Райский Град

Багровый луч проносится мимо, врезается в грудь одного из существ. Гуманоид падает, раскинув руки. Сквозь кожу проступают ветки вен, застывают на удивлённом детском лице.

— Да вы что?! — кричит доктор на подходящего бугая. Тут оба замечают, что остальные существа совсем не испугались. Всё так же переговариваясь, с удивлением смотрят на убитого друга. Тогда лучемёт стреляет ещё раз, и теперь уже двое падают на траву. Оставшиеся, наконец, осознают угрожающую им опасность и длинными прыжками забираются на деревья.

— Прекратите! — кричит доктор. — Они разумны!

— И что? — удивляется бугай. — Эй… — Его взгляд опускается. — Вы что тут?..

Илван, округлив глаза, бешено барабанит по животу, и лючок в паху с услужливым щелчком закрывается.

Недавно стрелявшее оружие бугая вздёргивается вверх.

— Что за?! — вскрикивает он, пытаясь тянуть лучемёт вниз.

Раздаётся хруст, и бугай с воплем падает. Оружие взлетает и теряется в ветвях.

— Кевин! — вопит поверженный, корчась на траве и держась за плечо. — Кевин! Возвращай нас!

Что-то дёргает за пояс, и доктор взмывает выше деревьев. Ком подступает к горлу, во рту становится кисло.

Спустя мгновенье Илван уже сидит в челноке, свесившись через борт и избавляясь от содержимого желудка. Проклятая экспедиция…

— Ранен? — взволновано спрашивает капитан бугая. Тот лишь мычит, поглаживая плечо. Рука безвольно свисает.

— Они как люди, — раздаётся булькающий голос доктора.

— Всё-таки у них есть оружие, — тихо говорит капитан, как бы подтверждая свои мысли, и торжественно: — Ну-с! Начнём!

Он, выпустив дымное колечко в стеклянное забрало шлема, щёлкает пальцами. Толстый багровый луч с неба ударяет прямо в макушку города-храма впереди. Гениальное произведение искусства, история, жизнь, будущее этой цивилизации разлетаются в прах. Через некоторое время звучит оглушительный взрыв. Волна ударяет по челноку, заставляет его колебаться.

— А-ха! Да! — кричит капитан в бешеном экстазе — сигара в его зубах задорно подпрыгивает. Теперь он щёлкает пальцами обеих рук.

Через минуту доносится эхо сначала справа, а потом слева.

— Миллиарда как ни бывало! — радостно сообщает Кевин. — Кто как люди?! Они?! Да не смеши!

В космосе всё как обычно. Просто очередная планета полыхает огнём. И на борту корабля-штурмовика об этом скоро забудут.

— А-а-гр!.. — рычит бугай, лёжа на кушетке в медотсеке. Вокруг столпилась орава сочувствующих.

— Эй! Как тебя там поваляли?

— Мы-то думали — всё! Десятым на неделе будешь!

— Ручка болит?

— Так, — говорит капитан, отчего все разговоры смолкают. — Свидание окончено. Посетителям просьба покинуть палату.

Со смешками и хихиканьем бойцы удаляются в каюту. У кушетки остаются лишь капитан и доктор.

— Кевин, — говорит биосферолог. — Не лучше, если этим займётся Система?..

— Да не боись, — по-отечески нежно говорит капитан, снимая с бугая бронекостюм. — Мне не впервой кости чинить.

Он осматривает руку.

— Кевин, — вновь говорит доктор. — Возвращаясь к нашему недавнему разговору: не всё так плохо, как вам кажется. Я знаю много молодых людей в институте, кто ставят превыше всего науку, совершенно не задумываясь о развлечениях…

Капитан смеётся, всё ещё осматривая опухшее плечо.

— А вы выйдите из своей лаборатории в любое другое культурное учреждение и спросите первого встречного… Да многие даже не знают, на какой планете по счёту от родной звезды живут, не то что каждую по порядку и поимённо!..

Бугай вскрикивает.

— Может всё-таки доверить раны Системе? — с сомнением говорит доктор.

— Ничего. — Капитан надавливает, пациент мучительно мычит. — Пока неграмотный народ Империи развлекается, (вновь вскрик) важным для нас (хруст) является искусство вручную вправлять суставы раненым бойцам.

Бугай тяжело дышит, поднимает больную руку, шевелит пальцами.

Доктор качает головой, топчется в нерешительности и всё-таки выходит в каюту. Под пристальными взглядами усевшись на своё место, он включает видеозапись, сделанную на планете. Шестеро туземцев с лицами невинных младенцев смотрят, улыбаясь, показывают пальцем, что-то говорят. Это такие воздвигли удивительные города?..

«Нет, — думает доктор. — Они не как люди. Они лучше. Были лучше…»

Глава 5

Милана согласилась идти со мной на бал.

Я уж было решил, что не стоит появляться на этой тусовке. Очень мне не нравится весь пафос, с каким ведут себя некоторые захаживающие туда литераторы. Эти непризнанные поэты, считающие себя неимоверно талантливыми, а всех остальных — глупым стадом, ничего не смыслящим в высокой литературе. Эти прозаики, по большей части — обычные графоманы, чьи тексты из-за стилистической аритмии невозможно не то что читать, но даже слушать. Я не имею в виду, что все писатели Града — бездари. Знаю много горожан, кто действительно хорошо пишет и может заткнуть за пояс мэтров. Но они, уже пробившиеся в топовые издательства, появляются на таких собраниях лишь в качестве звёзд вечера.

Как-то раз уже был на этом бале. В то время я учился на первом курсе и метил в поэты. Моя тогдашняя спутница тоже писала стихи. Она была очень талантлива, и когда седовласый старик — неизменный ведущий бала — позволил ей выступить перед собравшейся публикой, я услышал ласковый ручей, летнюю рощу, яркие звёзды ночного неба и себя с ней, лежащих на росистой траве… всем этим дышали её строки, и моё подготовленное к тому вечеру стихотворение показалось ужасно жалким. Я не смог его прочитать, хоть и готовился, и ждал этого вечера целый месяц. Всё ради того, чтобы красиво признаться в любви моей поэтессе…

И под этой волной воспоминаний я позвонил Милане. Её голос в трубке… такой нежный, ласковый… словно у моей поэтессы… уже давно не моей поэтессы…

Зал библиотеки был полон. Литераторы стояли по двое, по трое или же целыми кружкаАми и что-то обсуждали. Над этим культурным гомоном вальяжно парили звуки скрипки.

Я поправил воротник фрака и глянул на часы. Была уже половина седьмого, а Милана так и не появилась. Но я не переживал. Понимал, что пригласил её довольно поздно, а ведь девушке требуется время, чтобы собраться.