Шесть с половиной ударов в минуту

– Ещё раз спрошу: при чём здесь угроза со стороны людей?
– уставшим тоном спросил бывший старейшина.
– Мы знаем, что их будет больше, и примерно представляем, чего от них ожидать.

– Да, но я подумал… Вдруг мы могли бы создать впечатление, что нас тут целая армия сидит. И тогда их отряд побоялся бы лезть в драку.

Гаррел осадил и эту идею. Профессиональных иллюзионистов среди нас не было, а потому некому внушать и творить фокусы. Парень отправил Спустившихся покопаться в палатках, поглядеть, какие вещи приволокли с собой служители. Вдруг у нас под боком лежал могущественный артефакт, о котором мы ни сном, ни духом. Хотя это чепуха, ведь, окажись это правдой, церковники применили бы его против нас.

– А как тебе идея бросить Королеву и спасать свои смертные жизни?
– спросила я.

– Неплохая провокация. Боюсь, мне будет слишком жаль потраченных впустую усилий. Я сюда скакал, чтобы стать героем, а не сбежать на второй стадии.

– Но ведь альтернатива - смерть.

– Наши шансы не настолько плохи, - Гаррел ободряюще улыбнулся, и во мне затеплилась надежда. Значит, он что-то придумал… что-то получше предложенного Спустившимся.
– Есть варианты действий, которые я бы хотел опробовать. Думаю, мы переживём эту ночь. Да, определённо. Пока с вами мой опыт и твои таланты, а также поддержка Королевы, шанс есть.

– Мои таланты… - повторила я кисло, подумав о словах Сат’Узунд.
– Всё же не отметай ловушки. Если тот Спустившийся с рассказами о доме может в кротчайшие сроки смастерить хоть парочку, почему бы не обставить ими окраины лагеря?

Парень кивнул, но скорее из вежливости. Он расспросил меня о беседе с Королевой, так как рассчитывал, что она дала ценные советы или сообщила какие-то сведения. Увы, обрадовать его было нечем. Если у Сат’Узунд и был план помимо ожидания Сайтроми и полного доверия своего благосостояния нам, то она его не раскрывала.

Настала очередь Гаррела лично общаться с Королевой, и он оставил меня в тяжёлых раздумьях. От него как командира требовалось выдать удачную стратегию и использовать особенности каждой боевой единицы максимально эффективно. А для этого ему нужно знать в совершенстве все наши достоинства и недостатки и как они раскроются в сражении. И это виделось мне безумно сложной задачей. Какое счастье, что не мне заниматься этим. До роли лидера явно не доросла. Хоть Сайтроми и культивировал во мне задатки управляющего, посылая на задания с подчинёнными, боевым командиром за одну ночь не стать.

А я занялась тем, что умела лучше всего: разрушениями. Точнее, тренировками разрушений. Поставила в ряд поленья и представила, что это свечи. Даже по форме похожи. Подходила к ним с разных боков, смотрела сквозь пальцы, чтобы размыть формы и приблизить их в воображении ещё больше к свечам. Мои уловки не работали. Получалось, будто без волшебной пыли, ослепившей меня ещё днём, не стоит и рассчитывать на податливость огня. Он не собирался мистическим образом возникать из крохотной искры и разрастаться по всему предмету. Я с досады толкнула поленья ногой.

– Возможно, тебе следует потренироваться на людях, - сказал наблюдавший за моими потугами Созерцатель. Его пристальное внимание нервировало меня, особенно когда ничего не получилось.

– Когда они подойдут к лагерю, тренироваться будет уже поздно.

– На других людях, - добавил нематериальный Спустившийся, лениво и хаотично принимая разные формы разными частями своего… тела, если можно так назвать тень.
– Мы взяли пленных. От них нет пользы, а выкупа мы не ждём. Можешь тренироваться на них. Я отведу тебя.

Я с неохотой последовала за Созерцателем. Он юркнул в разрез ткани, и внутри палатки под стражей Спустившегося обнаружились пятеро связанных служителей из разных орденов. Был даже мужчина в фиолетовом, жаль, не тот наглец с усами. Не хватало лишь Риндожи: их всех предпочли истребить на месте.

Люди со злостью воззрились на меня, и по коже забегали мурашки. Созерцатель сказал какое-то напутствие и бросил меня под давящим вниманием служителей и их сторожа. В такой обстановке я чувствовала себя совершенно никчёмной, да ведь в разгар сражения будет не лучше. Никто не станет любезничать со мной и ждать, когда тараканы в моей голове, наконец, переедят друг друга.

Я зашагала взад-вперёд, представляя, как белое пламя охватывает одного из пленников. Лучше того, что из Фассето. Насильно заставляла себя поверить, что мой гнев и недовольство политикой Церкви придают уверенности, и жертва вот-вот заполыхает до самой верхушки. Теперь я инквизитор, истребляющий неугодных! В висках стучало, решимость возросла до критической отметки, а вместо людей в воображении торчали обугленные чёрточки. Прямо как фитиль у свечи. И он загорается… снова, и снова, и ещё раз…

Самовнушение не действовало. Видя на лице Спустившегося нетерпеливое любопытство, что же такое сотворят с пленниками, я окончательно расстроилась. Из неловкого положения меня спас Гаррел, пробегавший мимо палатки в воодушевлении. Мой предлог улизнуть от осознания собственной никчёмности. Сайтроми был прав, когда говорил, что я слабая.

– Скажи, что у нас всё будет хорошо!
– обратилась к парню, останавливая окликом.

– Да, уверен на шестьдесят процентов, - он извлёк из кармана бинокль и стал вглядываться в чёрные стволы. Удивительно, если он вообще что-то через него видел.

– Меньше, чем я рассчитывала.

– Поверь, в нашем положении это отличные шансы.

Фаворит Цехтуу растолковал, что, по его представлениям, нас ждало. Большинство стратегий командиров на Хатостро строились по методу «подожги-отбеги-ударь-отбеги». Из-за того что почти весь материк тонул в лесах, основной упор делался на пехоту. Осада редко проходила разнообразно, чаще применялись заученные действия. Если противник прятался за деревянными укреплениями, люди поджигали стены или деревья вокруг осаждаемых. Огонь вредил, приносил панику, а дым дезориентировал. Тогда шёл первый удар от пехоты, после которого она сразу же отступала. А затем била ещё раз, когда пожар немного спадал. Люди научились использовать стихию с пользой, при этом избегали повреждений от огня.

Ту же стратегию армия Хатостро применила в начале сражения со Спустившимися. Вышло неудачно, поскольку бессмертные не страдали от ожогов, да и сами могли в ответ сжечь колонну воинов. Гаррел был убеждён, что и в этот раз люди попытаются выманить нас с помощью поджога лестных красот. А если они решат, что спасать некого, то спалят весь лагерь, но для такого случая и берегли пленных. Пожертвовать церковниками - навлечь ярость Терпящей, так что люди десять раз подумают, прежде чем начинать поджигать всё подряд. Гаррел предлагал предвосхитить их действия. Поставить условия, при которых единственные, кто прибегнут к огню, будут Спустившиеся.