Русские не сдаются!

— Вы много говорите… Ваши речи на фрегате мне передали… Русские не сдаются! Это звучит сильно, но я не одобряю тех, кто говорит. Лишь те мне по душе, кто делает, — сказал Миних и тщетно дожидался моей эмоциональной реакции.

Я понимал, что препираться не стоит. Иначе не буду иметь возможности сказать должное.

— Ну же! Говорите и ступайте прочь! — впервые Миних проявил нетерпение.

— Ваше превосходительство, небоевые потери неприемлемы. Нужно в срочном порядке сделать хотя бы… — я словно в прорубь с ледяной водой прыгнул.

Меня обжигал взгляд Миниха, он не только хмурил брови, но и как-то неприятно подбирал под нос верхнюю губу, являя не оскал, но признаки крайней степени нетерпения и недовольства. Но я, поднажав, успел как скороговоркой сказать основное.

— Нужно было назначить ответственных за кипячение воды, нужно…

— Довольно! — выкрикнул Миних. — Вы не можете меня учить! Не забывайтесь, унтер-лейтенант — ваша жизнь у меня в руках! От казни вас отделяет немногое!

— Прошу простить меня, ваше высокоблагородие. Я таков, что хоть на плаху, но сделать должное обязан, — сказал я и чуть не добавил, что жизнь свою не так чтобы и ценю.

Всё же не первый раз на этом свете живу.

Меня не покидает мысль, что если бы в том сне, когда ко мне обращалась Надя, я настоял бы на том, чтобы остаться с ней — то не получил бы второй шанс, а приобрел вечную жизнь рядом с единственной любимой женщиной. Так что я готов ко всему. Пусть и есть желание еще немного продлить свою вторую жизнь, чтобы оставить после себя что-то полезное. Например, четко выверенное наставление по обустройству быта солдат и офицеров с описанием, откуда берутся болезни живота, да и многие другие.

— Вы голодны? — задал фельдмаршал неожиданный для меня вопрос.

— Благодарю, ваше высокопревосходительство, и вправду голоден, — ответил я.

Что ж, меня не погонят — что сейчас последует приглашение пообедать с одним из влиятельнейших людей Российской империи.

— Отправляйтесь на мою кухню, я дам распоряжение, чтобы вас накормили, — неожиданно сказал командующий русскими войсками.

М-да… Решил всё-таки он показать мне моё место. С другой стороны, я и не особо-то горел желанием обедать с Бурхардом Кристофом Минихом. Это не обед мог быть, а испытание и допрос.

— Я прошу вас, ваше высокопревосходительство, повлияйте на освобождение честных людей и верных сынов своего Отечества. Зачинщиком на фрегате был я, они лишь подчинились старшему по чину! — уходя сделал я попытку как-то договориться с Минихом.

— Их уже доставили ко мне. И я буду ждать письма из Петербурга об участи всех, и вас… Но вы гвардеец, да еще под началом Густава Бирона, — Миних сделал паузу, наверное, попытался улыбнуться, хотя это у него не очень получилось, и продолжил: — Как видите, я с вами откровенный. Жду того же от вас в будущем.

* * *

Фельдмаршал Миних только три дня тому назад появился в расположении русских войск, осаждавших Данциг. Её величество императрица Анна Иоанновна была недовольна медлительностью прежнего командующего Ласси. По крайней мере, именно так прозвучало при императорском дворе. Вот и отправили Миниха исправлять ситуацию с самопровозглашённым королем Речи Посполитой Станиславом Лещинским.

На самом деле Миних понимал, что его просто выслали из Петербурга. Он был неудобной фигурой для императорского фаворита Эрнста Иоганна Бирона. Не нашёл фельдмаршал общего языка и с другим вельможей, Волынским. Скорее, из-за того, что Миних — немец, а Волынский возглавлял русскую партию при дворе. Да и Остерман, этот прожжённый интриган, тоже не питал особой любви к Миниху.

— Задал ты задачку, унтер-лейтенант! — сказал сам себе Христоф Бурхард, когда молодой офицер покинул его шатёр.

Командующему претило любое неповиновение или нарушение устава. Однако нужно ещё разобраться, насколько этот офицер оказался неправ. Миних прекрасно понимал, что история с фрегатом «Митава» будет обязательно рассказана императрице.

Вопрос только в том, как именно будет эта история преподнесена Анне Ивановне.

— Вилим! — выкрикнул Миних.

Уже через пару секунд в шатре материализовался адъютант, Виллим Виллимович Фермор. Человек, которому Миних доверял чуть больше, чем остальным, учитывая, что он никому не доверял вовсе…

— Срочно отправляйтесь в Петербург, возьмите с собой только доверенных людей. Послание передадите лично в руки царице! — наставлял своего адъютанта фельдмаршал. — Если императрица уже будет знать о бунте на «Митаве», выясните, что говорят об этом…

Тут же, при адъютанте, он закончил писать письмо, поставил подпись и запечатал бумагу. Виллим Фермор с почтением принял пакет и высказал свою полную готовность всё выполнить, как приказано. Сразу же отправился в путь.

— Небоевые потери… — смаковал на языке выражение фельдмаршал. — Экий дерзновенный гвардеец! Измайловец. А есть у меня кто-то в Измайловском полку? Нет… Так что нужно заиметь. Полковник же я этого полка! Пусть и не командую в нем.

* * *

Поел я знатно. Лучший пока обед, что мне приходилось потреблять после обретения второй жизни. А всего-то: варёная курица, душистый, только испечённый хлеб, ну и пара варёных яиц. Пища богов, не иначе. Это если до того всё солонину с размягчённым овсом есть. И не знать, то ли шакалом завыть от тухлой солонины, то ли заржать, как конь, от овса.

Ел я медленно, тщательно пережёвывая, смакуя пищу. Повар Миниха, саксонец, нервничал, но после того, как я демонстративно зажал в кулаке столовый нож и нахмурил брови, отстал от меня.

Приходилось тянуть время. Мне нужно было узнать решение Миниха. Да и куда возвращаться? Под стражу? К тем солдатам, что меня привели к фельдмаршалу и уже ушли? Тогда придётся бегать между рядами палаток и кричать: «Эй! Кто меня к Миниху привёл? А ну, отводи обратно!» Глупо же!

— Унтер-лейтенант, вам предписано отбыть в подчинение полковника Лесли. Он и определит ваше место в строю и место ваших людей. Сие временно, пока не прояснится дело, — сообщил мне офицер, зашедший специально для этого на кухню.

Так что с обедом было покончено.

Мне показали направление, так что я быстро нашёл расположение оперативного резерва, которым и командовал Юрий Федорович Лесли. Несложная задача — найти войска, стоящие отдельно от всех в трех верстах и не участвующие в осаде Данцига.

А вот что было, или ещё только будет, сложным, так это верховая езда. Оперативный резерв полковника Лесли состоял из двух драгунских полков на основе Олонецкого полка. Об этом я сразу спросил у офицера, что явился на кухню с назначением.