Шесть с половиной ударов в минуту

Нет, заняться мудрецами можно и после того, как спасу родню. Всю троицу, а это будет непросто. При желании оставила бы Цехтуу наверху, но осознавала, что её гибель вызовет такой же переворот в душе. Ещё одного я точно не переживу, а значит, каждый бессмертный должен быть спрятан даже против его воли.

– Пожалуйста, Тигоол, только не рассказывай ему, - я грызла ногти и молила, чтобы подруга додумалась не лезть к Сайтроми с важными сообщениями. А потом думала: что за заблуждение? Само собой, Король и без доноса Тигоол в курсе моих потуг, ведь у него есть Сат’Узунд. Сколько можно забывать, что мои ходы давно изучены под лупой? За мной так и не приходили, а потому бдительность засыпала. Почему? Почему они не охотились за мной?! Если не остановить меня сейчас, потом у них не будет шанса.

И тут внезапно удача подмигнула самым привлекательным глазом. Я собиралась до победного приманивать служителей в различные города, пока ко мне не выйдет адекватный представитель. Поэтому, когда перст судьбы указал в моём направлении, я сидела в церкви в очередном поселении и слушала, как потрескивает жёлтый огонь в лампадках. Прихожан было мало, а я поджидала толпу для успешного представления. Чем больше очевидцев белого пламени соберётся, тем лучше.

Лавка была чистой, но жёсткой. Я отвыкла от долгих посиделок в церквах. Не переваривала этого с детства, со времён Магроса и ему подобных фанатиков. Странно, что некоторые имена из более старых воспоминаний вспыхивали ярче, чем недавних встречных. Как со временем притупляется восприятие, как с новыми знакомствами обесцениваются лица…

Лампадки висели слишком низко к полу. Вроде бы существовали свои стандарты, но я плохо в этом разбиралась. Не моё дело. Священное Писание покоилось на видном месте. Его можно было потрогать, полистать, зачитать в голос отрывок, что редко осмеливались делать обычные люди. В соответствии с нравом местного священника чтение священных текстов вслух могло как поощряться, так и осуждаться.

Стоит подумать о бесе, и он выскакивает из шкатулки. Слева на лавку опустился священник, и я невольно напряглась всем телом.

– А я предлагал переписать главы и добавить одно семистишье, - загадочный мужчина смотрел на Священное Писание, хотя обращался явно ко мне.
– Старые зануды не терпят обновлений. Никак не переймут главное достоинство Её.

Странное замечание. Мысли человека оказались сокрыты. Запонка с розой была слишком явным намёком, но до меня дошло не сразу. Лишь когда из соседнего помещения в зал вышел священнослужитель, пришла мысль, что двух их в одной церкви быть не должно.

– Спокойно, не нужно сигать в пруд раньше прихода хищника. Я из другого рода, но стиль у нас схож.

– Что бы это значило?

– Вортес Огара, орден Апрогси. До меня дошли слухи, что ты ищешь людей для изгнания Короля, - буднично произнёс мужчина с лёгкой щетиной. И тут его голос изменился.
– Какое кощунство!

– Вы осуждаете меня за желание отправить бессмертного на Нижний этаж?

– Что? Вовсе нет. Меня возмутило, что этот мужчина поправляет книги грязными руками. А идея сослать Короля мне нравится, пусть и не понятно: почему именно сейчас? Насколько я понимаю, ты давно с Королём.

– Лопнуло терпение.

– Ясно, - служитель теперь смотрел на меня.
– Не очень убедительно, на самом деле.

– Не верите, что я могу желать его ухода?
– во мне что-то гневно забулькало.
– Не стоит применять свою мораль на наши отношения. Они отличаются от человеческих. Я не предаю отца, я прогоняю чудовище.

– Интересная интерпретация моих слов. В тебе столько предрассудков на счёт того, что в служителях полно предрассудков, - мужчина подобрал перо, выпавшее у проходившего мимо мальчишки, и протянул владельцу.
– Нет, я говорил не об этом. Я слышал рассказ служителя Далатеро о твоих мотивах. Однако я сомневаюсь, что ты решила восстать против Короля потому, что он тебя изводит.

