Последний Герой. Том 2

Постучал ещё раз, уже с раздражением. За дверью пробежали лёгкие шаги, потом щёлкнул замок, и дверь распахнулась.

На пороге стояла та самая девушка, что открыла мне в прошлый раз, когда я искал Грача. Заспанная, с туго заплетёнными афрокосичками, кольцом в носу и тяжёлым взглядом, в котором читалась усталость и раздражение. На ней — короткая футболка, больше похожая на обкромсанный топ, из-под которой виднелись загорелые бёдра и татуировка сбоку — что-то восточное, полустёртое.

Глаза недовольны и прищурены от света, словно я выдрал её из сна, где она как минимум отдыхала где-нибудь на островах. Смотреть на незванных гостей ей явно не хотелось.

— Привет, — сказал я.

— До Круга, — кивнула она, припоминая во мне прошлого посетителя.

— Где Аргус? — спросил я, изображая дружелюбность сына Солнца.

— Он ночью не принимает, — буркнула она, зевая и глядя на меня с некоторым недоумением.

— Это срочно. Круг в опасности, — красноречиво прижал я кулак к груди.

Та раскрыла рот, растерянно хлопая длиннющими нарощенными ресницами. Действительно, как могло быть в опасности солнце? Ничего, пусть озадачивается, главное, чтобы действовала.

Я же шагнул вперёд, волоча за собой чемодан. Алька прошла следом, настороженно озираясь.

Девчонка смерила её негостеприимным взглядом. Алька же поймала на себе эту ледяную волну и чуть прижала к себе сумку, будто это могло защитить.

— Буди его Солнцевство, — распорядился я, глядя на девицу с афрокосами.

Та ничего не ответила, только вздохнула с демонстративной обречённостью, развернулась и зашлёпала тапками по ламинату. Свернула за угол, приоткрыла дверь, заглянула и что-то негромко сказала.

Минуту спустя из спальни вышел Грач. На нём был роскошный халат — тяжёлый, с восточным узором, как из дешёвого турецкого сериала. На ногах старые, потёртые тапки, явно не из одной пары. Он остановился в проёме, зевнул, потер лицо и только тогда перевёл взгляд на нас.

Глаза его на секунду расширились. Он заметил Альку, чемодан, моё лицо. Немое удивление скользнуло по нему.

— Макс! — нахмурился он. — Что случилось?

— Приюти, — я показал на рыжую, та смущенно опустила глаза в пол, будто я продавал наложницу хану. — На время, спрячь.

— Да не вопрос… Располагайтесь, мадам, — подмигнул рыжей Грач.

Но вот та, с афрокосами, отреагировала с куда меньшим добродушием. Она резко вскинулась, хлопнула босой пяткой по полу и выдала с возмущением, как будто ей только что испортили тщательно выстроенный ритуал:

— В Круге может быть только трое с учетом Вершины!

Я прищурился.

— В каком ещё круге? Какой вершины?

— У Аргуса, — гордо ответила она, скрестив руки на груди, — может быть только две жены одновременно. А Вершина — это мужчина. Это правило. Энергетическое равновесие. А ты притащил третью! Четвертую в Круге.

Я опешил. Повернулся к Грачу, тот закатил глаза и замотал головой, мол, что с них взять, система там теперь стоит аргусова — обратно не провернёшь.

— Подожди. Стоять. Какая, к чёрту, жена? — я махнул рукой в сторону Альки. — Это не жена Аргуса. Это моя… э-э… это мой человек. Друг.

— Ага, — фыркнула афрокосая. — Знаю я, как это у вас бывает. Всё «друзья», а потом энергетика летит в тартарары.

Она развернулась к спальне и заорала:

— Натаха! Вставай! У нас в Круге нарушение! Срочно!

Из глубины квартиры донёсся глухой стон пробуждающейся дамы, потом послышался звук шагов — тяжёлых, неспешных. И вот из спальни, зевая и почесываясь, выплыла ещё одна.

Это была именно женщина — пышная, крепкая, с грудью, как у доярки, и видом, как у главбуха. Полная противоположность афрокосой: плотная, вальяжная, в домашнем халате, который на ней сидел, как тент на фуре.

Я присвистнул. Не сдержался.

— Ого, Грач… А ты у нас, смотри-ка, гарем держишь?

Руслан, не мигая, хмыкнул на полном серьезе:

— Это мой Круг.

— Ага… понятно, — протянул я, загораживая ладонью рот, чтобы не рассмеяться.

А та самая Натаха выползла в прихожую и сразу перекрыла нам воздух. Стало тесно. И жарко.

Она упёрла руки в бока и уставилась на Грача, словно только что застукала того с чужими «кружками».

— Аргус, это кто? — кивнула тетя на Альку. — Ты что, молоденькую себе подбираешь? Думаешь, я не вижу? Еще и рыжая, ладная вся, складная… В Круге такие редкость…

Грач что-то бормотал про помощь тем, кто в беде, про защиту от опасности, про временное укрытие, которое он обязан предоставлять страждущим. Говорил, вроде бы, четко, но голос его тонул в нарастающем бабьем гвалте. Ни одна из его женщин его уже не слушала.

— Защищать, говоришь? — передразнила афрокосая, прищурившись. — Да мы знаем, как ты «защищаешь». Сначала винца нальёт, потом медитация, потом «поговорим по душам» — и хоп, четвёртая в круге!

— Ах, Руслан, — добавила Натаха с обидой в голосе. — А ты мне что обещал? Что оставишь одну меня. Я, между прочим, с тобой с начала была!

— Ой, да как тебя вообще терпят! — вспыхнула афрокосая. — Ты даже медитацию получасовую не выдерживаешь! Всё бы дрыхнуть!

— А ты?! — рявкнула в ответ Натаха. — Навтыкала в нос железяк! А ребёнка ты родить сможешь?

— Да я тебя сейчас!.. — завелась афрокосая, шагнула ближе. Я уже подумал, что сейчас схватятся — сцепятся, волосы полетят клочьями, и круг сам собой сузится, освобождая место.

Но Грач вмешался.

— Тихо! — рявкнул он так, что в прихожей что-то тонко звякнуло. — Молчать, обе! Новенькая остаётся. И точка. Она — вне Круга, поняли? Вне! Это не обсуждается.

— Достал, Руслан! — выдохнула Натаха. — Вот и живи со своими Кругами! Я к мужу поеду. У него бассейн, сауна и два сортира на двух этажах. И никто мне мозги не лечит про чакры и гармонию!

Она развернулась, хлопнула дверью спальни так, что с потолка что-то посыпалось.

Женщина собирала вещи.

— Добро пожаловать, Макс, — буркнул он. — В мой уютный, мать его, Круг.

— Ну уж нет… — усмехнулся я. — Мы сбоку постоим.

Пожал ему руку. Крепко, по-мужски. Наклонился чуть ближе и добавил негромко:

— Спасибо, что Алю приютил. Но смотри, девчонку в свой Круг не тяни. Головой отвечаешь. Я в долгу не останусь.

Грач кивнул, взгляд у него стал серьёзнее.