Русалки. Выбор

Светино поле она видела, но поскольку это был именно лабиринт, сказать наверняка, как до него добраться, было сложно. Так что просто двигалась в его направлении, время от времени сверяясь магическим зрением. Перед мысленным взором непрошенными представали воспоминания о собственном Поиске и том, как она измотанная, не спавшая казалось бы уже целую вечность и держащаяся только за счёт магии, шла по этим самым коридорам. Чтобы в центре лабиринта найти ещё одно испытание. Наверное, самое сложное из всех.

Артефакт Лабиринта перемещал коснувшегося его в пространстве, но не физически, а как-то иначе. Тело оставалось на месте, душа же оказывалась в месте и ситуации, чем-то важных для Поиска. Так она сама перенеслась тогда на поле сражения, всё ещё длящегося, но уже перешедшего в одиночные схватки. Вокруг умирали её сородичи, а она ничего не могла для них сделать.

Знать, что окажись она там в реальности, она могла бы помочь, и не иметь такой возможности, оказалось не просто сложно, а мучительно. Целительский дар был недоступен и единственное, что она без него могла, это попытаться помочь обычным путём. Вот только что в этом толку, когда противоядия ещё не изобретены? Половина, если не больше, пострадавших не дождутся прибытия помощи. Треть умрут от яда уже в замке. Ещё процентов десять целители успеют погрузить в откат. И лишь единицы выживут, не оказавшись в откате. Правда, ценой этого почти наверняка будет откат кого-то из целителей. Её вмешательство как простой русалки ничего не изменило бы. При этом она сама могла пострадать, и закончить Поиск было бы некому. Так что Маргарита Николаевна просто переходила от одного раненого сородича к другому. Не удержалась лишь один раз, с коллегой по дару, невесть как оказавшейся на том поле. И то лишь потому, что целителям оказавшимся под действием яда всегда приходилось много тяжелее, чем остальным и сгорали они быстрее. Но вместе с тем, им было проще добиться отката.

— Размотай дар. Вызови откат. Если повезёт, тебя сумеют спасти, — шепнула она той.

Девушка вздрогнула. Но послушалась. Кое-как переползла к ближайшему раненому, положила руки на грудь и пустила силу. Вот только не к нему, а от него. Вызывая откат не себе, а ему.

— Себе, идиотка! Себе вызови!

Но целительница, не глядя на неё — кажется, она не видела советчицу даже, когда та к ней обращалась, только покачала головой:

— Меня уже не спасти. Но, возможно, у них появится шанс, — и кое-как поднявшись, шатаясь, направилась к следующему.

Маргарита Николаевна осталась смотреть ей вслед. По щекам текли слёзы.

Почти сразу её переместили в другое место, в другое сражение, ещё длящееся, причём с переменным успехом. Стараниями Вериссы и других боевых магов русалки теснили Охотников. И целительница снова вынуждена была наблюдать, не вмешиваясь и стараясь не попасть под удар. Предупреждение насчёт того, что её могут убить, она помнила.

Помотав головой, долгожительница отогнала страшные воспоминания. Сейчас, может быть, ситуация была не намного легче той, но не такой безнадежной. Всё-таки они уже умели создавать противоядия. Да и наука, что человеческая, что магическая шагнули вперед. А значит так много времени как тогда создание если не антидота к новой разработке Охотников, то хотя бы нейтрализатора, действующего при контакте с дымом, не займёт.

Наконец после очередного поворота, Маргарита Николаевна впереди показалась знакомая комната с подставкой и креслом. Света сидела в кресле спиной к входу и, судя по тому, что артефакта на подставке не было, уже проходила испытание. На полпути к креслу прямо на полу валялся рюкзак с вещами с привязанным к нему туристическим ковриком. Не торопясь обогнув его, целительница присела рядом с девушкой. Мимоходом залечила свежую царапину на груди, кровь из которой успела пропитать амазонку: видимо, девушка всё же вмешалась в показанное. На всякий случай проверила, нет ли других повреждений, но тех, к счастью, не было.

