Шесть с половиной ударов в минуту
Шрифт:
Когда Сайтроми вернулся, во мне взвивались всё те же языки боли. Я не могла смотреть ему в глаза, потому как он являлся одним из механизмов, что теперь скрипели и шатались. И потому как боялась узреть в них ещё больше мук, чем сама переносила.
И тут слова отца заставили мой рот ошалело распахнуться.
– Это было предсказуемо, - хриплым голосом сказал он.
– Что?
– Он не хотел жить. После смерти второй половины он бы недолго продержался. Убеждён, что он сам искал способ нарваться на гибель.
Я с содроганием заметила, как Сайтроми избегал называть имена умерших. Будто те уже стёрлись из реальности, и звучание этих
И этот факт ударил меня под дых, словно наступил очередной этап осознания, что две прекрасные точки, светившиеся ярче звёзд, были выхолощены. Невозобновимая утрата. Потрясающая своею масштабностью ошибка.
– Я не могу… - растирая соль по щекам, завыла я.
– Как ты можешь это терпеть…
Во мне не было выдержки, и скрывать это бессмысленно. Я ощущала на себе его обжигающий взгляд. Сайтроми ничего бы не ответил, если бы не заикнулась, что пустота во мне убийственна. Похоже, я приблизилась к опасной грани, за что заработала увесистую пощёчину. Король вложил ровно столько силы, сколько потребовалось для вышибания из меня каверзных идей. Всех, кроме одной. Но требуемого он добился.
– Не смей позволять этому чувству манипулировать тобой, - опускаясь на одно колено, Сайтроми положил ладонь на мою согнутую спину. Я едва не поцеловалась с плиткой от удара, и в ушах стоял звон. Почти колокольный.
– С ним нужно примириться.
– И как же мне сделать это?
У него не было ответов, как избавиться от пустоты. Вряд ли кто-то из них нашёл его хотя бы для себя. Однако у них хватало стойкости противостоять растущему отчаянью. А мне?
Я даже не вхожу в их заветную Шестёрку, и тем не менее по мне бьёт рикошетом от их общих переживаний. Если умрёт хотя бы ещё один, мои внутренности разорвёт от траурных рыданий. Сама выцарапаю себе сердце из саднившей груди. Сайтроми вроде и стал следить за мной, опасаясь, как бы я не наделала глупостей, но он не способен углядеть всё.
А ещё впервые закружила паническая мысль, которая так очевидна, но мне не хотелось приглашать её в свой разум. Если все они теперь рискуют быть стёртыми из реальности артефактом, то… отец не исключение. Думы о нём как о бессмертном крепко вросли в повседневность. И вот правила нарушены.
Почему эти упрямцы не видят, что сидеть наверху опасно? Почему никто из них не подумал об отходе ещё после потери Хатпрос? Их жизни отныне – не разменная монета и не трофей для глупых церковников, а необходимость, без которой весь мир полетит крахом!
Несколько дней напряжённого обмозговывания вылились в напряжённый разговор.
– Вам нужно спуститься. Обратно, - заявила я отцу, на что он скептично приподнял брови.
– А смысл? Думаешь, хранители артефакта не спустятся за нами, если уж они вознамерились нас… убить?
– слово так непривычно ложилось на слух.
Король словно издевался. Я поджала губы от злости. А на самом деле хотелось накричать на него.
– Вы совсем не соображаете?
– внутри неугомонно работали наточенные ножи, из-за чего я была слишком взвинчена, чтобы осторожничать в выборе фраз.
– Пока вы отсидитесь внизу, Спустившиеся перероют для вас весь Верхний этаж и отберут артефакт! На что нужна королевская воля, если не можешь послать слуг делать всю неблагодарную работу? Это лучше, что торчать тут и ждать, кого же убьют следующим!
– Нахиирдо, - утомлённо вымолвил Сайтроми, потирая лоб и веки.
– Побег ничего не решит. Спустившиеся
– Значит, можно подставляться под удар?
– Никто из нас не будет ждать, пока артефакт уничтожит нас. Мы отстоим своё право находиться здесь.
Король отрезал мои попытки воззвать к осторожности. И самое прискорбное, что даже благоразумная Сат’Узунд разделяла его взгляды. А с ней и Цехтуу. Троица упрямых рогатых животных!
Цеткрохъев скрылся с Ролуангэ, и в каком месте он залёг на дно, знали только его родственники. Я молилась невиданным силам во Вселенной, чтобы остриё человеческой глупости не добралось до старшего брата. И ещё рьянее – чтобы неизвестные не обратили взор на Хатостро. Поразительно, что они начали не с той троицы, которая бросила вызов Lux Veritatis на его же материке. Рано или поздно мудрецы (или кто там) придут и сюда. Им повезло убрать соединяющиеся половинки, да вот теперь против них выступали две другие связанные общим духом пары. И пока одна часть дышит, вторая будет во что бы то ни стало цепляться за существование.
Я не планировала давать мудрецам время на пересечение морей. Когда они доберутся до Хатостро, бессмертных тут уже не будет. Одного так точно. Без понятия, что делать с упрямством Цехтуу и Сат’Узунд, но с нежеланием Сайтроми спускаться я совладаю. Пусть не словами, так действиями.
Плана не было, лишь чёткое видение того, что необходимо совершить. Я должна изгнать Короля силой. Возможно, не своей, а обратившись к тем, кто заинтересован в данном действии. Тем, кто управляет магией света и создаёт золотые цепи.
К церковникам. Не верила, что думала об этом. Но если существовал хотя бы крохотный шанс, что не все в Lux Veritatis были в курсе успехов мудрецов, им следовало воспользоваться. Служители спят и видят, как избавиться от бессмертных. Если вычеркнуть артефакт, то самым эффективным способом было и остаётся изгнание через ритуал или истребление физической оболочки.
Я готова пойти на предательство Сайтроми (а в чужих глазах это именно так и выглядит) ради его спасения. Он поблагодарит меня… или нет, посчитав, что своим поступком я попрала его гордость. Всё равно. Идея отправить Короля вниз против воли занозой засела в мыслях, как навязчивая идея. Хорошо, что ни Сайтроми, ни его сёстры не умели считывать поверхностные образы, иначе давно бы заперли меня в какой-нибудь темнице. Мерещилось, что мой лоб, макушка и затылок дымились от неустанности обдумываний шагов «предательства». Я ела, перемещалась из точки в точку, ложилась спать и просыпалась с фантазиями о задуманном.
Отцу не понравится, что я для него приготовила, но зато он будет жить. Правда… существовала весомая, нет, огромная проблема, с которой срочно нужно справляться.
Я не представляла, как закрыть от всевидящей Сат’Узунд грядущее. Она прочтёт мои намерения до того, как те начнут исполняться. И расскажет Сайтроми.
========== Глава 42 ==========
Глава 42.1
Сложные отношения
Граспер был обыкновенным Спустившимся, и, как и многие его собратья, боготворил королей, презирал людей и мечтал о лучшей доле, хотя плохо понимал, чем нынешнее хуже желаемого. Он не верил в возвращение Терпящей и вообще старался не думать о возвышенном, предпочитая следить за земным. Он твёрдо стоял на двух ногах и жил настоящим, а не витал в облаках, что, по его мнению, было главным людским пороком.