: Революция. Вслед за этим солнце, пред тем как погрузиться в ночь, Прошло сквозь это слово и зажгло все девять букв: Революция. То было сияющее воззванье, первое в мире. Теперь оно в составе человека, как кислород в воде. Поля, моря и города не забывают, что в них оно содержится, и отвечают эхом. Оно несет насилие и разрушение, как буря. Стальным плугом оно взрывает души. Призыв, прочтенный в просветах взнесенных рук. Поднимем его всей нашей жизнью.

241

Альберто Идальго(1897–1967) — поэт-авангардист. Изобрел свое течение «симплизм», суть которого в эгоцентризме и культе метафор. Основные сборники: «Симплизм» (1925), «Измерение человека» (1938), «Письмо Перу» (1953) и др. Переводится на русский язык впервые.

АЛЕХАНДРО ПЕРАЛЬТА [242]

Путешествие по Андам Перевод Т. Глушковой

Тишина взрывается конским топотом Пенный прибой лошадиного ржанья обгоняет рассвет над скалами Обнажаются каменные позвонки деревни Звон церковного колокола плывет в п'aмпу Мы пьем свою первую утреннюю чарку Солнце надраивает крыши В конские гривы мы как ленты вплетаем радость Скачет пришпоренный день Взлетает Высокая колокольня деревни Пампа распахивает перед нами пышную лавку гор Мы берем кислород в дорожные котомки Дорога разматывает твердые тропинки Плывет с севера облако голубей А в вышние Взрывается Пиротехника попугаев На марше Наши глаза как вспышки рассвета прожигают занавес горизонта Свадебный кортеж здешних индейцев Словно поясом стягивает нарядно одетую гору Конические индейские шляпы из листьев герани платки яркие как пламя Сверкают курительные трубки и тамбурины Двадцатилетия невеста разбрасывает колосья и маки в утренних росах поля Зеленеют от песен Мчась во всю мочь Мы влечем за собою пространство на крупе коня Как цветастое пончо Пешие индейцы уступают дорогу Пампа п'oтом блестит от полдневной усталости С дремлющих скал Кургузые птицы выслеживают добычу По косогору верхом скачет вечер Отставшие путники заслоняют закатное солнце Дорога клубится пылью Мы швыряем в реку камушки из ущелья Горы вжимаются в ночь Пульс уздечек пробивает холстину тумана Вечерние костры лижут пламенем небо Залпы криков отдаются в висках деревни Дорога отряхивает спину

242

Алехандро Перальта(р. 1899) — поэт-авангардист, представитель «нативистского» течения в перуанской поэзии. Сборник «Анды» (1926) и др. Переводится на русский язык впервые.

ХАВЬЕР АВРИЛЬ [243]

Восприятие человека и борозды Перевод А. Эйснера

Настаиваю на красоте растительного мира, в которой убеждает нас величие пейзажа и спокойствие гор. Свобода, разлитая между землею и небом, воплощена в обыкновенном листочке или в текучести вод. Крестьянин не ошибается, когда вместе с дождем собирает небеса в потайные водоемы бесконечности и когда, следуя изначальной правде земледелия, сам покорно падает в почву, как ежегодно сеемое зерно. Легкий ветер, это залог урожая, а солнечный свет придает колосьям золотистость и праздничность. Человек и часть природы, и ее история, и, чтобы жить, обязан трудиться, питаться и отдыхать. Он заводит семью, а потом засыпает в податливой унавоженной земле по берегам рек, которые разливаются и затопляют ближние леса и жилище и обитающие в нем мечты. На смену отцу приходят дети, они валят деревья времени, а затем тоже почиют на очищенных ими участках и отрешаются от всего: от податей, от свежего воздуха и от магии огородных чучел, оголяемых вихрями… Совершенно отсутствующие, отчужденные и от радостей и от обид. Там, в глубине перемешавшихся могил, нет ни солнечных лучей, ни того, что когда-то было человеком: труда, усталости, бедности и одиночества. Проходят гражданские войны и оставляют после себя разоренные поля, изувеченных мужчин и растоптанные розы. Сколько глаза мои видели, а я не могу сказать, где и когда мне суждено умереть. Да, были и горе и счастье, но теперь забываются и люди и даты. И ни быстротекущие часы, ни увядающие цветы меня уже не волнуют, только твое зияющее отсутствие в каждой вещи и я сам, потерянный, посреди своих голосов.

243

Хавьер Авриль(р. 1905) — социальный поэт, применял в стихах сюрреалистические приемы. Основные сборники: «Трудная работа» (1935), «Открытие зари» (1937). На русский язык переводится впервые.