Потом вгляделась в поле. Полностью восстановиться после сражения на подлодке юная Антарио так и не успела, поэтому сейчас, активно черпая силу из поля, ходила по грани. Ещё немного и минус, а то и откат. Но, похоже, её это мало заботило. Бледные пальцы крепко сжимали артефакт.

Вздохнув, экс-директриса вернулась к вещам, перетащила их поближе и отвязала коврик. Бросила его на пол и, порывшись в рюкзаке, нашла спальник. Помимо него там обнаружилось множество весьма полезных мелочей, вода и еда. Похоже, телохранительница всё предусмотрела.

Аккуратно откупорив бутылку с водой, перелила содержимое в эмалированную кружку и ещё более аккуратно поднесла её к губам явно обезвоженной девушки. Света тут же выхлебала всё до дна. Похоже, она пребывала в видениях уже долго. Женщина протёрла покрытый испариной лоб. Разрушить транс она не боялась, слишком хорошо знакомая с его природой: пока артефакт в руках, а испытание не закончено, транс не прервётся.

Ей самой оставалось только ждать. Устроившись на коврике, она прикрыла глаза, точно зная, что почувствует, если что-то пойдёт не так.

Так и оказалось. За мгновение до того, как Света вскрикнула, Маргарита Николаевна проснулась. Одного взгляда на девушку хватило, чтобы понять и начать действовать.

Первым делом она набросила обезболивающее:

— Тихо, девочка. Тихо. Сейчас станет легче. Главное, не отпускай артефакт.

Потом аккуратно спустила юную Антарио на сдвинутый магией коврик. Рана на бедре сильно кровоточила, но других повреждений заметно не было.

Сдвинув выше, к груди, руки с артефактом, уничтожила ткань и прижала рану засиявшей ладонью.

— Вот так, — для целительницы её уровня залечить подобное не составило труда. А вот без помощи у Светы были все шансы не только провалить испытание, но и истечь кровь. Конечно, в случае угрозы её жизни, к ней скорее всего перенеслась бы или Анастасия, или настоятель, или оба, а может и Тринадцать вмешались, но у одних были все шансы не попасть в лабиринт, а другие могли и не вмешаться. Аккуратнее устроив девушку и накрыв спальником, чтобы не замерзла, провела по русым волосам: — Повезло тебе.

У многих Антарио волосы были именно такого оттенка. Кажется, это повелось ещё со времён Атлантиды. По крайней мере, тот, первый встреченный ей представитель этого рода, тоже был русоволосым и синеглазым хамелеоном. Блистательный наследник тогда ещё не такого влиятельного рода, повеса, балагур и… как оказалось потом, после Краха, верный и надёжный товарищ, прекрасный организатор, лидер. Он был одним из тех, кто предложил двигаться в сторону Марианского, у которого тогда уже имелся кое-как обустроенный для нужд рабочих, занятых на добыче магита, карман. И Вейриан Антарио знал об этом, у его семьи, от которой после Краха остались он сам и его остававшийся за пределами Атлантиды дядя, имелся там дом. Он был ненамного старше совсем юной тогда, едва превратившейся, Ритани, но смог сплотить вокруг себя не только сверстников, но и взрослых, смог убедить большинство покинуть руины Атлантиды. Хотя бы до тех пор, пока ткань мира там не восстановится, и они не перестанут быть настолько опасны. Как показало время, она не восстановилась в принципе. Руины были опасны до сих пор.

Его усилиями сначала был застроен карман, а потом возведён купол над местом, где находился в него портал. Город вне кармана строили уже при его сыне, Вильсе. Вильса и считали одним из основателей Марианского. Просто потому что в какой-то момент само существование кармана было предано забвению, а сам он запечатан на кровь пяти родов. Реррион, Виринес, Антарио, Миарлине и Дерене. За века все пять не раз пересекались, так что девушка, сжимающая сейчас в руках артефакт лабиринта Тринадцати, была наследницей всех пяти. И не только их. В том числе и по материнской линии. Встреча с настоятелем у подруги навела долгожительницу на определённые мысли и, пускай подруге она их не озвучила, выводы были сделаны. И то, что они означали, делало Свету намного более серьёзной претенденткой на кресло градоправителя, чем Илина.