Путь небес. Преодолевая бурю

— Но вы пробовали составить карту.

— Это невозможно. — Мейстер досадливо тряхнул головой. — По крайней мере, здесь Питер ошибался. Варп — не зеркало, он непостоянен, как живое существо. Он и есть живое существо! Коснись эфира, и он вздрогнет. — Вейл ненадолго утратил уверенность. — У меня нет ока, но я… видел многое. Изучал то, что изучали навигаторы. Сложность имматериума… бесконечна.

— Попытайся объяснить, — мягко сказал Есугэй. — Я быстро схватываю.

Вейл шумно выдохнул, у него округлились глаза.

— Смятение — это океан. Каждый знает, что в нем есть течения, глубины, шторма. Там можно видеть свет Картоманта. Можно следовать за ним, прикрываясь эгидой поля Геллера от Разумов извне. Но даже тогда ты погружаешься совсем незначительно. Нырни глубже, и оболочка расколется. Свет померкнет. Око ослепнет. Когда люди заявляют, что странствуют через варп, то просто бахвалятся — смертные лишь скользят по лику вечности, будто плоские камни, брошенные ребенком. Мы чужие в эмпиреях. Они ядовиты для нас, и чем ближе ко дну, тем опаснее яд.

— Ашелье пробовал нырнуть глубже?

— Кто знает? Возможно. Но он не преуспел, и знаешь почему? Потому что это неосуществимо. Нам нужна мощь скованной звезды, чтобы погрузиться хотя бы на мелководье. Людям неподвластна энергия, способная пробить пелену дальше. Соедини вместе реакторы десятка линкоров, удвой их отдачу, и даже этого не хватит. Так что нет, Питер не преуспел.

— Генерал Раваллион верит в него.

— Ей не стоит, — брезгливо произнес мейстер. — Поверь, ей не стоит. Они все одинаковые, эти Окули. Слишком долго всматривались в глубину. Ты ведь слышал то присловье? Про бездну?

Таргутай ответил не сразу. Он внимательно изучат Вейла, подмечал каждый его жест и особенность поведения. Гость не обманывал их, здесь Илия оказалась права. Но все же с собеседником что-то было не так. Тот провел много времени среди Нобилите, и это явно оставило след. Возможно, такой, о котором не подозревал и сам мейстер. Каждый час с навигаторами накладывал отпечаток на душу — быть может, его даже удастся обнаружить.

— Не сомневаюсь, ты прав, Вейл из дома Ашелье, — наконец заговорил Есугэй. — Мы чужие в варпе. По ночам я часто размышляю, мудро ли было возводить империю на таком фундаменте. Но других способов не имелось, верно?

Мейстер снова пожал плечами.

— Действенных — уж точно, — пробормотал он.

Грозовой пророк еще несколько секунд смотрел на Вейла, затем отвел глаза.

— Ты просветил меня, так что пока я не отчаиваюсь. Илия была права, погнавшись за тем человеком.

— Тебе все кажется, что вы сумеете найти Питера, — раздраженно бросил мейстер. — Сколько раз мне нужно повторить, что я не знаю, где его искать? Пытайте меня, если хотите, но это вам не поможет.

— Я не стану так делать. Пытки — не наш метод. Но, возможно, есть иной путь. — Таргутай вновь посмотрел в иллюминатор. Далеко впереди по звездному полю двигалось шесть световых точек — эскортные корабли спешили встретить «Лунный серп» и проводить его в сердце флота. — У меня нет навыков для поиска забытых отпечатков в памяти. Это наука разума, не стихий. Но у меня есть друг. Он умеет все, что нужно. Когда прибудем, познакомлю тебя с ним.

Заметив настороженный взгляд Вейла, грозовой пророк рассмеялся.

— Бояться не надо, — сказал Есугэй. — Он — тоже последний выживший с целого мира. Думаю, вам найдется, о чем поговорить.