ГУСТАВО ВАЛЬКАРСЕЛЬ [244]

Гимн маису Перевод С. Гончаренко

Когда произносишь твое имя невольно текут слюнки, — перуанский чокло, зеленый початок; маис древних инков; теплые зерна нежности; гроздь пенных зубов; памятник зеленых цивилизаций; невесомый дух хмельной чичи, настоянной на веках; изначальные зернышки крови, близнец счастья, крылья, поднявшие Перу над Америкой, зоревая ступень истории, древнее золото флоры… Время вознесло тебя на своих плечах к высотам Мачу-Пикчу и за руку вывело в равнины побережья. Ты — сама жизнь; материал, из которого сделано имя Перу; четкие шеренги зерен — боевой авангард лакомой снеди; заплетенная легендами грива; желтый гранат неколебимой любви; сок, в котором бродит пенистая мечта; гордый брат картофеля; плод, от рожденья поделенный по-братски, поровну: знамя индейских общин; причастие остроконечных Анд — их кровь и просвира; священный початок, манна земная, жемчуг мифа, посох слепого, прибежище нищих, неугасимый зеленый факел… С тебя начинается вкус отчизны. Из твоих белых сосцов, — перуанский початок, маисовое Перу, — сочится млечная вечность.

244

Густаво Валькарсель(р. 1921) — поэт-революционер, член Коммунистической партии Перу, прозаик и публицист. В 40-х годах входил в группу «Поэты народа». Сборники: «Куба — да, янки — нет!» (1961), «Революционные стихи» (1962); поэма «Ленин» (1967).

СЕБАСТЬЯН САЛАСАР БОНДИ [245] Перевод Б. Дубина

Рождество в разлуке

Знаю, что кто-то вдали сейчас пыль отряхнет с нашей детской елки и замерцают на ветках помятые звезды. Знаю, что кто-то качает стаканом в такт замирающим нотам перуанского вальса, нарушая семейный порядок в декабрьский вечер. Стол наш будет накрыт, и никто не обернется взглянуть, как вхожу я, как сажусь на законное место старшего сына и напеваю, хмелея, и прерываю молчанье чем-то сердечней этой грошовой открытки. «Доброго вам рождества!» — говорю, как сказал бы: «Снова я здесь», — потому что люблю этот мирный покой, где неспешное время вышивает украдкой крестики счастья на темной изнанке нужды. Знаю, что кто-то вдали сейчас к двери рванулся, вспугнув расстоянья, как птицу, и встречает меня, и смеется, смеется…

245

Себастьян Саласар Бонди(р. 1924) — драматург, поэт, прозаик. Сборник «Признание громким голосом» (1960). Переводится на русский язык впервые.

Собственноручное завещание

Оставляю мою тень, что иголкой в улице засела и с тоской озирается на стены, на окна в решетках, за которыми любить не умела на город мой с его каменным небом. Оставляю призрачные руки, что скользили по клавишам, бедрам, и струям и в'eкам медовым, мои пальцы, с которых сошли эти строчки поступью той, чье сердце, как обшлага, сносилось. Оставляю лысую голову, лапки мои паучьи, мое платье, в подпалах от сгоревших предвестий, полинявшее от лампы над поздней книгой. Оставляю побитые крылья, мою игрушку, заводную лошадку, что годами скакала к тем верховьям, где ключ величья и смерть для смерти. Оставляю эти несколько книжиц, потраченных ленью, образ мира в груде мутных осколков и заглохший стон под лавиной молний, что зажат в зубах, как щепотка раскисшей глины. Прими это все, собери словно крошки с юбки, хоть эту малость подай на прокорм забвенью.

ВАШИНГТОН ДЕЛЬГАДО [246]

«Сеньор рантье…» Перевод Б. Слуцкого

Сеньор рантье, сеньор чиновник, сеньор помещик, люди бессмертны, но вы-то смертны. Любопытно, что гнить начинают еще до того, как станут трупом. Терпите свой смрад, если хотите, демонстрируйте его понемногу, но не болтайте. Выставляйте задницы, сеньоры, но никогда не рыдайте, даже для скотов необходимо кое-какое приличье. Не забывайте также о небе, о белых крыльях, о музыке арф, сладостно звучащих под вашими сладостными перстами. Подумайте о книгах, которые вы листаете, о заброшенных чахоточных вдовах, которых спасут ваши золотые трубы. Подумайте о ваших купюрах, о лете на пляже, о любовнице-блондинке, об эфебе-брюнете, о бедняках, которых вы облобызаете в мире ином, о земных просторах и о засахаренном небе. Подумайте обо всем, потому что в этом мире вам пребывать не так уж долго.

246

Вашингтон Дельгадо(р. 1926) — поэт и эссеист, один из наиболее значительных представителей современной перуанской поэзии.