Привет, заяц

— Издеваешься? В любой.

— Всё гундишь, да? И поприкалываться не даёшь даже. Как вот с тобой, а?

***

Сказочное море, мерцающие белые волны. Ноги утопали по щиколотку в холодном мелководье среди высоченных маяков ледяных пышных сосен. До берега оставалось ещё полпути, а уже хотелось беспомощно рухнуть лицом в пушистый искрящийся снег и утонуть в его мёртвой мерзлоте. Витька обнадёживающе на меня глянул своими стеклянными глазами и будто сказал, «ещё немного осталось, потерпи». А у самого ноги коченели и становились неподвижным промёрзшим камнем.

— Красиво тут, да? — спросил я его.

— Красиво, конечно. За этим сюда и пришли. За красотой.

— Как на планете Хотт.

— Это откуда? Стар Трэк?

— Нет. Империя наносит ответный удар.

— А, Звёздные Войны.

Я кивнул.

— Ага. Лучший эпизод. Его ещё так классно в Гриффинах спародировали.

Я напряг голосовые связки и попытался изобразить голос Криса из того самого эпизода:

— Йода. Система Дагоба. Суп со слабоалкоголкой.

Витька прыснул смехом и непонимающе посмотрел на меня.

— С чем суп? — он уточнил.

— Дома тебе покажу.

Ветер ударил в лицо россыпью мелких ледовых кинжалов. Щёки адски царапались, снежные лезвия впивались в кожу. Я негромко жалобно проскулил, но Витька этого не услышал, мой стон поглотил плотный намордник красного шарфа. Он поправил тяжеленный рюкзак со снарягой на спине, звонко им бряцнул и продолжил уверенным шагом пробираться к берегу по тонкому слою озёрного льда.

Нос щекотал сочный аромат костра и жареных шашлыков, доносившийся со стороны аллейки бревенчатых кафешек через дорогу. Синий густой туман приплыл к нам издалека, завис тугой дымкой в небе, наполнил воздух над озером аппетитным ароматом и будто позвал нас бросить всё и накинуться на вкуснейшую баранину с ядрёным луком и свежими овощами.

— Может, шашлычку? — спросил я.

Витька хитро заулыбался.

— А ты угощаешь? Я даже денег не взял с собой.

— Угощаю.

— Тогда можно.

Мы добрались до берега и перешли через дорогу. Наконец-то цивилизация.

Уютные невысокие домишки из массивных брёвен, резные декоративные арки и своды, аляпистые вывески с одним простым словом «шашлычная», серо-голубые тяжёлые клубы, уползающие высоко в холодное небо. Вокруг этих ароматных домиков столпились машины в белых снежных шубах, то тут, то там сновали голодные люди в тёплых зимних куртках, шуршали штанами и громко смеялись, растворяясь в тепле дружеских посиделок за чашкой горячего чаю и пластиковой тарелкой жареного сочного мяса. Позади этих скромных деревянных рядов тихо мерцали разноцветные огоньки, растянутые между двумя окоченевшими столбами, радужно сияли на фоне тёмно-зелёной хвойной гряды.

Губастая тётка в фартуке и с кричащим макияжем на лице зазывала нас в свою забегаловку:

— Молодые люди, заходите, погрейтесь после рыбалки, самый вкусный шашлык у нас. Замёрзли, да?

Мы с Витькой переглянулись и пожали плечами, мол, а чего не зайти-то? Какая разница, все эти кафешки тут одинаковые, держит их один пузатый депутат областной думы. Мы отряхнули окоченевшие, промокшие насквозь ноги и провалились внутрь, в скромный уют придорожной забегаловки.

Запах свежего дерева, перемешанный с шашлычным дымком. Витька стоял весь красный, щёки у него были алые, пушистые ресницы покрыл лёгкий налёт инея. Я полез в сумку за деньгами и обжёгся холодом металлического замка и резко отдёрнул руку. Холодно. Глянул на ладонь и увидел подушечки окоченевших пальцев.

Возле кассы разлилась лужа талого снега вперемешку с грязью с ботинок гостей заведения.

— Аккуратно, не испачкайся, — сказал Витька. — Я пойду тогда нам место займу?

Он сел в углу, разложил на скамейке рядышком свой рюкзак с коловратом и стал меня ждать. Обслужили нас быстро.

Две горочки мяса на больших пластиковых тарелках. Стол, покрытый красной клетчатой клеёнкой с едким химическим запахом.

Пахнет. Приятно. Вкусно.

Я неуклюже схватил дрожащими холодными ручонками здоровенный кусок сочной баранины и впился в него своими зубами, вгрызся по самую ароматную мякотку и залил жиром с маслом пупырчатую пластиковую тарелку. Витька так же беспощадно раздирал пряную мясную резину под слоем дешёвого кетчупа из красной безымянной бутылки, чавкал с усилиями и надувал шаром свои набитые щёки. Масло лилось во все стороны, жир струился и капал мутным дождём.

Нашли друг друга. Два поросёнка.

Я дёрнул бровями, попытался его так спросить, нравится ему или нет. Он вроде мой жест понял, молча кивнул и с трудом проглотил массивный кусок. Схватился за второй шматок, посыпал его пурпурной россыпью блестящего лука и снова впился в еду своими зубищами.

Витька прожевал мясо, схватил со стола белёсую салфетку и спросил:

— А ты чего молчишь? Только и слышно, как за ушами трещит.

— А что сказать? — я пожал плечами и вытер салфеткой масляные кончики пальцев.

— Да ничего, шучу я. Ешь сиди знай.

— У нас ситуация, как в одной серии Ворониных, — я посмеялся.

— Ну началось, блин…

— Нет, серьёзно. Короче, там Костя с Верой сидели в ресторане, не знали, о чём поговорить, они ведь уже столько лет в браке, жить-то скучно. Сидели, жрали хлеб с маслом и от нечего делать обсуждали, какая у масла приятная «температура тире консистенция». Не смотрел?

Витька поковырялся в зубах и пожал плечами:

— Может, смотрел. Так особо не помню. А Воронины это же шляпа, разве нет?

— В смысле шляпа? — возмутился я. — Какая ещё шляпа?

— Ну, в смысле, хрень. Ладно ещё Счастливы вместе, раньше хотя бы все после школы смотрели, но Воронины. Там даже шутки дурацкие. Про тёщу, про еду, про готовку, про уборку. Аншлаг сраный.