Приходите за счастьем вчера

– Не густо, но сойдёт. – Она с таким облегчением выдохнула и закивала, что невольно развеселила. – Тогда приступим?

Вместо ответа брюнетка быстро прижалась к его рту приоткрытыми губами. Отстранившись и увидев её недоумевающее и разочарованное лицо, Элайджа вдруг с удивлением понял, что ему хочется смеяться.

– Что ты не отвечаешь?

– Катерина, ну что за гренадёрский наскок? Мы сейчас не мне эрекцию повышаем, а тебя соблазняем… – у него всё же вырвался смешок, стоило увидеть, как она тут же улеглась на спину и замерла в ожидании: – Я не это имел ввиду, но ладно, бревно так бревно. Закрой глаза.

Послушавшись, она вытянулась в струнку. Тёплые губы заскользили по шее, прикусили…

Наслаждение разливалось по телу, Кет нетерпеливо ждала перехода к более активным действиям, поэтому не сразу сообразила, что Элайджи нет рядом:

– Что? – Она распахнула ресницы и увидела, что он сидит рядом, любуясь. – Но тебе же тоже нужно, я сегодня помешала… Не переживай на мой счёт.

– Катерина, я ценю твою заботу, но сейчас главное не…

– Нет, – нежная, но твёрдая ладошка опрокинула его на спину, – мне теперь так хочется. Хочется. Очень. Ты говорил, что всё будет только как я захочу…

– И ты не боишься последствий? – Элайджа расстегнул манжеты рубашки.

– Ни капельки… Я хочу побыть хозяйкой положения.

– Ты веришь, что в таком виде ты хозяйка положения? – Смех мужчины эхом прокатился по спальне. – Обожаю тебя в этом положении, но ты точно не…

– Я это просто знаю. – Она хихикнула, стягивая с него рубашку и проводя зубами по мгновенно напрягшимся мышцам пресса. – А ты всего лишь снова меряешь жизнь своими фаллократическими мерками. Но ты мой мужчина, поэтому прощаю…

Хозяйка положения… Вопрос состоял в том, что Майклсон слишком жалел её горло, чтобы исполнить действительно желаемое в нынешнем положении, то есть схватить за волосы и пропихнуть в глотку без подготовки, но не стал лезть в бутылку и сообщать печальный факт Катерине, терпеливо позволяя творить с собой, что ей угодно. В конце концов, остальных-то не жалел, значит, сердцу точно хозяйка.

Поставив подбородок на живот мужчине, Кетрин облизала губы и прищурилась, разглядывая его лицо. В её глазах и на губах очень медленно зажглась ликующая улыбка победительницы – никакие блондиночки не страшны, такое наслаждение исказило черты Элайджи. И её имя в конце. Они встретились взглядами и его мутный, непонимающе-тяжёлый впивался в её улыбающееся личико абордажными крючьями и, наконец, чёрные ресницы сомкнулись. С тихим восторгом полностью удовлетворённой собственницы, она посмотрела на мужа ещё пару секунд, подтянулась на локтях и устроила голову у него на плече, слушая как часто и глубоко он дышит, пытаясь быстро восстановиться. Если бы это было возможно, Кет бы замурлыкала, от какого-то только ей понятного довольства собой. Потрясающе, когда стоит немного постараться, и мужчина у твоих ног – что она переиграла – нет, не дамочку из секретарской, а его самого подчинила своим условиям, – Катерина не сомневалась ни минуты. Но вот мужская рука рядом чуть сжалась, нащупала её бедро. Губы Элайджи растянулись в улыбке, голос звучал глухо.

– И всё же ты стервозна, Катерина. – Длинная пауза, она улыбалась и, конечно, не ответила – какая разница, какая она, если её собственность вернулась к ней? Эл был в её руках. Почему она раньше не думала, как важно не выпустить его из них с доверием или без? Впрочем, Элайдже и не нужно было ответа: – У какого-то писателя было хорошее определение этому слову… Не помню.

Катерина по-прежнему молча водила подушечками пальцев по его груди, в комнате повисла тишина, в которой сплетались их дыхания – его тяжёлое и хрипловатое и её лёгкое и спокойное. Она мирно наслаждалась своим женским триумфом, вкус контроля и власти над мужчиной, его мыслями и страстями был всегда великолепен, Кет уже начала забывать, каково это. А ещё каково ей обнимать Элайджу. Приподнявшись на локте, она осторожно прикоснулась губами к щеке.

