Райский Град

Именно после этого явного доказательства присутствия на планете чего-то неизвестного и до сих пор неизученного, а главное: способного представлять угрозу, была создана первая комиссия. В неё вошла большая часть тех учёных, кто первыми из людей ступили на Ариадну. Здесь был и уже известный нам доктор биосферологии Э. Илван. Именно в его замечательной голове появилась идея о том, что рой не просто так посещает Город, а его «танцы» несут определённый смысл. Коллеги же Илвана (д-р Н. Огилви, д-р Р. Шухард, проф. Ф. Гейгер и доц. Л. Луарвик) придерживались распространённой теории о «тараканах в доме». Соответственно, первая комиссия не столько изучала инопланетных жмвотных, сколько искала средства по очистке от них Города.

Из доклада профессора энтомологии Ф. Гейгера:

«Тела насекомоподобных животных — в дальнейшем для ясности и простоты — насекомые — довольно мягкие, а крылья их — ломкие, отчего ликвидация локальных скоплений «бабочек», «стрекоз», «хрущей» и «шмелей» в Городе проходит легко, к тому же войска Легиона ещё ни разу не встретили сопротивления. В ходе стычек живыми были захвачены несколько интересных экземпляров. После тщательного исследования выяснилось, что их морфология (в частности «бабочек») очень схожа с морфологией земных чешуекрылых. Тело, как и у всех насекомых, делится на три главных части: голову, грудь и брюшко. Хитин, несмотря на крупные размеры животного, очень мягок и податлив, что является отличительной чертой и большим плюсом для нас, так как реагент, используемый при ликвидации обычных земных нежелательных насекомых, почти беспрепятственно через него проходит…»

Далее Гейгер подробно описывает внешнее и внутреннее строение «бабочки» (его он, по-видимому, списал из раздела «земные чешуекрылые» школьного учебника по биологии), а затем с той же дотошностью рассказывает об экспериментах над захваченными гигантскими насекомыми, как травил их в газовых камерах.

Представленный выше отрывок из доклада был написан ещё тогда, когда рой не считали таким уж серьёзным препятствием на пути человечества к покорению Ариадны. Но не прошло и пары месяцев, как ситуация изменилась.

«Бабочки», «хрущи» и «шмели» теперь не появлялись небольшими скоплениями. Они объединились в настоящую орду.

Из рапорта генерала полиции Н. Шиллера о первом из нашествий:

«Докладываю вам… (бла-бла-бла) …о нашествии местных насекомоподобных животных на Город. Ими «затоплены» практически все улицы, бульвары, площади, дворы. Сканеры показали наличие около трёхсот миллионов особей по всей колонии (площадь её 1 420 500 км2). Волнения населения стабильно высокие. В давке при панике уже пострадали несколько сот тысяч человек. Есть сообщения о нескольких сотнях несчастных случаев. Эвакуация населения на Землю начала производиться незамедлительно: все телепорты — и гражданские, и грузовые — работают без перерыва. Но на той стороне, к сожалению, не готовы к такому наплыву беженцев. Тем не менее, все необходимые меры по размещению переселенцев принимаются.

Так называемый рой агрессии не выказывает. Насекомые ведут себя спокойно, на людей не нападают, постройкам не наносят увечий… в городе стоит невыносимый запах свежескошенной травы…»

Также из генеральского рапорта следует, что насекомых нужно любыми способами из Города «устранить», так как сами они «устраняться» не намерены. Как и следовало ожидать, этот призыв получил большой отклик не только среди населения колонии с её правительством, но и среди жителей Земли. Ведь СМИ уже надорвали все гланды, вопя о небывалом в практике колонизации происшествии.

Конечно, нашлись и те, кто был против такого рода варварских мер. Даже среди первой комиссии двое учёных высказали предположение, что рой следует изучить более основательно, прежде чем что-либо предпринимать. Может, насекомые Ариадны посещают Город лишь из-за того, что это постоянный ареал их сезонного размножения? И только из-за этого их нужно уничтожить? Не лучше ли перенести саму колонию на другое место, а фауну Ариадны оставить в покое?..

Естественно, переносить уже отстроенный Город никто не стал. Вместо этого учёные воспользовались достижениями современной биохимии: распылили над лесом так называемую «пыльцу», в надежде обмануть органы чувств насекомых и отвадить их подальше от людей на новое место брачных игр. Нетрудно догадаться, что и эта гуманная мера не принесла никаких результатов.

