Русалки. Выбор

О том, что тогда Аргус мысленно желал посвятить Подводной богине грядущие смерти среди русалок, с которыми у Храма в принципе были довольно сложные отношения из-за разницы в подходах к поклонению и, главным образом, нежелания русалок идти под руку Храма, Георг тогда даже не заподозрил. Но в принципе такое было возможно. Другой вопрос, сработало ли.

В остальном информация принесённая Лиланой подтверждала его подозрения. В бред про фразу назначения он не верил, но в данном случае было достаточно того, что верили нарушители. В красивые слова о том, что они только мысленно посвящают будущие жертвы спровоцированных ими обстоятельств своим богам, он ни капли не верил. Вольфганг и жертвоприношение, с помощью которого был открыт портал для ракет к куполу Марианскому, тому были хорошим примером. Наверняка, где-то в узком кругу приносились и другие жертвы, иначе, не владея нужными навыками, такой ровный поток не удержать, а значит портал схлопнется. Но в то, что ради массового жертвоприношения с пресловутой фразой назначения эти умники и начали помогать Охотникам, Григорий вполне допускал.

В этой ситуации угроза собственной жизни и даже жизни дочери, исходящая или возможно исходящая от Иолетте, отходила на второй план. С жертвоприношениями бывший соратник и друг связываться бы никогда не стал. Их общий наставник был резко против подобного, так что отвращение к использованию жертв в поклонении богиням и Георг, и Роланд впитали с первыми осознанными молитвами. Это означало, что подозрительная деятельность со стороны Благословленного Тёмной была направлена на что-то иное, возможно, те же цели, что и у самого Григория. Но спрашивать об этом он бы не рискнул. Слишком серьёзно развела их жизнь. Да и опасно подставлять спину тому, кто может в неё ударить.

— Нужно найти доказательства. Постарайся узнать, где бывает Каспиан и его приближенные. Главный Храм он, насколько я знаю, практически не покидает, значит искать нужно в нём.

— Думаете, они проводят жертвоприношения прямо в пределах Главного Храма?!

— Уверен почти на сто процентов.

Настя

На очередном уже ставшем традиционными занятии с настоятелем Григорием тот был мрачен и отрешен. Однако заметить её ошибку в хронологии ему это не помешало.

— Установление полного запрета на жертвоприношения произошло не в 9871, а в 9781 от основания Атлантиды.

Поняв, что промахнулась почти на столетие, девушка вздохнула и не удержалась от вопроса:

— Как вы это запоминаете?

— Ассоциативно. Тот год был насыщен событиями, — всё ещё явно думая о чём-то своём отозвался Благословленный Огненной.

Формат ответа заставил заподозрить страшный, но явно напрашивающийся вариант: собеседник помнил этот год потому что жил в нём. Хотя, если девушка ничего не путала (а она могла), в переводе на человеческое летоисчисление это было начало тринадцатого века, и поскольку Григорию Наррейнер сейчас было около пятисот, жить тогда он никак не мог.

— Прости, я отвлёкся, — спохватился высокопоставленный храмовик. — О чём мы говорили?

— О 9781 году от основания Атлантиды.

— Ах да, точно. Запрет на жертвоприношения в Храме. Долгожданная победа цивилизации над невежеством. — Пояснил: — Богиням всё равно, как им поклоняются. Им важна наша вера, а не формальности.

— Значит, все ритуалы…

— Просто способ направить эту веру, собрать воедино мысли верующих и помочь поверить тем, кто ещё не верит. А так да, разницы между скромной молитвой, пышным богослужением и ритуалом с жертвоприношением для богов в конечном итоге нет. От мучений и смерти жертвы энергию могут на самом деле использовать только смертные, так что использование жертвы в поклонении не более чем оправдание собственных целей. Поэтому жертвоприношения и запретили.

— Но мерфитки же всё равно их используют! — не сдержалась Настя.

— Мерфитки — это отдельная история, — возразил храмовик. Напомнил то, что она и так знала: — Формально и Мерфит, и Храм — водная часть Империи, но реально, как бы кое-кому не хотелось иного, это обособленные государства со своими законами каждое. Так же как и Подводный ветер. Мы сейчас говорим о Храме. И я так и не услышал подробностей принятия запрета.