– Куда ты? – встрепенувшись от того, что он встал, брюнетка недоумённо вскинула голову.

– В ванную.

Чувствуя лёгкое неудовольствие от того, что с ней никого нет, хотя она ожидала совсем иного, когда Эл восстановит силы, Кетрин снова легла, на сей раз положив голову на его подушку, вдыхая её запах и начиная придрёмывать в полумраке. Но вот мужские руки её подхватили и понесли, через минуту опустили в тёплую воду, вырвав протестующий писк.

– Эл? – Она испуганно ухватила его за запястье.

– Я собираюсь искупать тебя. Твои волосы совсем слиплись.

– Хорошо, – Откинула голову на подушечку, сначала смущённая и даже раздосадованная этим желанием, но вскоре начала получать невероятное удовольствие от осторожных прикосновений пальцев и губки к коже и плеска не слишком тёплой воды. Когда-то он часто этим занимался, только обычно ванну они делили на двоих, и Катерина не оставалась в долгу…

– Перевернись.

– Так? – Мочалка скользнула от спины к ногам.

– Так…

– Мне хорошо. – Выдохнула Кет и, вытянув шею, провела мокрыми ладонями по щекам, умиротворённо прошептав: – Очень хорошо. Спасибо… – она перевернулась на спину, снова начиная засыпать – сегодня было слишком много событий, – и разглядывая руки Эла на своей груди. Но усилием воли вернула себя в действительность, от неожиданности раньше положенного по плану спросив:

– Это значит, что ты согласен пересмотреть наш договор на первый пункт?

Он двумя пальцами приподнял её подбородок и прильнул в долгом поцелуе к раскрасневшимся губам:

– Да.

– Я так дорога тебе? – Катерина вновь приподняла лицо, тщательно скрывая за ласковым тоном самодовольство, смешанное с желанием отомстить за то, что Элайджа не сидел при ней последние месяцы.

– Конечно. – Снова приник к её рту. – Самая ценная и важная вещь для любого мужчины – это его женщина. С ней невозможно расстаться, можно только оставить себе.

– Я не вещь, – она выставила подбородок.

– Женщина, которая не любит, но живёт и не собирается отпускать… – Он прикоснулся губами к розовому от горячей воды мизинцу. – Кажешься тёплой ко всем, а на деле как природный жемчуг.

«Он сошёл с ума или просто обкурился?» Хотя под ложечкой уже предательски засосало.

– Не говори ерунды, я чувствую… – всё же испугавшись дичи, которую начал вещать Элайджа, Кет резко отдёрнула ступню, окатив его джинсы водой.

– Что же?

“Я люблю тебя...”

– Я ревную тебя.

Он несколько секунд смотрел на неё ничего не выражающим взглядом, усмехнулся.

– В тот день, когда я отдам Колу свой Мазератти погонять, вызывай психиатричку. – Короткий смешок при виде её скептического лица. – Да не переживай – не свихнулся ещё, приступ корявого поэтизма. Уже прошло.

– Нам нужно подождать и всё наладится… – Не совсем правда, но он её испугал. Такого спокойного, уверенного и, да, ожесточённого до бессердечия, Эла Кетрин не видела уже давно, если быть точной – со времени их посиделок с адвокатами в Йоркшире год назад, и ей не нравилось, что их отношения шли совсем не по её сценарию. – Я думаю, мы просто должны привыкнуть. Ты сейчас не в настроении.

– А ты помнишь, когда я был в настроении? – равнодушно бросил Майклсон. – Жить с женщиной и не спать с ней – дикая дурь, мы оба всё понимаем, но если бы ты от этого была счастливой… – осекшись и подняв Кет, он обернул её в полотенце. – Ты сама затащила меня в постель, сама выдвинула требования, поэтому и общаться мы будем соответственно. И слава Богу. Так как раньше жить нельзя, постоянно хочу кого-то грохнуть. Ты хоть соображаешь, что значит жить с тобой и каждый день думать, на какой кобыле к тебе подъехать, чтобы просто прикоснуться? Я постараюсь не повторять прежней истории, если смогу, твоё дело верить или нет – второе тоже пойму, это не наша обычная ссора, которая ничего не поменяет, – уголок рта нервно дёрнулся, – но тогда уходи сама и сейчас. Всем что тебе требуется для жизни обеспечу на том же уровне, что был бы у моей жены. Проблем для будущих мужиков, если они окажутся слишком норовистыми, тоже не будет – стану умершим дядюшкой, оставившим наследство.