После этого было ещё множество других «щадящих» попыток выгнать рой из Города: и те же биохимические, и просто химические, и физические с применением всевозможных звуковых, магнитных, световых и прочих воздействий… Насекомые всё продолжали прибывать. Причём место их появления — гнездо или улей — к удивлению первой комиссии не мог обнаружить даже самый современный сканер. Особи будто бы появлялись из воздуха.

Наконец, спустя полгода бесплодной работы, комиссия выступила с докладом, где после зачитывания пятисот листов оправданий подвела итог: человечество столкнулось с инопланетной формой жизни, не представляющей угрозы, но и бороться с этими насекомоподобными животными «без применения летального оружия» не позволяет уровень современной науки.

На этом я заканчиваю предысторию и перехожу к событиям, в каких сам принимал непосредственное участие. Надеюсь, до этого момента читателю ещё не наскучило моё монотонное изложение.

О своём участии во второй комиссии я узнал совершенно неожиданно на одной из встреч с читателями. Тогда я рассказывал о романе «Бабочки вне Солнечной системы» в одном из биологических колледжей Лондона. Ко мне, стоящему у кафедры и взахлёб повествующему о чудесах лепидоптерологии, подошли трое в строгих костюмах и старомодных очках — в их стёклах отразилось моё озадаченное лицо. Один из подошедших показал какую-то карточку, а остальные буквально сняли меня с трибуны и под руки вывели вон из аудитории (признаться, я тогда не на шутку перепугался и начал припоминать все свои безобидные грешки). Впоследствии глава «Колониэйшн-Корпорейшн», чьи работники так бесцеремонно обошлись со мной, принёс личные извинения.

Тем не менее, я был очень польщён столь высоким вниманием к своей персоне, особенно когда узнал, что меня порекомендовал сам доктор Илван (неужели он читал мои работы?! — думал тогда я). Мне обещали личную встречу с ним ещё до отправки на Ариадну, но позже выяснилось, что знаменитый биосферолог находится в колонии и возвращаться на Землю в ближайшее время не собирается.

Состав второй комиссии оказался более чем странным. До первого собрания я предполагал, что мне предстоит работать плечом к плечу с великими учёными, заслуженными академиками институтов мирового уровня, но… вот тот самый список, что я получил на первой встрече:

Королёв Дмитрий Алексеевич, 38 лет, специалист по символам;

Аполлонский Николай Николаевич, 35 лет, лепидоптеролог (да-да, Аполлонский, автор сего отчёта);

Ро Андрэ, 87 лет, историк постмодернизма, искусствовед;

Лисицина Ксения Адольфовна, 40 лет, исследователь древних цивилизаций, культуровед, археолог;

Мор Элизабет, 34 года, космобиолог, экзопалеонтолог;

Firefox, он же Valet2332, настоящее имя — Пирк Пранк, 22 года, программист, специалист по расшифровке и взлому (одним словом — хакер).

Естественно, эти имена теперь гремят как никакие другие, но всего две недели назад о них ещё никто не слышал. Повторюсь: тогда я, увидев этих людей, был разочарован и даже возмущён: зачем в комиссии по исследованию инопланетных насекомых специалист по символам? а историк? юный программист, в конце концов?! Я понятия не имел, как буду работать с такими «коллегами», ведь никто из них даже не знал, что такое лепидоптерология! (кроме Элизабет, космобиолога. Она понравилась мне почти сразу).

Как говорилось выше, на первом собрании комиссии доктор Илван не присутствовал (к слову, он даже не вышел на видеосвязь, когда представитель «Колониэйшн-Корпорейшн» пытался его вызвать). Некто, замещающий биосферолога — пожелавший остаться инкогнито — рассказал нам о целях будущей экспедиции. Цели и без того были очевидны: установить местонахождение гнезда роя; используя опыт предыдущей комиссии найти метод избавления Города от насекомых; предотвратить повторное их появление. Также выяснилось, что не только я, но и остальные члены комиссии были подобраны лично Илваном, после чего моё отношение к «коллегам» стало более внимательным, ведь стало очевидно, что доктор явно неспроста выбрал этих людей.