Сара Фогбрайт в академии иллюзий

Когда мы сели, миссис Харден сказала холодным голосом, глядя перед собой:

— Я в ярости, Бернардита. Ты знала, что этот обманщик — вовсе не торговый представитель?

— До вчерашнего дня — нет, — честно ответила я и бросила взгляд на Сэма. Он отошёл ещё дальше и теперь стоял с озадаченным лицом, разглядывая записку. Ох, только бы он разобрал мой почерк!

— Ты виделась с ним? — спросила миссис Харден. — Что ещё он тебе наплёл? Ведь ты понимаешь, что человеку, который всю жизнь тебе лгал, нельзя верить? И я зла на тебя. Я велела тебе приехать домой на праздники, и где ты была?

— На практике. Это важно для моей учёбы…

— Учёба не важна, не будь дурой. Главное — хорошо устроиться в жизни. Ведь мы с тобой знаем, что ты поступила в какую-то захудалую академию просто от отчаяния, так может, хватит притворяться?

И она властно сказала водителю:

— Выйдите! Мне нужно поговорить с дочерью.

— Как скажете, миссис Харден, — с достоинством ответил тот и вышел, почти беззвучно прикрыв за собой дверцу.

Я оглянулась, будто бы для того, чтобы проследить за ним, а сама поискала глазами Сэма. Тот исчез.

— Слушай меня внимательно, Бернардита, — сказала моя так называемая мать, вперив в меня ледяной взгляд. — В твои годы я совершила ошибку. Большую ошибку. Я любила достойного человека, но Бернард оболгал его. Он хотел, чтобы я стала его женой, и своего добился. А потом всю жизнь упрекал меня в том, что я не могла отдать ему своё сердце. Но все эти годы оно принадлежало другому.

Она выдержала драматическую паузу. Я ещё раз обернулась: Сэмюэля нет. Куда он ушёл?

— Все эти годы… — с упрёком сказала миссис Харден. — Ты не слушаешь, Бернардита. Я любила другого. Лесли, графа Камлингтона. И он, моя дорогая, твой настоящий отец.

— Я уже догадалась, — рассеянно сказала я и поглядела, нет ли Сэмюэля с другой стороны. Его не было.

— Отчего ты всё вертишься? — начиная сердиться, сказала миссис Харден. — Будь добра, слушай меня с уважением! Ты хоть поняла, что я сказала? Граф Камлингтон — твой настоящий отец, и едва только добьюсь развода с этим обманщиком, отнявшим у нас годы, я наконец воссоединюсь с тем, кого люблю. Он признает тебя. И, моя дорогая он уже подыскал тебе подходящего мужа. Для того, чтобы вы познакомились, мы и ждали тебя на праздники. Ты слышишь?

Ох, знала бы Дита! Наверняка ей подыскали не Персиваля.

— Но к чему такая спешка? — удивилась я. — Кажется, графа не заботило, как мы живём, и вдруг он объявился — и сразу же хочет выдать меня замуж!

— Моя дорогая, конечно, его заботило! Он справлялся о нас. Мы всеми силами пытались заставить Бернарда дать мне развод, пытались его убедить через комиссара, но он твёрдо решил разрушить наше счастье!

— Но к чему мне замуж теперь же, почему я не могу сначала выучиться?

— В связи с некоторыми событиями лорду Камлингтону необходимо упрочить своё положение. По счастью, у него есть ты, и сын маркиза Скарборо станет тебе замечательной партией.

— Ха! — сказала я. — Иными словами, он вспомнил о дочери лишь потому, что теперь может извлечь из этого выгоду.

Миссис Харден склонилась ко мне, до боли сжав мои руки. В её ледяных глазах вспыхнула ярость.

— О, так и есть, дорогая, — сказала она. — Все ищут выгоду, на том и держится мир. Ты появилась на свет лишь потому, что я надеялась стать женой Лесли тогда же. У тебя не может быть никаких своих целей, ты понимаешь? Ты служишь моей цели. После того, что я пережила, ты не имеешь права мне перечить!

Миссис Харден так стиснула мои руки, что я вскрикнула. Мне показалось, она переломает мне кости.

— Но ты не приехала, демонстрируя своё непослушание, а теперь я нахожу тебя здесь, и в каком виде! Отчего твои волосы обрезаны? Ты выглядишь неряшливо! Ты хоть понимаешь, чья ты дочь? Ты должна ему понравиться! Я должна была стать его женой много лет назад. Если ты, моя дорогая, помешаешь мне, ты пожалеешь.

Её красивое лицо казалось мне совершенно безумным. О, я прекрасно понимала теперь, отчего Дита не стремилась домой! Как Бернард вообще мог полюбить эту женщину? На его месте я дала бы ей развод немедленно и каждый год праздновала этот день.

Вот только тогда он потерял бы дочь. О, бедный Бернард! Сердце моё преисполнилось жалости.

В это время граф Камлингтон вернулся и занял место впереди.

— Скоро ты станешь свободной женщиной, Элеонора, — сказал он, не оборачиваясь. — Харден больше никогда не сможет чинить препятствия.

— Что вы с ним сделаете? — воскликнула я.

— Боюсь, девочка излишне к нему привязана, — холодно усмехнулась миссис Харден.

— Так приструни свою дочь, Элеонора, займись этим. Или ты не способна даже на это? Я рассчитывал, что мы договорились, и больше не потерплю никаких отклонений от намеченного!

Он стукнул кулаком по дверце. О, вот уж и вправду истинная любовь! Но что с Бернардом?

— Мой отец жив? — спросила я. — Если вы только тронете его, я устрою такой безобразный скандал, я…

— Элеонора, — повелительно сказал граф Камлингтон, чуть повысив голос.

Я успела только подумать, что так отдают команды зверю, как холодная рука стиснула моё горло, лишая дыхания.

— Тебе предлагают блестящее будущее, неблагодарная дрянь, — прошипела миссис Харден, приблизив своё лицо к моему, и сжала пальцы так, что я захрипела. — Подносят на блюдечке. Вознесут на такие вершины, о которых ты не могла и мечтать. Ты недостойна этого, не прилагала усилий и даже не понимаешь своего счастья! Ты должна молиться на меня за то, что я позволила тебе жить. Должна целовать ноги своему отцу!

И она отвесила мне звонкую пощёчину.

В этот миг я больше всего боялась, что она распознает иллюзию. Мне нестерпимо хотелось прижать ладонь к горящей щеке и растереть шею, но я не сделала ни того, ни другого. Я дёрнула ручку, желая сбежать, но та была заблокирована, и водитель стоял с другой стороны. И куда мне было бежать?

Граф Камлингтон сделал знак водителю. Тот сел, и мы поехали. Я в последний раз оглянулась, надеясь увидеть Сэмюэля, но его нигде не было. О, Сэмюэль! Хоть бы ты что-то придумал!

Всю дорогу до особняка в экипаже стояло тяжёлое, удушающее молчание.

Кажется, у Диты был довольно милый дом — небольшой, но изящный, светло-серый, с аккуратной подъездной аллеей и заснеженным садом, но меня заботило другое, и я ничего толком не разглядела. Миссис Харден втащила меня по лестнице и втолкнула в комнату.

— Сейчас половина пятого, Бернардита. В семь состоится праздничный ужин, и ты должна спуститься и произвести хорошее впечатление.

Она принялась рыться в шкафу и бросила на постель сначала платье, затем бельё и чулки.