Тёмно-зелёный сюртук, в который был облачён служитель, считался одеждой знати, а не церковников, но я не следила за модой в орденах. Тёмные волосы были завязаны в хвост жёсткой нитью. Вортесу было лет тридцать пять, может, чуть больше. Почему Апрогси отправил именно его?

– Видишь ли, я не думаю, что Шестеро такие уж эгоисты. Я даже считаю их очень семейным и любящими существами. За друг друга они горой. И думаю, к тебе Король относится едва ли плохо. А вот твоё отношение… - служитель качнул головой.
– В тебе слишком много человеческого. Ты стремишься сбежать от родителей, оторваться от дотошной заботы, стать самостоятельной, а это… очень по-человечески.

Я не знала, как отреагировать на его анализ, и просто молча пережёвывала услышанное. Нечто в рассуждениях этого человека было неординарным, и хотелось продолжить спор, или беседу, или что там у нас так резко и коряво начало складываться…

– Но это не моё дело. Причины неважны, - продолжил служитель Апрогси.
– Главное, что ты готова помочь нам сослать Короля, а затем и других. Мои братья и сёстры по вере не видят в этом разумного зерна и со скрипом принимают за возможность, но я не исключаю, что ты полностью отдаёшь отчёт своим действиям. Ты ведь представляешь, что будет в случае неудачи?

– Да. Потому приложу все усилия, чтобы у нас получилось.

– И ты осознаёшь, что останешься одна, без надзора, независима и виновна под взглядами недоумевающих Спустившихся и сердитых людей?

Это был нечестный вопрос. Так далеко я не заглядывала. Меня завораживала пляска огоньков настоящего и ближайшего будущего, всё остальное приложится. Только Вортес ждал ответа, и я отважилась обнажить свою боль для демонстрации решительности.

– Меня пугает будущее без контроля Короля, но ещё сильнее я боюсь будущего, в котором он рядом, - тут даже лгать не пришлось. Чем дольше он наверху, тем мне беспокойнее за его жизнь.
– Я уже перешла ту черту, в которой голос разума требует ещё раз всё обдумать. Я не просто хочу изгнать его! Я изнываю от приказа, идущего от сердца, - я ощутила дрожь в теле. Вот он, ужас пережитых потерь. Впечатления от гибели бессмертных до сих пор выворачивали наизнанку, и это не могло не отразиться в моём облике.
– Желание сожжёт меня изнутри, если я не сделаю этого! Поэтому, несмотря на мои печальные отношения с Церковью, я готова пойти на наш союз. Выгода для всех!

– Кроме Спустившихся, конечно, - служитель провёл пальцами по щетине. Похоже, мне удалось убедить его, что некое чувство и в самом деле снедает меня изнутри. Только глупец вроде предыдущего переговорщика не увидел бы этого во мне.

– Спустившиеся не дети. Они куда более самостоятельные, чем вы себе представляете.

– Я стараюсь не представлять, поскольку меня это не касается. Без лишних слов скажу, что мы не против принять твою помощь и поучаствовать в действе. А затем, я надеюсь, ты посодействуешь в изгнании себя?

– Не выйдет. Меня нельзя сбросить на Нижний этаж. Он не примет меня.

– Неубедительно.

– Я всю жизнь прожила тут, и спуск вниз для меня так же сложен, как подъём – для бессмертных.

– Интересно, - мужчина поводил носом, словно учуял приятный аромат.
– Ты жила с людьми? Или тебя воспитывали Спустившиеся?

Меня удивило, что он назвал их не демонами. Ещё больше взволновало, что человек, похоже, испытывал искреннее любопытство, расспрашивая меня о таких тонкостях. Ни один служитель до него не пытался узнать, что я чувствовала, как жила и чего хочу. Словно ему принесли конструктор, о котором он мечтал все годы до этого, и он крутил и разглядывал самые яркие стороны.