Когда «Калжан» подошел к внешней границе сборной системы, большинство звездолетов уже заняло позиции. Воинственные белые колоссы бороздили верхние слои бурной тропосферы Эрелиона III в окружении стай ракетных эсминцев и кораблей прорыва строя.

Шибан собирался подвести свой фрегат вплотную к «Буре мечей», поскольку ожидал, что в течение нескольких часов его вызовут на борт флагмана. Вектор подхода, однако же, им перекрыл внутрисистемный челнок. Как только стало ясно, что судно не планирует освобождать дорогу, с «Калжана» понеслись сигналы, на которые последовал ответ согласно стандартному протоколу Армии.

Услышав сообщение, хан скомандовал полную остановку.

— Принять челнок, — велел Шибан командиру фрегата. — Я встречусь с ней в носовой башне.

Гостью он ждал в одиночестве, над фасадом громадного капитанского мостика. Через узкие смотровые щели он видел фрагменты передних палуб, вытянутых, как на всех кораблях такого класса, ребристых и уставленных орудиями. Легионер бродил по каменному полу между стенами, покрытыми чогорийскими рунами. Одну из переборок рассекала длинная вертикальная трещина — последствие нагрузки на корпус, перенесенной во время бегства от Детей Императора. Возможно, ее успеют залатать до новой операции флота, но, скорее всего, разлом станет еще одним напоминанием о боях среди сотен других.

Женщина прибыла довольно скоро. Как и всегда, она деловым шагом преодолела дорогу от ангаров в сопровождении почетной охраны из воинов братства. Легионеры встали на пороге, поклонились и закрыли дверь, оставив Шибана наедине с гостьей.

Она выглядела болезненно истощенной. Терранка всегда была худощавой, но теперь с нее чуть ли не спадала униформа. Седоватые волосы побелели, морщинки возле губ собрались темными складками.

— Сы-Илия, — низко поклонился Шибан.

В ответ Раваллион отсалютовала знаком аквилы.

— Тахсир.

Затем она осмотрела броню легионера сверху донизу, словно мать, разглядывающая непоседливого сына.

— Всегда удивлялась, почему они не покрасили доспех в белый цвет?

— Я так попросил, — объяснил Шибан. — Это не мои латы, а машина.

— Ох, чогорийцы и машины, — улыбнулась Илия. — Вы же используете сервиторов. Странствуете на звездолетах.

Хан постучал латной перчаткой по груди:

— Если механизм здесь, другое дело.

— Но зачем отказываться от цветов легиона?

— Я вернусь к ним. Когда вновь смогу носить силовую броню.

Гостья промолчала.

— Итак, с чем вы пришли, генерал? — Шибан придерживался дружелюбного тона. — Разве вас не отвлекает тысяча важных вопросов? Мы ведь по-прежнему неорганизованная толпа, не так ли? Наверняка есть дела, требующие вашего присутствия.

— Я прибыла немногим раньше тебя, — ответила Илия. — Задача у меня одна: обеспечить проведение сбора. — Она оглядела рубцы сражений на стенах комнаты. — Судя по всему, без работы не останусь.

Белый Шрам тихо усмехнулся:

— Что бы мы без вас делали, сы?

— То же, что делаете сейчас. — Когда-то ее голос был не таким жестким. — Убивали себя без причины. Растрачивали силы, которые пригодились бы в другом месте.

Шибан больше не улыбался.

— Простите, я не понял вас.

— Ты все прекрасно понял.

— В последней битве я потерял братьев. Никогда бы не приказал им пойти в бой ради недостойной цели.

— Возможно, раньше было так. — Раваллион смотрела прямо в глаза хану, не отводя усталого взгляда. — Теперь ты сражаешься без передышки. Ты готов воевать, пока не угаснут звезды, драться за вселенную, не ведая радости. Даже без приказов ты как-нибудь извернешься, найдешь врагов и погонишься за ними.