— Простите. — Русалка постаралась снова сосредоточиться. Подробности принятия запрета, как и подробности принятия других основополагающих законов современного Храма, она заучила.

Вот только в книгах писали одно, а настоятель располагал несколько другой информацией. То ли попросту не вошедшей в общедоступные источники, то ли и вовсе засекреченной. Так что вскоре девушка уже не рассказывала, а слушала, жалея, что нельзя сразу записывать. Откуда бы настоятель Григорий не узнал о последовавших за принятием запрета волнениях, звучала из его уст эта история так, словно он сам это видел. И сам был тем, кто вынужден был принимать сложные решения. Но спросить об этом прямо она не рискнула, хотя безумно хотелось.

Спросила другое:

— Главный настоятель Роланд Иолетте, получается, занимает пост главного настоятеля уже больше тысячелетия?

— Около того. На самом деле чуть меньше: Иолетте занял место Ольгера Ретте, а тот умер значительно раньше, в начале одиннадцатого столетия. От старости, кстати, что среди главных настоятелей явление не частое. С вхождением Иолетте в состав главных настоятелей началось так называемое столетие Тёмных.

О чём он она поняла сразу: читала об этом. Так называли период, когда все главные настоятели — на тот момент их было трое — были благословлены Тёмной. Правда, Георга Тарриер Благословила ещё и Огненная, что случалось редко, но его принадлежности к Храму Тёмной это не отменяло.

Настя задумалась, как сформулировать вопрос так, чтобы не обидеть благословленного Огненной. Конечно, поклонение его покровительнице было для неё закрыто просто её сущностью, но всё же, как глава Храма Огненной отнесётся к вопросу о другом направлении, сказать было сложно. Так что начать решила издалека:

— Я читала, что Тёмная богиня отвечает всем, кто решается к ей обратиться.

— Даже не думай об этом, — как-то сразу догадался о подоплёке вопроса настоятель. — Тёмная справедлива, это правда, но те, кого она отметила своим Благословлением, навсегда привязаны к ней. В том числе и после смерти. Души тех, кто посвятил себя служению ей, не могут уйти на перерождение, пока она не разрешит. А это куда страшнее даже самой мучительной смерти. — Заметив, что для неё это аргументом едва ли является, вздохнул: — Ты, конечно, ещё молода, чтобы задумываться о таком, особенно учитывая сроки жизни русалок, но подумай вот о чём: если бы сейчас ты полюбила, хотела бы ты переродиться следом за возлюбленным, чтобы иметь шанс в новой жизни, или же готова смотреть на то, как он страдает, раз за разом приходя на перерождение, но не найдя своего счастья в земной жизни?

В такой трактовке объяснение звучало понятнее, вот только она пока что никого не любила, чтобы сказать наверняка.

— Просто запомни это, — сдался настоятель Григорий. — И не верь всему, что пишут в книгах. Возможно, это прозвучит крамольно, но Тёмную, как и других богинь, нужно заинтересовать, чтобы она ответила.

— Например чем?

— А этот ответ ты, если хочешь чего-то достичь, должна найти сама, — словесно щелкнул её по носу мужчина. И, будь она помладше и знай его хуже, Настя бы обиделась, а так только улыбнулась и поднялась. Урок на сегодня явно был закончен. Уже когда она была у двери, Благословленный Огненной спохватился: — Погоди. Есть ещё один вопрос, который нам нужно решить.

Елена Миллиос

После того, как Маргарита Николаевна вошла в Лабиринт, отослав их обратно в Вейнир, прошло уже изрядно времени, но новостей не было. Лена понимала, что целительнице потребуется время на то, чтобы найти Свету, да и уходить та едва ли захочет, но не волноваться не получалось. Хотя в том, что уж кто-кто, а экс-директриса позаботиться о Свете сумеет, сомневаться не приходилось. Отчасти поэтому просьба о встрече от Светиного деда Лену не только не удивила, а даже обрадовала.