"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13

– Я, как видишь, тоже радостную песню не запел.

– Это было бы настораживающе…

Боевые машины, разгромленные сектантами, успели уйти в землю, похоже, эта битва была одним из первых крупных столкновений между двумя колониями. Альда надеялась, что единственным такого масштаба, хотя бы массовые смерти сделали людей чуть умнее. Но сейчас это означало, что убежища, на которое надеялся Триан, могло и не быть. Телепатка осторожно убирала в сторону растения, осматривала проломленное, источенное чем-то похожим на ржавчину железо, однако ничего подходящего не находила.

Она уже подумывала о том, что планы придется менять, когда Триан наконец окликнул ее.

– Мелкая, сюда. Осмотришь наш отельный номер.

Легионеру удалось найти кабину машины, которая в прошлом была тяжелым орудием. Теперь стрелять ей было нечем, броня оказалась погнута, колеса и вовсе исчезли. Но размер кабины, проглядывавшей из земли, внушал надежду, что там можно обеспечить герметичное укрытие для двух человек.

Альда хотела достать машину с помощью телекинеза, она собирала для этого нужные силы, но напрягаться ей не пришлось. Триан просто наклонился к кабине и вытянул металлическую громадину из земляного плена так легко, будто травинку сорвал. Перехватив изумленный взгляд своей спутницы, легионер лишь усмехнулся.

– А ты думала, я уже при смерти? Не нагнетай, мелкая. Я в состоянии защитить тебя прямо сейчас. Но я не знаю, что ждет нас дальше, и не хочу рисковать.

– Слушай, то, что я хочу тебе помочь, вовсе не значит, что я в тебе сомневаюсь!

– Охотно верю. Можешь реализовать это желание, очищая кабину от грязи, мне лень возиться.

Чистка и правда понадобилась серьезная. В железной капсуле собралась не только земля, Альда поспешно вытащила оттуда комок извивающихся червей, каждый из которых был длиной с ее руку, и кладку яиц неизвестного насекомого. Все это она отшвырнула подальше, потом использовала листы внешней брони, чтобы запечатать разбитые окна. Щели она замазала глиной и понадеялась, что этого будет достаточно. Под конец Альда перенесла из джунглей несколько больших белых и нежно-розовых листов, ими она устелила кабину. Ей было любопытно, когда они перестанут светиться. Пока они держались неплохо, наполняя временное укрытие мягким сиянием.

Когда телепатка закончила подготовку, небо уже стремительно светлело, медлить было нельзя. Они оба поспешили укрыться, и Альда окончательно заблокировала вход. Оставаться здесь им предстояло ровно столько, на сколько хватит воздуха в кабине.

Триан не собирался терять времени даром. Он сразу же устроился у стены, пониже надвинул капюшон, закрывая половину лица, и, казалось, задремал. Альда не знала, действительно он спит или медитирует по-своему. Она не хотела проверять, она уже знала, чем заняться.

Ей все-таки удалось найти компромисс со своей совестью. Альда собиралась просмотреть воспоминание об операции, которое легионер передал ей добровольно, просто дополненное случайно украденными фрагментами. Она хотела узнать, на что он смотрел в те страшные моменты… Он был в ужасе, он считал, что умирает, но думал не о себе… Ради чего он не пожалел себя, что хотел увидеть, отказавшись от безболезненного забвения?

Альда устроилась на листьях поудобней и закрыла глаза. Под защитой капсулы они оба были в безопасности, поэтому телепатка позволила себе отстраниться от собственного тела и сосредоточиться на внутреннем мире.

Она без труда нашла воспоминание об операции. Она приходила туда так часто, что дорога стала привычной. Но теперь это воспоминание преобразилось, заиграло новыми красками, наполнилось объемом – и светом. Оно больше не было скользящими образами в темноте. Операционная вписалась в свою реальность, у обрывка появилось продолжение. Альда действительно увидела, на что смотрел мальчик, которому предстояло стать могущественным номером 7, пугающим даже других легионеров.

За постоянно движущимися фигурами врачей были… другие врачи. Другой операционный стол. Другие лампы, белоснежно сияющие над ним. А еще – другой ребенок.

И этот ребенок тоже не спал, он смотрел на Триана широко распахнутыми голубыми глазами, в которых читалась первая печать смерти.

Глава 8

Мысли порой опасней, чем поступки. Именно мысли разъедают уверенность, отравляют сомнениями и сбрасывают с пьедестала идеалы. Лорена напоминала себе об этом снова и снова, но спастись от опасных размышлений не могла.

Образ Глашатая Теней переставал быть абсолютным злом. Его очень легко было видеть лишь как убийцу Невио, когда только об этом Лорена и знала. Но теперь он был мальчиком, которого бросили в зал с дикими животными. Он был юношей, которого безо всякой вины проводили через пытки. Он был тем, кого, сопротивляющегося, тащили в комнату наказаний – Лорена увидела это в его глазах, когда задала вопрос, а слова ее и не интересовали. И он был человеком, который заботился о болезненном детеныше сейкау, не приносившем никакой пользы.

Образы слоились и отталкивали друг друга. Картинка не складывалась. Лорена злилась на себя за то, что вообще в это полезла. Что дальше, растечься лужей соплей и убедить себя, что смерть Невио – это не так уж важно?

Лорена снова размышляла об этом, укрываясь от ядовитого тумана в чужом доме, когда слуги засуетились. Не испуганно, как это было при атаке джесина, а наоборот – то ли с радостью, то ли с безобидным любопытством. Лорена не могла расслышать, о чем они там шепчутся, а спрашивать их было бессмысленно: они продолжали от нее шарахаться. Проще было пойти и проверить.

Оказалось, что в доме появилась гостья. Но не очередная пленница, как Лорена, а гостья желанная. В дом вошла девушка, совсем молоденькая, вчерашний ребенок. Она была удивительно красивой, нежной, как цветок, и едва одетой. Платье из полупрозрачной ткани не скрывало идеальную фигуру и светлую кожу. В руках гостья держала круглый глиняный сосуд.

Слуги окружили ее, осматривали, обсуждали. Она нервничала и отводила взгляд, но испуганной не выглядела. Лорене показалось, что ее глаза блестят как-то странно, неестественно, однако тут уверенности не было.

Привлеченный шумом, из своих покоев спустился Глашатай. Днем он реже отправлялся на обход земель, но и к слугам не выходил, предпочитая держаться сам по себе. Теперь он все-таки появился и рассматривал девушку, которая красотой могла сравниться с богиней, все с тем же мрачным равнодушием.

– Это обязательно? – только и спросил он.

– Меня послала великая жрица, – прошептала девушка. – Она сказала – пора… Это дар вам, мой господин, и дар всему поселению. Таково было откровение Брерис!

– Хорошо.

Он не выглядел как человек, которому преподнесли дар. Глашатай принял у девушки сосуд, залпом выпил содержимое, а потом перехватил гостью за запястье и потащил за собой. Очень скоро за ними захлопнулся люк, ведущий в его спальню.

– А что это только что было? – спросила Лорена, ни к кому конкретно не обращаясь.

Как ни странно, ей ответили. Еще более странным оказалось то, что сделала это Мешхе.

– Волею Брерис господину было доверено зачать дитя! Нужны те, кто несет в себе магию Глашатаев.